Продолжая тянуть за собой разбитый каяк и мешки со снаряжением, взбираемся вверх по холму, пока не находим скалистый выступ, открытый со всех сторон. С него хорошо просматривается вся местность.
Теперь надо найти оба уцелевших каяка, оставленных где-то у берега. На этот раз нам везет. Жан наталкивается на углубляющийся в зелень туннель, идущий к реке. Это тропа, проложенная бегемотами. Она ведет к глубоким логовам, сохранившим свежие следы пребывания громадных животных. Этот ниспосланный провидением проход позволяет без особого труда выйти на берег и найти обе лодки, которые мы затем надежно укрываем в бухточке. Пользуемся случаем, чтобы хоть слегка смыть с себя грязь и принять мало-мальски человеческий вид. Однако болотная вонь словно прилипла к нам: мы еще несколько дней не сможем от нее отделаться.
Внезапно наступает ночь, словно прошитая светящимися нитями фосфоресцирующих насекомых, наполненная тысячью таинственных шорохов пустыни, напоенная ароматами окружающих нас высоких трав. Издали доносится глухой шум Кагеры...
Устраиваемся на ночлег. Жан и Джон ставят палатку и разбирают промокший багаж. Я занимаюсь стряпней. В непромокаемом мешке находим спички, которые удается зажечь. Прямо умираем от голода и жажды. Запах кипящего супа возрождает наше мужество. Теперь Джон может рассказать о своих злоключениях. Приближаясь к порогу — источнику всех наших бед — он свернул в узкий извилистый рукав, и мы потеряли его из виду.
Вскоре путь ему преградили ветви деревьев, нависшие над самой водой. Течение было таким сильным, что Джон не успел затормозить.
В мгновение ока он очутился в кипящем водовороте и почувствовал, что течение волочит его по каменистому дну. Когда он падал в воду, ружье ударила его по лицу и чуть не оглушило. Затопленные ветви деревьев и лианы, наклонившиеся над водой, не давали ему выбраться на поверхность.
— Ну, ребята, — воскликнул он голосом, прерывающимся от волнения, — никогда не забыть мне этой минуты. Я думал, настал мой последний час.
К счастью, Джон превосходный пловец. Он уже много лет занимался подводной охотой на своем родном калифорнийском побережье, и это помогло ему спастись.
Он выбрался сам, высвободил свой каяк, застрявший в корнях и водорослях, вплавь спустился по нескольким порогам, затем сел в лодку, и та вынесла его в тихие воды. Там уже находился Жан, который не потерпел аварии на порогах, так как умеет хорошо управлять каяком. Однако и у него не обошлось без осложнений. Его лодка зацепилась кормой за камень у самого края порога.
— Положение у меня было отчаянное, — спокойно рассказывал Жан. — Моя лодка могла за несколько секунд наполниться водой и превратиться в настоящую ванну. Я уперся веслом в дно возле кормы, со всей силой навалился на него — и вот лодка скользнула, поплыла; остальной путь прошел без приключений. Через некоторое время я увидел, что берега реки сужаются, стал слышен шум водопада. Надо было во что бы то ни стало остановиться. Повернув лодку против течения, я сбавил ход и уцепился за прибрежные папирусы. И тут я заметил плывущие по реке шляпу и весло. Это была шляпа Андрэ. Значит он опрокинулся, решил я. Но почему же нет его самого? Спустя несколько секунд появился Джон в довольно странном положении — сидя на опрокинутом каяке... Джон делал невероятные усилия, чтобы направить свое суденышко в мою сторону. Мне, наконец, удалось зацепить его. Он довольно счастливо избежал вторичного крушения, ведь в нескольких десятках метров от нас ниже по течению ревел следующий порог.
Затем двое моих товарищей вскарабкались на скалистый берег и отправились разыскивать меня. Я был неподалеку — на камне посреди порога, в весьма незавидном положении.
Лежа в палатке на спальных мешках, подводим итоги первого чрезвычайного происшествия на нашем пути. Несмотря на усталость, не можем заснуть. Пух моего спального мешка изрядно вымочен водой Кагеры, что явно не способствует сну. Урок на будущее: надо тщательнее упаковывать мешки, чтобы в них не проникала вода.
Подсчитываем убытки от крушений. Не достает двух ружей и одной тележки для перевозки багажа. Однако самое серьезное — это камера. Она упала в воду, но зацепилась ремнем за сук затопленного дерева, и нам удалось ее оттуда выудить. Придется всю ее разбирать. Пострадали катушки первых снятых нами кадров. Таким образом, начало плавания на каяках по африканским рекам было не слишком обнадеживающим.
Теперь нам ясно, что мы решились плыть по Кагере — реке совершенно неисследованной — с безумной беспечностью, граничащей с безответственностью. Перед коими глазами встала фигура британского резидента в Мбараре, воздевшего руки к небу после того, как мы ему изложили свои планы. Это происходило всего два дня назад. Резидент проехал более ста километров, чтобы встретиться с нами на пограничном посту, где мы подготавливали спуск каяков на воду.
