Интересно, сколько они заплатили убийце окружного прокурора, которому не нравились все их делишки.
Таксист вышел и открыл мне дверцу.
— Пожалуйста, с вас полтора доллара.
— Держи два. Бери-бери. — Я захлопнул дверцу и поднялся на платформу.
Вокзал был почти пуст. Молоденький негр свернулся калачиком в ручной тележке, положив голову на импровизированную подушку из посылочных мешков, в зале ожидания женщина с младенцем на руках прикорнула в уголке. В дальнем боксе прятался темный, казавшийся мертвым автобус. Именно там пасся вчера борец-боксер, и я посмотрел, не зашевелится ли кто-нибудь в темноте.
Я ждал долго, но не заметил ничего подозрительного. Я пересек платформу, подошел к билетной кассе, осмотрелся и толкнул дверь.
Старик как раз закрывал окошечко. Его голос утонул в грохоте решетки и шуршании задвигаемой шторы, но по тому, как яростно он замазал мне, я понял, что он хочет, чтобы я побыстрее входил и запер дверь. Он был страшно возбужден и прыгал вокруг меня как жаба.
— Черт возьми, Джони, — сказал он, качая головой и проверяя, хорошо ли я запер дверь, — это невероятно. Садись, садись.
Я сел.
— Кто-нибудь видел, как ты пришел сюда?
— Нет. А если б даже и видел, что из этого?
Он изумленно взглянул на меня и стал теребить усы.
— Я знаю, что говорят кругом, и читал газеты. Зачем ты пришел сюда и почему у тебя забинтована голова? Это их работа?
— Да, их, — ответил я просто.
— Черт возьми, давай выкладывай.
— А выкладывать-то, собственно, и нечего. Человек по фамилии Линдс хотел поговорить со мной. Вот и поговорили. Может быть, чуточку грубовато, так что закончили разговор в больнице. Но, кажется, ни он, ни я не выговорились полностью. Поэтому Линдс уверен, что мы скоро встретимся и продолжим.
— Никогда не считал тебя дураком, Джони. Считал тебя кем угодно, только не дураком.
— Да. А кем ты меня считал?
Я задал ему этот вопрос слишком быстро, и он неловко заерзал на стуле.
— Извини, сынок, не стоит ворошить прошлое. — Он нахмурился. — Может быть, я был не прав.
Я закурил и, еще не понимая, куда он клонит, не торопился задавать вопросы, на которые должен был знать ответы.
— Может быть, — согласился я, окутавшись дымом.
— Скоро отправится автобус, — он посмотрел на часы. — Через два часа. Можешь подождать здесь. Если никто не видел, как ты вошел, значит, они не знают, где ты.
— Забудь об этом, просто забудь. Мне нравится все как есть. — Я улыбнулся. — Папаша, что ты знаешь а Линдсе?
— Джони, ты…
— Я что-то спросил.
— Я думал, ты не хуже меня знаешь… После смерти Боба Минноу он поклялся, что достанет убийцу даже из-под земли. Все это время он искал тебя. Он ни за что не отвяжется, Джони. Он не такой, как все остальные. Линдс настолько же честный, насколько они продажны. Он единственный порядочный коп, который остался в нашем городе, и его не купить, потому что он замешан не из того теста. Я уверен, Джони, ничто не заставит этого бульдога выпустить из зубов твою шею. Никто и ничто. Видит Бог, они с удовольствием бы избавились от него. Его давным-давно вышвырнули бы из города за то, что он не играет по общим правилам. Да вот беда, знает он слишком много. Он не болтает, но уж если заговорит, кое-кому сильно Hie поздоровится.
Он замолчал переводя дух.
— Расскажи поподробней, — попросил я его. — Много воды утекло за пять лет. Чем тут дышат?
— Да-да, — он кивнул, — я должен был догадаться, что ты не знаешь об этом. Времена изменились, и не все у нас так безоблачно, как раныйе. Ты ведь уже видел город, да? Вино на каждом углу, а между кабаками игорные притоны. Кругом пьянство и разврат. И, думаешь, кого-нибудь это волнует? Никого, раз это дает прибыль. Публичных домов в этом городе больше, чем в столице штата, а объясняют это просто тем, что мальчики не могут без секса. Ты, наверное, хочешь спросить, почему не вмешается общественность? Да, они голосуют, но кандидаты приходят и уходят, а законы остаются. Городской совет обновляется настолько, насколько этого желают местные воротилы, и никак иначе.
— Кто всем заправляет?
— Кто? Черт возьми, мэр, совет, ассоциация, республиканцы, демократы… Черт его знает кто еще!
— Я имею в виду — кто правит городом, папаша? Кто держит в руках все ниточки?
— Я уже сказал.
— Кто стоит за всем этим?
— А, конечно, конечно. Ну, например, возьмем бары и игорные дома. Они принадлежат «Линкастл Бизнес-Группе». Это вотчина Ленни Серво, его бизнес.
— Чем он владеет?
— Владеет? Черт возьми, да ничем. Он собирает мзду со всех этих мест и зарабатывает больше чем они. Нет, он не владеет ничем, но у него достаточно денег, чтобы дать взаймы человеку, который хочет открыть игорное заведение. Ленни не рискует. Он сидит вроде бы в сторонке и получает свои деньги.
Я глубоко затянулся, пока эта информация подыскивала для себя какую-нибудь полочку в моем мозгу.
— Судя по всему, он ловкий малый, — сказал я.
— Не то слово. Остальные пигмеи по сравнению с ним. Он даже позволяет себе заниматься благотворительностью, правда, если ему пообещают что-нибудь взамен. Ты, наверное, видел парк, который он «подарил» городу. А город отдал ему заболоченную землю по обеим берегам реки. Он осушил болото и устроил переправу. Загребает кучу денег. Действительно, превосходное место.
— Откуда он?
Старик пожал плечами.
— Кто его знает? Он появился лет шесть назад. Некоторое время у него был салун, потом он пошел в гору и… — Старик перестал глядеть в пол и встретился со мной взглядом. — Ты задаешь слишком много вопросов о городе, который должен покинуть, Джони.
— Я никуда не уезжаю.
— Можно мне спросить тебя?
— Давай.
— Ты убил Боба Минноу?
— Догадайся, — ответил я и не добавил больше ни слова.
На стене зажужжали часы. Снаружи захныкал ребенок, потом замолчал.
— Я не верил, что это ты, Джони. — Он улыбнулся и вздохнул, потом опять посмотрел на меня и потряс головой. — Никогда не верил, что это ты, мой мальчик, но теперь сомневаюсь.
Я подавил мерзкую усмешку, попытавшуюся искривить мои губы.
— Почему?
— У тебя нет нервов, вот почему. — Он смирился с тем, что, как он думал, должно произойти.
— Что изменило твое мнение?
Он в замешательстве посмотрел на меня. Потом медленно проговорил, делая паузы между словами:
— У того, кто вернулся, кишка должна быть покрепче, чем у убийцы старого Боба.
Я раздавил каблуком окурок.
— Никогда не пытайся понять человека, папаша. Это неблагодарное занятие.
— Нет… нет, я вовсе не об этом. Можешь мне рассказать, о чем вы беседовали с Линдсом?
— Линдс — крепко разозлившийся коп. Я полагаю, он вбил себе в башку, что должен пришить мне убийство. У него есть револьвер, из которого застрелили этого Боба Минноу, а на нем мои отпечатки. Так он говорит.
У папаши расширились глаза.
— Значит, ты не…
Я протянул ему ладони, чтобы он посмотрел на мои пальцы.
— Он не смог доказать этого, папаша. Он хотел, но даже если бы он наизусть знал каждый дюйм моего тела, он не смог бы доказать, что из револьвера стрелял я. Глупо, не правда ли?
— Джони, — у него перехватило дыхание, — это никогда не проходило!
Я засмеялся.
— На что спорим?
Он поднялся со стула, на лице было написано смущение и замешательство.
— Знаешь, мне надо выпить. У меня есть часа два до открытия кассы, так что поедем выпьем.
— Вот это другое дело.
Я открыл дверь и вышел, а он возился, убирая деньги в сейф. Женщина с ребенком гуляла по платформе, и зал ожидания был пуст.
Старик вышел, повесил на дверь замок, подергал его и натянул плащ.
Дешевая почтовая открытка торчала у него из кармана, и, когда он проходил мимо, я вытащил ее, бросил на асфальт и разыграл комедию, будто подбираю ее.
— Ты что-то потерял.
Он поблагодарил и сунул открытку обратно в карман. Я успел прочитать: «Николас Хендерсон, 391, Кеммер Плейс».
Он сел за руль своего старенького «Форда», а я втиснулся рядом с ним.
— Куда едем?
— Тут недалеко. Единственное место, где еще можно съесть приличный бифштекс. Есть и девочки, если интересуешься.
— Я всегда интересуюсь девочками, — засмеялся я.
У него так резко дернулась голова, что он почти потерял равновесие.
— Ты изменился.
— Пять лет — приличный срок, папаша. Достаточно, чтобы изменить человека, — сказал я совершенно естественно.
Он рывком тронул машину с места и круто развернулся.
— Да, тут ты прав, — согласился он.
Заведение, куда мы приехали, оказалось простой придорожной закусочной на шоссе. Обычная деревянная постройка, правда с шикарной, вывеской — «Бифштексы и котлеты Луи Динеро». Судя по числу припаркованных автомобилей, дела шли блестяще.
