Мастер Ли улыбнулся отеческой улыбкой.
— Это прекрасно, что вы сосредоточитесь на подобных вещах, потому что безопасность достопочтенного Чан Джи-Лина в ваших руках. Но если вы позволите мне помогать вам в делах иных, я обеспечу вам достаточное благосостояние, дабы вы смогли строить лунные корабли до конца дней своих, совершенно не заботясь о деньгах.
Строитель ракет Канг Хо просиял от этих слов.
Главный мандарин Империи перечитал письмо, затем посмотрел на человека, уютно устроившегося в его личных покоях.
— Возможно ли такое? — тихо осведомился он.
Генерал помедлил с ответом, отвлеченный ароматом цветов, доносившимся из тщательно ухоженного сада за окном.
— Пожалуй, такую ракету можно сделать. А вернется ли живым тот, кто решится на это, дело иное.
— Но рискнете ли вы утверждать, что тот, кто это совершит, не вернется живым и здоровым?
Главный генерал рассеянно посмотрел на письмо, которое успел прочитать ранее, и пробормотал:
— Рули… Маленькие ракеты для управления… Воздушные змеи для приземления… Почтовые голуби, отличная, кстати сказать, идея… — он с сомнением покачал головой. — Кажется, все предусмотрено. Нет, это, конечно, поступок безумца… однако чего не случается? Может и сработать.
— Я так и предполагал, — доверительно произнес главный мандарин. — В таком случае следует доложить Сыну Неба об этом предприятии.
— Почему? — поинтересовался главный генерал. Главный мандарин смерил его изумленным взглядом:
— Вы только представьте себе, каким оскорблением императору Луны будет появление гостя с Земли без приветственного послания от императора Китая?!
— А-а, — закивал главный генерал. — Об этом я как-то не подумал.
Император Танг Минг-Хуанг сидел в наступающих сумерках с сосудом теплого рисового вина у локтя. Прохладный ветерок доносил издали нежное девичье пение и звуки флейты. Флейтисты играли день и ночь, на случай если император их услышит. Он слушал песню, не внимая ей, пил вино, не чувствуя его вкуса, потому что мысли его были устремлены к небу. Он наблюдал, как облачко скользнуло вдоль края Луны, частично затемнив ее. Слеза медленно скатилась по щеке императора. Он размышлял о своей судьбе, о себе, властителе величайшего царства на свете. Его ужасала мысль, о том, что он обладает всем, чем только можно владеть, и уже не о чем желать. Но вот простой подданный, сельский аристократ, возможно, полубезумный, напомнил ему, что есть еще новые дали, есть еще, о чем мечтать. Такого человека следовало наградить достойным образом.
Он взял чистый свиток и начал писать, выводя изящные смелые иероглифы. Лицо его озаряла улыбка.
Чан Джи-Лин с озадаченным видом вертел в руках прекрасно отполированный кусок бронзы.
— Не припоминаю, что заказывал сопло направляющей ракеты в виде головы дракона, — неуверенно пробормотал он.
— Я тоже не просил подобного, — объяснил Канг Хо, — но ремесленники из мастерской мастера Ли настояли на этом. Лунные люди должны увидеть, что искусство литейщиков бронзы наших поднебесных равнин равняется их собственному.
— Да, внешний вид очень важен, — согласился Чан Джи-Лин. — Но еще важнее не превысить бюджет. Чтобы построить этот корабль, я заложил ростовщикам свои фамильные драгоценности и дом. Теперь корабль наполовину готов, но на это ушло три четверти моих денег. При таких расходах у меня не хватит средств его закончить!
В этот момент беседа была прервана доносившимся с улицы громовым звуком труб, за которым последовали возбужденные восклицания слуг. Совсем юный подмастерье подбежал к ним и низко поклонился.
— Сиятельнейший покровитель Чан, достопочтенный строитель ракет Хо, — от волнения он заикался. — Вас ожидает снаружи императорский посланник.
Собеседники бросились на улицу. Там, в окружении восьми трубачей и отряда вооруженных всадников, восседал в паланкине человек в красном одеянии и черной шляпе мандарина высшего разряда. Чиновник выпрямился и суровым голосом обратился к толпе.
— Я принес вести Чан Джи-Лину от самого императора!
Голос посланника колоколом прогремел над собравшейся толпой.
— Я слишком недостойная персона, — промолвил Чан, продолжая низко кланяться.
Мандарин вытащил из рукава свиток скрепленный желтой лентой, предназначенной только для собственноручных посланий императора.
— Сын Неба назначает достопочтенного Чан Джи-Лина своим послом к императору Луны и передает ему это приветственное послание, которое он должен будет вручить по прибытии к Лунному двору сиятельного брата, тамошнего императора!
Трубы вновь прогремели свой салют, который почти утонул в поднявшемся вокруг шуме толпы. Ошеломленный Чан Джи-Лин замер, онемев, затем шагнул вперед, чтобы почтительно принять императорское письмо.
— Сын Неба передает также своему слуге тончайший шелк наивысшего качества для одежд, подобающих посланнику, а также дары для раздачи лунным придворным! Желая споспешествовать строительству небоходного корабля, Сын Неба дарует также своему посланнику десять цзиней[1] золота!
Канг Хо смог лишь тихо застонать при виде денежного сундука, который подтащили и поставили перед ними двое дюжих парней. Теперь, когда все узнали о щедром даре императора, ему наверняка придется платить втридорога за все нужные товары.
Его стон привлек внимание мандарина, который тут же воскликнул:
— Я, кажется, вижу перед собой Канг Хо, известного, как Строитель Ракет?
В ответ Канг Хо низко поклонился, а мандарин вытащил из рукава второй свиток и протянул на этот раз ему.
— Сын Неба дарует вам титул императорского Строителя Ракет и повелевает вам приложить все свое усердие для завершения небоходного корабля!
Никогда за всю свою жизнь не кланялся Канг Хо так низко и с такой искренностью.
Глава округа раболепно склонился перед вновь назначенным послом на Луну, который как раз примерял торжественный наряд из тончайшего алого и пурпурного шелка.
— Не снизойдет ли достопочтеннейший посол императора к смиреннейшему императорскому слуге и не сообщит ли ему, какое примерно количество пороха будет использовано для запуска небесного корабля?
— Будучи послом, я мало занимаюсь делами техническими, — рассеянно откликнулся Чан Джи-Лин. — Но поверьте, очень много… Канг Хо может принести расчеты.
Лоб склонившегося в поклоне главы округа внезапно покрылся испариной.
— Если бы господин достойнейший посланник согласился передвинуть небесный корабль куда-либо за пределы города, это можно было бы сделать на взаимовыгодных условиях… Там, по другую сторону гряды холмов, есть чудесный кусок земли, с благоприятнейшим фэн-шуй для начала путешествий…
Чан Джи-Лин выслушал его вполуха и отправил договариваться с Канг Хо. Не успела за ним закрыться дверь, как портной, подгонявший новый наряд посла по его фигуре, прошептал:
— И это он называет официальным одеянием? Право, этот крой вышел из моды еще на втором году Цюйской династии!..
Канг Хо пристально вгляделся в обломок черного бамбука, но все было так, как заверил его маленький сычуаньский горец.
— Можешь ты доставить мне сотню кусков, подобных этому, но высоких, как трое мужчин, шириной в два больших пальца и прямых, словно полет стрелы?
— Еще более прямых, чем полет стрелы, если стрелу пущу я, — подтвердил взлохмаченный человечек, ухмыляясь во весь рот и низко кланяясь. — Стрелять из лука я не умею, но в бамбуке знаю толк, и мне известно, где находится роща с совершенным бамбуком. Я могу нарезать там пять сотен таких кусков.
