Прошло минут десять, не больше, а на полу вместо волка уже лежал молодой мужчина. Взъерошенный и очень усталый. Ему едва хватило сил опереться о кровать и втащить на нее свое тело. Дальше он просто отключился, поэтому не увидел и не почувствовал, как его «сосед по кровати» вздохнул и заботливо укрыл одеялом. Пусть и лето, но осень уже напоминала о себе именно холодными ночами.
Окончательно утро для обитателей дома наступило часа через три, даже чуть попозже, когда лучи вездесущего солнца пробрались за неплотно задернутые занавески и достигли постели. Старший мужчина поморщился от столь яркого света и открыл глаза. Стоило ему потянуться, как проснулся и тот, кто не так давно был волком, пробормотав:
— С добрым утром.
— С добрым. Но ты можешь поспать еще, Гарри. Отдохни.
— Нет, не хочу, — возразил парень, тоже потягиваясь и чуть морщась при этом.
— Выглядишь уставшим.
— Северус, ты же знаешь, трансформация отнимает много сил. Мышцы немного ноют.
— Сейчас принесу релаксант.
Не дожидаясь ответа, мужчина встал с постели и направился к комоду, в правом верхнем ящике которого была устроена импровизированная аптечка. Гарри вздохнул, но от протестов воздержался. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, к чему терпеть физические неудобства, когда можно все решить зельем, пусть и не очень приятным на вкус. В свое время он уже достаточно натерпелся.
Правда, сейчас парень об этом совсем не думал. Куда больше его интересовало, как перекатывались мышцы под бледной кожей ног и спины Северуса, пока тот доставал нужный флакон. Фигура Снейпа была весьма далека от идеала или мечты миллионов, но его любовнику хватало одного взгляда на это сухое, поджарое тело, чтобы ощутить пробуждающееся желание. И волк с ним в этом был целиком и полностью согласен, с первых минут своего существования признав и зельевара, и наличие у «соседа по сознанию» сердечной привязанности к нему.
Сам Северус тоже учился понимать зверя Гарри. Опасения давно развеялись, и человек с волком смогли наладить контакт. Да, что-то приходилось просто принимать, как факт. Например, в отличие от обычно покладистого Поттера, волк был альфой, а значит, не следовало пытаться при нем занять более доминирующую позицию. Впрочем, когда что-то в поведении зельевара выходило за рамки, оборотень предупреждал сердитым ворчанием. К более радикальным действиям со Снейпом он не прибегал.
Вообще, проживание под одной крышей с оборотнем развеяло многие мифы. В частности об агрессивности этого народа и его готовности броситься на первого попавшегося человека. Последнее скорее зависело от отношений человека с собственным зверем и от конфликта. Гарри и без волчьего зелья удавалось почти полностью сохранить человеческий разум при трансформации. Хотя звериные и человеческий повадки смешивались и оставались неразлучны даже после того, как Поттер возвращался человеческий вид.
Вот и сейчас, протягивая парню необходимое зелье, Северус столкнулся с волчьими глазами, имевшими весьма игривое выражение. Но зельевара не так-то легко было обмануть «красивыми глазками». Он лишь заявил:
— Вот выпей. И не стоит прожигать во мне дыру взглядом. Мы оба знаем, что ты сейчас не способен на то, на что пытаешься замахнуться.
Гарри попытался зарычать, но с человеческим горлом это вышло скорее мило, чем грозно, так что он сам себе усмехнулся и залпом осушил флакон, потом не выдержал и чихнул.
— Знаю, для твоих обострившихся сейчас рецепторов запах резковат, — ответил Снейп, присев на край кровати.
— Ага, — кивнул Поттер. Волк внутри него возмущался, но не сильно. Они вообще друг с другом редко спорили, решив, что гораздо лучше, когда один дополняет другого.
— Не мутит? — поинтересовался Северус, трогая лоб парня. Правда, это ничего не дало — у оборотней температура тела всегда выше, чем у человека. Все из-за ускоренного метаболизма.
— Неа, — Гарри воспользовался заботливостью любовника, а также тем, что сегодня выходной, так что не нужно никуда спешить, и положил голову ему на колени. — Я же на сытый желудок.
— Вот как. Охота была удачной? — пальцы зельевара сами собой скользнули в спутанную шевелюру парня, рискуя напрочь там застрять.
— Более чем, — молодой волшебник облизнулся совсем по-волчьи.
— Надеюсь, это все-таки было животное.
— Конечно! — от взрыва возмущения Гарри удержали только умиротворяющие поглаживания Северуса по волосам. — Олень.
Учитывая патронуса Поттера, Снейп удивился подобному выбору добычи, но решил не акцентировать на этом внимания, спросив только:
— Наелся?
— Да! Но не я один.
— Что?
— Там, в лесу, я встретил других оборотней.
— Их было много? — Северус даже не заметил, как его свободная рука нервно сжала простынь. Конечно, Фенрир Грейбек мертв, а остальные и вполовину не были столь опасными, но мало ли. Волки — стайные животные.
— Двое. И весьма тощие. Один вообще почти щенок. Поверь, они не стоят твоего волнения.
— Я вовсе не о них беспокоюсь, а о тебе, — возразил Снейп. — Твоему волку не хватает компании?
— Да нет. Просто это было… интересно. А они не выказывали враждебности. Скорее даже испугались меня.
— Был повод?
— Откуда? Я же их не видел до последнего — как раз оленя завалил, — ответил Гарри и добавил почти стыдливо: — Я ел.
— И так увлекся, что не замечал ничего вокруг? — хохотнул Северус, хотя где-то под наигранной веселостью прозвучало беспокойство.
— Почти. А потом я предложил им свою добычу.
— Полагаешь, этим положено начало дружбе?
— Я просто показал, что не враг им и не ищу ссоры.
— И тебе хочется продолжить знакомство, — почти утвердительно проговорил Снейп.
— Наверное. Я не заглядывал так далеко. Но что-то внутри меня тянется к ним. Волки все-таки стайные животные.
Зельевар поразился, как точно парень повторил его собственные мысли, правда, в другом контексте, но не выдал своих чувств, ограничившись отстраненным замечанием:
— Я надеюсь, ты будешь в первую очередь осторожен.
— Хорошо, — без тени насмешки кивнул Гарри и, положив руку на затылок мужчины, нежно заставил его наклониться, чтобы поцеловать. К сожалению, на большее сейчас замахиваться, и, правда, не следовало. Может, через пару часов…
Как всегда, Северус словно прочитал его мысли и, не желая вводить их обоих в искушение, потащил Гарри сначала умываться, потом завтракать, пропустив мимо ушей возражения любовника, что он уже не ребенок, чтобы водить его за ручку.
Через каких-то полчаса Поттер, уже одетый в футболку и джинсы, выбритый и посвежевший, сидел на кухне, лениво ковыряя вилкой яичницу, и лишь изредка отправляя маленькие кусочки в рот.
Понаблюдав за парнем некоторое время, Снейп заключил:
— Вижу, ты не голоден.
— Ага. Я же говорил, что охота прошла успешно, — Гарри наконец-то перестал мучить еду и отодвинул тарелку, которая тут же аккуратно спланировала в сторону мойки. Одновременно пыхтящий кофейник склонился над чашкой, наполняя ее ароматным содержимым.
Северус давно привык к подобным проявлениям невербальной магии возлюбленного, которой было хоть отбавляй, так что даже бровью не повел. А сам молодой, но могущественный волшебник зачастую уже на автомате использовал ее для бытовых дел. Правда, иногда его «клинило» в обратную сторону — давало знать детство с магглами, и Поттер принимался за хозяйство вручную. На все это зельевар хоть порою и ворчал, но в глубине души был рад. Рад, что парень просто жив и здоров, а от страшной болезни не осталось и следа.
Каким-то непостижимым образом Поттер всегда догадывался, когда его партнер (как же приятно было думать о Снейпе именно так!) задумывался о его прошлом физическом состоянии и способе лечения. Вот и сейчас Гарри накрыл руку зельевара своей и сказал:
— Со мной все в порядке. Нет, ну, правда. Быть оборотнем вовсе не плохо.
Северус не стал отвечать, что и хорошего тоже мало. В конце концов, это было обдуманным и взвешенным решением. Или так, или… О втором варианте и думать не хотелось. Поэтому Снейп просто перевернул ладонь, так что пальцы рук переплелись, и тихо сказал:
— Я рад, что ты относительно спокойно принял это, — а сам в глубине души надеялся, что никогда не услышит обвинений в том, что это он убедил парня принять такое решение.
— Да все нормально. Мы с волком дружим. И ты ему тоже нравишься.
— Это я уже понял, — зельевар позволил себе улыбнуться одними уголками губ.
Подобная перемена настроения очень понравилась Гарри, и он готов был ей всячески потворствовать, но партнеров прервал настойчивый стук в окно. Ухоженная сова (кажется, сипуха) требовала впустить ее.
Подавив недовольный вздох, Поттер лишь посмотрел на форточку, и она мгновенно распахнулась. Птица тотчас оказалась внутри, бросила молодому волшебнику на колени письмо с гербовой печатью и вылетела из дома тем же путем.
— Сухо и официально, — как бы между прочим заметил Северус.
— Похоже, это из Министерства Магии, — ответил Гарри.
— Только они, помимо наших друзей, могут миновать чары ненаходимости, — согласился зельевар. Происходящее ему явно не нравилось.
— Возможно, стоит скорректировать охранные чары, — задумчиво протянул Поттер, все-таки вскрывая конверт. — Что им от меня нужно на этот раз?
Насколько Снейп мог видеть, письмо было не таким уж длинным. А четкий, даже чуть грубоватый подчерк был смутно знаком. Неужели от самого министра?
Гарри подтвердил догадку любовника, сказав:
— Это от Кингсли. Он хочет со мной встретиться для обсуждения чего-то важного.
— А именно?
— Здесь как-то все туманно. На, посмотри сам.
Северус хотел возразить, что не в его привычках читать чужие письма, но вместо этого просто взял в руки пергамент и пробежался взглядом по строчкам, после чего заключил:
— Высокая должность, похоже, испортила Шаклболта. Раньше он был более… четким и лаконичным.
— Но писал именно он. Я узнал по запаху.
— Понятно.
— Тебя что-то смущает?
— Лишь то, что, несмотря на горячее желание поговорить с тобой, Кингсли назначил встречу в министерстве.
— Мне это тоже не очень нравится, — нет нужды говорить, как Гарри ненавидел всяческие протокольные визиты и мероприятия, на которые его приглашали с завидной регулярностью. — Но даже оттуда я смогу аппарировать. К тому же, лучше уж я нанесу визит в министерство, чем приглашать в этот дом… посторонних.
Снейпу была приятна такая трогательная забота об их спокойной жизни, но спросил он о другом:
— Ты все-таки решил пойти.
— Ага.
— Любопытный гриффиндорский мальчишка, — пробурчал себе под нос Северус, но Гарри все равно услышал. У оборотней чрезвычайно чуткий слух.
— Наверное, все еще да, — парень невозмутимо пожал плечами. — Мне любопытно, к чему Кингсли понадобилась такая официальность. Ну и еще я не хочу, чтобы министерские совы и дальше атаковали наш дом.
— Я только надеюсь, что ты не отправишься к нему немедленно.
— Нет. Для этого я еще недостаточно восстановился.
— Зелье не подействовало?
— С ним все нормально, иначе и быть не может. Но ты же знаешь, как после него меня тянет просто полежать, отдохнуть… — Гарри томно потянулся.
— Иди-ка ты обратно в спальню, — усмехнулся Снейп.
— Хорошо. А ты ко мне придешь? Или куда-то собрался?
— Только в лабораторию. Так что позже, возможно.
Восприняв это как обещание, Поттер встал из-за стола и, бросив на любовника многообещающий взгляд, покинул кухню.
Через два дня в приемной Министра Магии раздался хлопок аппарации. Перед изумленной секретаршей, от неожиданности опрокинувшей чернильницу, возник герой магического мира.
Гарри определенно научился производить впечатление. Сейчас он выглядел просто блистательно, утратив почти все сходство с тем юношей-домоседом в футболке и джинсах, коим обычно являлся. Маггловский костюм-тройка графитового цвета (с некоторых пор Поттер игнорировал магическую одежду) подчеркивал, что мальчик исчез, уступив место мужчине, а тонкая серебристая оправа очков добавляла серьезности пронзительно-зеленому взгляду. Да и волосы уже давно не торчали во все стороны, а были забраны в аккуратный хвост.
К тайной радости Гарри, его, кажется, даже не сразу узнали. Улыбнувшись молодой ведьме и одним щелчком пальцев убрав все чернильные следы с ее одежды и стола, он поинтересовался:
— Министр у себя?
Ошеломленная секретарша смогла лишь кивнуть.
— Он один?
Еще один кивок в ответ. Впрочем, подобный шок был понятен. Считалось, что внутри Министерства Магии нельзя аппарировать, это просто невозможно.
— Спасибо.
Гарри всегда старался быть вежливым. Вот и сейчас не изменил себе — поблагодарил, и только потом вошел в кабинет министра.
Видно, столь ответственная должность стала непростым испытанием для Кингсли Шаклболта. Меж бровей залегла жесткая складка, а в глазах заметна усталость. Может, и седых волос бы прибавилось, не будь он лыс, как колено.
Явление золотого мальчика не произвело на министра такого ошеломляющего эффекта, как на секретаршу, но все же заставило резко вскинуться, а брови буквально взлетели вверх.
