Этот череп поставили здесь, чтобы его нашли, а не чтобы хранить в темном, вечном покое.
Второй предмет делал это еще более понятным. В точно таком же искусственном углублении рядом с первым, на такой же глиняной подставке, стояла вырезанная из камня голова человека.
Она была гладкая, словно стертая временем. Единственная неровная линия проходила снизу, словно голова была отрублена, неровно отсечена от шеи. Зрелище было пугающим. Голова словно говорила с ним или подавала сигнал через столетия: послание, которое Неду совсем не хотелось принимать. В каком-то смысле она пугала его даже больше, чем череп. Он видел черепа и раньше; над такими штуками шутили в лаборатории по естествознанию: «Увы, бедный Йорик! Такое ужасное имя!»
Нед никогда не видел ничего похожего на эту скульптуру. Кто-то потратил много усилий, чтобы спуститься сюда, выкопать нишу, установить голову на подставке рядом с настоящим черепом в подземном коридоре, ведущем в никуда. И что все это означает?
— Что там такое? — крикнула Кейт. — Нед, ты меня пугаешь.
Он все еще не мог ей ответить. Во рту пересохло, слова не шли. Затем, заставив себя всмотреться при свете фонарика, Нед увидел, что голова скульптуры совсем гладкая сверху, словно лысая. И на каменном лице имеется трещина — шрам, тянущийся вдоль щеки и уходящий за ухо.
Он постарался как можно быстрее выбраться оттуда.
Они сидели в монастыре, при свете утра, бок о бок, на деревянной скамье. Нед не был уверен в том, сколько шагов еще он сможет пройти прежде, чем придется сесть.
Перед ними росло деревце, то, что красовалось на обложке брошюры. В маленьком, тихом садике ярко цвели весенние цветы. Они сидели близко от двери, которая вела обратно в собор. Здесь не было ветра. Мирное место.
Руки Неда, держащие красный фонарик Кейт, все еще дрожали.
Должно быть, он оставил брошюру Мелани в баптистерии. Они задержались там ровно на столько, чтобы закрыть решетку, со скрежетом затащив ее по каменному полу на отверстие. Он не хотел делать даже этого, но что-то подсказывало ему, что это нужно сделать, нужно прикрыть то, что лежит внизу.
— Расскажи мне, — попросила Кейт.
Она опять прикусила губу. Очевидно, по привычке. Нед набрал воздуха и, глядя на свои руки, а потом на освещенное солнцем дерево, но не на девушку, рассказал о черепе и каменной голове. И о шраме.
— О боже, — произнесла она.
Что еще можно тут сказать? Нед прислонился спиной к шершавой стене.
— Что будем делать? — спросила Кейт. — Расскажем… археологам?
Нед покачал головой.
— Это не древняя находка. Подумай об этом.
— Что ты имеешь в виду? Ты сказал…
— Я сказал, она выглядит древней, но эти вещи пробыли там недолго. Не могли пробыть долго. Кейт, люди, наверное, спускались туда десятки раз. Даже больше. Это работа археологов. Они спускались туда посмотреть на эти… плиты древнеримской дороги, искали гробницу, исследовали колодец.
— Это источник, — сказала она. — Вот что это такое. Не колодец.
— Все равно. Но дело в том, что тот парень и я, мы не первые люди, которые туда спускались. Люди увидели бы и описали и… и сделали бы что-нибудь с этими вещами, если бы они там находились долго. Они бы уже оказались в музее. О них бы написали на той табличке для туристов на стене, Кейт.
— Что ты хочешь сказать?
— Я совершенно уверен, что кто-то поместил их туда совсем недавно. — Нед заколебался. — И еще вырубил для них ниши.
— О боже, — повторила она.
Она смотрела на него. При свете дня он видел, что у нее светло-карие глаза и светло-каштановые волосы, почти под цвет глаз. На носу и щеках веснушки.
— Ты думаешь, это для того, чтобы их увидел наш человек?
Наш человек. Нед не улыбнулся, хотя в другой ситуации улыбнулся бы. Но отметил с удовольствием, что руки перестали дрожать. Он кивнул.
— Это его голова, наверняка. Лысый, со шрамом. Да, ее туда поставили для него.
— Ладно. И кто ее туда поставил?
На этот раз он все же слегка улыбнулся.
— Ты безнадежна.
— Я размышляю вслух, юный детектив. У тебя есть полицейский значок из коробки с овсянкой?
— Забыл дома.
— Да, и это ты тоже забыл. — Она выудила его брошюру из своего рюкзака.
Нед кивнул, благодаря.
— Тебе нужно познакомиться с Мелани, — снова сказал он. Нед посмотрел на путеводитель. Фотография на обложке была сделана в такое же время года; цветы на дереве такие же. Показал Кейт.
— Красиво, — сказала она. — Это багряник. Кто такая Мелани?
Конечно, она знает это дерево.
— Ассистентка моего папы. У него в группе три человека, и еще приедет кто-то от издателя, и я.
— А что ты делаешь?
Он пожал плечами.
— Болтаюсь без дела. Ползаю по туннелям. — Он огляделся. — А здесь у нас что?
— Свежий воздух. Меня внутри начало тошнить.
— Меня тоже, там, внизу. Не нужно было туда лезть.
— Наверное.
Они несколько мгновений молчали. Потом Кейт произнесла нарочито жизнерадостным тоном гида:
— На колоннах в основном изображены библейские сказания. Вон там — Давид и Голиаф.
Она указала направо. Нед встал и подошел к колонне. Кажется, его ноги уже в порядке. Сердце еще билось слишком быстро, будто он только что закончил тренировку по бегу.
Он увидел соединенные вместе две круглые колонны, поддерживающие тяжелую прямоугольную колонну, на которую, в свою очередь, опиралась крыша над дорожкой. На верхнем прямоугольнике были вырезаны две сплетенные фигуры: человек без бороды над изогнутым телом другого человека, с более крупной головой. Давид и Голиаф?
Он снова посмотрел на Кейт, все еще сидящую на скамейке.
— Боже, как ты догадалась?
Она улыбнулась.
— Я не догадалась. Я мошенничаю. Немного дальше на стене висит еще одна табличка для туристов. Я ее прочла, когда вошла в собор. С другой стороны — царица Савская. — Она махнула рукой в другой конец сада, на противоположную дорожку.
Повинуясь ее жесту, Нед взглянул в ту сторону, чего иначе бы не сделал. И так как он стоял именно на этом месте, он увидел розу, прислоненную к двум круглым колоннам другого столба, стоящего дальше.
И именно тогда, в тот момент, он начал чувствовать себя очень странно.
Это был не страх (к тому моменту он уже какое-то время ощущал его в себе) и не возбуждение; это было чувство, будто исчезает какая-то преграда, или открывается замок, будто что-то меняется… почти все меняется.
Он медленно пошел в ту сторону по тенистой дорожке монастыря, мимо калитки на улицу, через которую раньше вошла Кейт. Мгновение назад он собирался уйти вместе с ней этим путем. Всего одно мгновение, и эта история могла для них закончиться.
