1 С полудня[77] девы летели
над темным лесом —
Нездешняя[78] с ними,
вестницы судеб;
на берег озерный
сели — для роздыха,
жены-полудницы
лен стали прясть.
2 Из них единая —
из дев наидивная —
прильнула к Эгилю,
его избрала;
за ней — Белолебедь
в лебяжьих одеждах…;
а третья дева,
второй сестрица,
выбрала Вёлунда,
его обняла.
3 Так они жили,
семь зим поживали,
зиму осьмую
не жили — маялись,
а на девятую
вовсе ушли:
за темный Мюрквид[79]
они стремились,
нездешние девы,
вестницы судеб.
4 С ловитвы вернулся
зоркий охотник,
с ним Слагфид и Эгиль,
а дом опустел, —
внутри и снаружи
и всюду искали;
Эгиль на лыжах
за Эльдрун — к восходу,
Слагфид на полдень
за Сванхвит пустился,
5 а в Волчьей Долине
Вёлунд остался:
вправлял самоцветы
в червонное злато,
обручье к обручью
на лыка низал —
так пожидал он
свою хозяйку,
а вдруг да вернется
светлая в дом.
6 Тут вызнал Нидуд,
Ньяров владыка,
что в Волчьей Долине
Вёлунд — один,
и вот, ночью скачут
мужи в кольчугах,
ущербный месяц
блестит на щитах.
7 Ссели с седел
у самого дома,
двери открыли,
все сквозь обошли:
глядь, на лычаги
кольца нанизаны —
всего же семь сотен
сей выковал муж, —
8 сняли с лычаг
и вновь нанизали
все обручья —
одно лишь взяли.
Вёлунд с ловитвы
из мест далеких,
охотник зоркий,
домой прибежал
9 и стал медвежью
свежатину жарить;
сухая, как хворост,
сосна полыхает —
дровишки Вёлунду
ветер высушил.
10 Альвов хозяин
сел на шкуру медвежью,
обручья считает —
ан нет одного!
Подумал: вернулась
Хлёдвера дочерь,
жена младая, —
она и взяла.
11 Долго сидел он,
пока не уснул он;
не радостным было
его пробужденье:
руки веревкой
накрепко связаны,
ноги тугими
обмотаны путами.
(Вёлунд сказал:)
12 «Чьи это люди
кольцевладельца
лычагой скрутили,
меня повязали?»
13 Тут Нидуд крикнул,
Ньяров владыка:
«Откуда у Вёлунда
в Волчьей Долине,
у князя альвов,
золото наше?»
(Вёлунд сказал:)
14 «Из груза Грани[80]
здесь злата нет,
и Рейна холмы,
знать, далёко отсюда;
помню, однако,
богатством не меньшим
мы, родичи, прежде
вместе владели —
15 Хладгуд и Хервёр,
Хлёдвера дети,
и знатная Эльдрун,
дочерь Кьяра[81]…»
……………………
16 (Жена преумная,
супруга Нидуда,)
вошла в палаты
и вдоль прошла их,
в средине встала,
молвила тихо;
«Из лесу вышедший
другом не станет…»
Конунг Нидуд отдал своей дочери Бёдвильд золотое обручье, снятое им с лычаги в доме Вёлунда; сам же он препоясался мечом Вёлунда. А владычица сказала:
17 «…клыки он скалит,
как только видит
свой меч, а заметит
на Бёдвильд обручье —
глаза у него, как у змея, горят.
Жилы ему
немедля подрежьте —
пусть сиднем сидит
в Севарстёд!»
Так и было сделано; ему подрезали подколенные сухожилья, а потом поместили на острове, который был недалеко от берега и назывался Севарстёд. Там он ковал для конунга разные сокровища. Никто не смел бывать у него, кроме самого конунга. Вёлунд сказал:
18 «На чреслах Нидуда
клинок сверкает,
его точил я —
нельзя вострее,
его закаливал,
как мог я, твердо;
мой меч блескучий
навечно утрачен —
к Вёлунду не вернется
в кузне его рожденный;
19 а Бёдвильд носит
жены моей злато —
еще не отмщен я! —
обручье красное».
20 Сидит он, не спит он,
все молотом бьет —
скоро скует он
на Нидуда ковы.
А Нидуда дети,
два сына, вздумали
взглянуть на казну,
что на острове Севарстёд;
21 у скрыни встали,
ключи спросили, —
алчба их сгубила
как внутрь заглянули;
множество, юные
видят, сокровищ
красного злата
и украшений.
(Вёлунд сказал:)
22 «Еще приходите!
Одни приходите!
И все это злато
вам же отдам я!
Но только ни слова
ни девам, ни слугам,
да никто не прознал бы,
что вы — у меня».
23 Скоро брат брату,
один другому,
молвят: «Пойдем-ка
на золото глянем».
Встали у скрыни,
ключи спросили, —
алчба их сгубила,
как внутрь заглянули;
24 головы разом
отрезал детям,
ноги засунул
под мех кузнечный,
а череп каждого,
кожу содравши,
оправил в серебро,
отправил Нидуду;
25 из глаз же их выделал
самоцветные камни,
послал их с умыслом
супруге Нидуда,
а зубы каждого
узором выложил,
в две гривны вправил,
отправил Бёдвильд.
26 Сама тут Бёдвильд
……………………
несет обручье, —
смотри, мол, сломала;
«Кто мне поможет,
если не ты?»
Вёлунд сказал:
27 «Так я заделаю
в золоте трещину —
даже отец твой
доволен останется,
пуще того
твоя мать возликует,
да и тебе
не меньше понравится».
28 Пива налил ей
и так преуспел
в деле, что дева
на лавке уснула.
«Теперь отомстил я
за все неправды;
одно же дело
еще не сделал.
29 Но вот — сказал Вёлунд, —
я встал на крылья,
что воины Нидуда
мне подрезали!»
Смеется Вёлунд,
в воздух взлетает[82];
Бёдвильд же с острова
прочь, рыдая;
плачет о милом,
отца страшится.
30 Жена преумная,
супруга Нидуда
вошла в палаты
и вдоль прошла их
(а он на ограду
для роздыху сел):
«Не спишь ты, проснулся,
Ньяров владыка?»
31 «Не сплю, не проснулся —
на ложе плачу
в печали, как вспомню
сынов пропавших.
Ум мой застыл
от преумных советов!
С Вёлундом ныне
хочу перемолвиться.
32 Ответь мне, Вёлунд,
владыка альвов,
что сталось с моими
чадами славными?»
(Вёлунд сказал:)
33 «Сначала сам ты
крепчайшей клятвой —
бортом ладьи, венцом щита,
хребтом коня, клинком меча —
клянись, что деву
казнить не станешь
и не погубишь
супругу Вёлунда[83],
его невесту,
тебе известную, —
дитя родит она
в твоем же доме.
34 Пойди в ту кузню,
что сам ты поставил, —
там кожи с волосьями
найдешь кровавые:
головы разом
отрезал я детям,
ноги засунул
под мех кузнечный,
35 а череп каждого,
кожу содравши,
оправил в серебро,
отправил Нидуду;
из глаз же их выделал
самоцветные камни,
послал их с умыслом
супруге Нидуда,
36 а зубы каждого
узором выложил,
в две гривны вправил,
отправил Бёдвильд;
а Бёдвильд ныне
в утробе носит —
она же одна
вам дочерь родная!»
(Нидуд сказал:)
37 «Худшей вести
мне принесть ты не смог бы —
словес наихудших
не услыхать бы, Вёлунд!
Где тот, столь высокий,
что с коня тебя ссадит,
где лучший лучник,
что стрелою достанет,
когда ты плаваешь
в поднебесье!»
38 Смеется Вёлунд,
в воздух взлетает;
Нидуд в печали,
сиднем сидит.
(Нидуд сказал:)
39 «Вставай-ка, Такрад,
раб мой вернейший,
зови-ка Бёдвильд,
мою белоликую,
в одеждах светлых
с отцом побеседовать.
40 То правда ли, Бёдвильд,
что мне сказали, —
ты будто с Вёлундом
жила на острове?»
(Бёдвильд сказала:)
41 «Правду, Нидуд,
тебе сказали;
то было с Вёлундом
у нас на острове —
а лучше бы не было! —
в час наихудший!
Ведь я перед ним
устоять не сумела —
сил моих не было
ему противиться».
Конунг Гюльви правил тою страной, что зовется теперь Швецией. Сказывают о нем, что он даровал одной страннице в награду за ее занимательные речи столько земли в своих владениях, сколько утащат четыре быка за день и за ночь. А была эта женщина из рода асов. Имя ей было Гевьон. Она взяла четырех быков с севера из Страны Великанов — это были ее сыновья от одного великана — и принялась пахать на них. И плуг так сильно и глубоко врезался в землю, что земля эта вся вздыбилась. И поволокли быки землю в море и еще дальше, на запад, и остановились в одном проливе. Там сбросила Гевьон ту землю и дала ей имя и назвала ее Зеландией. А там, где прежде была та земля, возникло озеро. Оно теперь в Швеции называется Меларен. И бухты на озере Меларен похожи с виду на мысы Зеландии[84]. Так говорит об этом скальд Браги Старый[85]:
