Брант подлез под канаты с улыбкой от уха до уха. Пришлось помочь ему оттащить Уоллера в угол и усадить на табурет. Мы старались привести негра в чувство, но тут раздался голос:
— А он мне нравится, этот парень! Где ты его выкопал, Брант?
Брант вздрогнул, словно от прикосновения раскаленного железа. У ринга стояло трое мужчин. Говоривший был небольшого роста, в костюме, на голове мягкая светлая шляпа. На оливковой коже маленькие усики, будто нарисованные фломастером. Его спутники выглядели словно гангстеры из детективного кинофильма. Крепкие орешки. Чувствовалось, они больше привыкли орудовать ножом и пистолетом, нежели кулаками.
— Добрый день, мистер Петелли, — испуганно сказал Брант. — Я не заметил, как вы вошли!
Петелли оглядел меня с головы до ног. Казалось, от его внимательного взора не ускользнула ни одна родинка.
— Где ты его выкопал?
— Это тот парень, что сломал челюсть Макреди, — ответил Брант. Он нервно достал из кармана носовой платок и отер лицо.
— Мне об этом доложили. Ты что, намереваешься выставить его против Кида?
— Как раз собирался вам это предложить, мистер Петелли. Но сначала хотел посмотреть, как он боксирует.
— Этот ниггер, кажется, своим видом достаточно ясно показывает, кто тут и как боксирует, — сказал Петелли, улыбаясь безгубым ртом.
— Тренирован он плохо, мистер Петелли… — начал было Брант. Но Петелли оборвал его:
— Зайди ко мне через час в контору. Поговорим подробней!
— Тебя как зовут? — спросил меня Великий Вождь.
— Фаррар, — сухо ответил я и полез под канаты.
— Ты вроде парень что надо, — сказал Петелли. — Хочу, чтобы ты провел несколько матчей. Контракт с Брантом подписывал?
— Ни с кем ничего не подписывал, — был мой ответ. — И подписывать не собираюсь. Вы меня видите в первый и последний раз.
— Хорошо, зайди вместе с Брантом прямо сейчас. Поговорим обо всем. Могу тебе гарантировать один матч каждый месяц.
— Меня это не интересует, — сказал я и отправился в раздевалку под гробовое молчание.
В Роше я вернулся, когда Джо Бейт отчаливал на своей пятнадцатитонке в Майами. Войдя в кафе, я застал Роше у кофеварки.
— Ну как, передумал? — спросил он. — Джо тебя ждал. Петелли дает на лапу даже губернатору штата. И вся полиция у него в кармане!
— Том, я тебе полностью доверяю! И конечно, постараюсь держаться от него подальше. Знаешь, мне надо бы потренироваться. Времени мало, но все-таки до субботы можно немного войти в форму!
— Останешься у нас, Джонни. И не спорь! Мы тебе будем только рады.
Я не стал спорить. Был счастлив остаться с ними.
Потом в кафе зашел Солли Брант. Он плюхнулся за столик в углу, словно пробежал двадцать километров. Я подошел к нему.
— Что ж, прекрасно! Все улажено. Мне с трудом удаюсь убедить Петелли, что это будет твой последний матч. Кажется, Фаррар, ты маху даешь: с Петелли можно заработать кучу денег!
— Меня это не интересует.
— Как раз так я ему и сказал… Но у тебя еще есть время подумать.
— Уже подумал.
— Ты с Петелли будь поосторожней! — предупредил Роше. — Репутация у него неважная.
— Он ставит на Кида, поэтому надо, чтобы Кид выиграл бой, — вмешался Брант.
— Прекрасно! Если он сильный боец, то, конечно, выиграет.
— Надо, чтобы Кид обязательно выиграл, — произнес Брант сдавленным голосом. — Это приказ!
Я посмотрел на него оторопело.
— Значит, ты договорился, что я поддамся? Так тебя надо понимать?
— Да, так. Петелли сделает тебе бешеную рекламу, ставки повысятся, а он все свои деньги вложит в Кида. Ты должен лечь в третьем раунде.
— Тебе же было сказано: я никогда не плутовал и не собираюсь этого делать!
Брант отер лицо платком сомнительной чистоты.
— Послушай, Фаррар, ты получишь машину и пятьсот долларов…
— Если Кид не сумеет меня победить, я его побью! Мне наплевать на ваши плутни!
— У тебя нет иного выхода, — устало сказал Брант. — Раз Петелли так решил, это серьезно!
— А если, допустим, я не стану исполнять его приказы, что тогда?
— С тобой не шутят! Петелли сволочь. Два года назад он потерял из-за одного парня довольно крупную сумму — тот отказался делать, что было сказано. Они его поймали, да так изуродовали руки, что он никогда больше не сможет заниматься боксом. Они били его по пальцам железной палкой… Вот что тебя ожидает, если не сделаешь так, как требуется.
— Тебе не удастся меня запугать, — ответил я. Мною овладело бешенство. — Или бой будет по всем правилам, или я отказываюсь!
— Не будь идиотом, Фаррар! — умолял Брант. — Если Петелли хочет, чтобы ты лег, ложись! С ним шутки плохи. За тебя никто не вступится. Петелли здесь финансирует и демократов и республиканцев. Ставит на всех лошадей сразу и никогда не проигрывает!
— Меня это не касается! — Я встал. — Тут мой последний бой, я в ваших махинациях не участник. Можешь сказать это Петелли от моего имени!
— Сам ему скажи, — поспешно возразил Брант. — С этого момента ты сам за себя, я пас!
— Ничего подобного! Ты все сварганил, сам и выпутывайся! А я отправляюсь в спортзал поразмяться!
Когда я вышел из кафе, он, видимо, бросился к Петелли, потому что, едва лишь я начал разогреваться, помаленьку боксируя с Уоллером, появились шестерки Петелли.
Потом я узнал: их звали Пепи и Бенно. Пепи был худощав и, подобно своему боссу, носил усы стрелкой, а Бенно был крепыш с иссиня-выбритым подбородком и грубыми чертами лица.
Вошли они непринужденно, словно к себе домой. Уоллер тут же замер. Что ж, надо отметить, в этих парнях было нечто такое, завораживающее.
— Собирайся, ты! — сказал Пепи, указывая на меня пальцем. — Одевайся. Тебя хочет видеть босс!
— Я занят. Если ему надо меня видеть, пусть придет сюда сам.
Уоллер икнул. Он смотрел на меня таким взглядом, словно вдруг увидел перед собой сумасшедшего.
— Не болтай, — проворчал Пепи. — Одевайся и идем!
— Пошли вон отсюда! — сказал я. — Или я вышвырну вас!
— Только попробуй! — ответил Бенно, и в его руке появился пистолет. — Ты слышал, что было сказано? Одевайся, не то всажу пулю в брюхо!
Пристальный взгляд его блестящих глаз свидетельствовал, что он не шутит.
Уоллер прошептал, почти не разжимая губ:
— Не будь идиотом! Ступай с ними. Я их знаю.
Пепи усмехнулся.
— Еще бы не знать! Только в этом году Бенно оказался замешан в историю с тремя убийствами, случайными, конечно! А может произойти и четвертое.
Пока я переодевался, они не спускали с меня глаз, потом мы вышли на улицу, где стоял массивный «кадиллак». Бенно все время держал пистолет в руке. Около «кадиллака» на тротуаре прохаживался полицейский. Он взглянул в нашу сторону, увидел пистолет и быстро удалился. Этот факт больше, чем что-либо, дал мне понять, в какое осиное гнездо я угодил. Не рыпаясь, залез в автомобиль, сел рядом с Пепи. Меньше чем через минуту мы прибыли в отель «Океан».
Миновав длинный коридор, мы остановились перед дверью из красного дерева с надписью: «Вход воспрещен». Пепи постучал и вошел. Комната была небольшой и напоминала обычный офис. Какая-то блондинка стучала на машинке, жуя резинку. Она подняла голову, безразлично взглянула на меня, нисколько не удивилась, увидев в руке Бенно пистолет, и только кивнула на дверь за своей спиной.
— Входите, — сказала она Пепи. — Босс ждет.
Пепи поскребся в дверь, открыл ее и пропустил меня.
— Входи и веди себя прилично!
Я оказался в огромном кабинете. Подобное увидишь разве что в кино: на полу лежал огромный ковер, такой пушистый, что, казалось, его можно подстригать косилкой, как газон. В кабинете было с пару дюжин глубоких кресел, два дивана, несколько торшеров и журнальных столиков. На стенах висели зеркала в золоченых рамах, отражая мой облик и словно напоминая, насколько плохо я был одет.
За письменным столом, который вполне подошел бы для игры в пинг-понг, сидел Петелли. Он курил сигару, на голове у него была шляпа. Он подождал, пока я подойду к нему поближе, а затем остановил меня, ткнув вперед сигарой.
— Здесь говорю только я. Твое дело слушать, — сказал он сухо и холодно. — Ты хороший боксер, Фаррар, я сумел бы заставить тебя работать, но Брант сказал, будто ты больше не желаешь боксировать. Это правда?
— Да, — ответил я.
— Кид тоже неплох, только боюсь, ему до тебя далеко. По раз ты не хочешь иметь со мной дело, придется довольствоваться им. Это его первый бой в Пелотте. Произведет дурное впечатление, если его побьют, следовательно, ему надо победить. В это дело я вложил десять косых, и у меня нет желания их потерять. Я сказал Бранту, что дашь себя уложить в третьем раунде. Брант уверяет, что тебе такой расклад не нравится. Но меня это не касается. Я тебе предоставил шанс поработать со мной, ты от него отказался.
Петелли сделал паузу и стряхнул пепел на ковер.
— Дело в том, что здесь приказываю я, понимаешь? И надо делать так, как говорю. У меня достаточно парней, чтобы заняться теми, кто не выполняет моих приказаний. С этого момента ты под колпаком. Не пытайся бежать. В субботу вечером будешь выступать против Кида и постараешься вести бой так, чтобы со стороны никто ничего эдакого не заметил. В третьем раунде Кид тебе врежет, ты свалишься и будешь лежать, не вставая. Вздумаешь меня обмануть, это станет последней твоей проделкой в жизни! И не рассчитывай на помощь полиции! Она сделает все, что я захочу, эта полиция! Тебя предупредили: дашь себя уложить в третьем раунде или получишь пулю в затылок. А теперь пошел вон!
Он не блефовал. Я знал, что, если не подчинюсь, меня прихлопнут, словно муху. Я вышел и тихо закрыл за собой дверь. Блондинка по-прежнему стучала на пишущей машинке. Пепи и Бенно в комнате не было.
— Он очень мил, не правда ли? Удивительно, что у него нет друзей, — произнесла блондинка, не переставая печатать и не отрывая глаз от работы.
Я подумывал, не смыться ли потихоньку из Пелотты, чтобы добраться до Майами своими силами, но быстро понял: не стоило даже и пытаться. Пепи и Бенно прилипли ко мне как приклеенные.
Петелли был мастером паблисити, сомневаться но приходилось. Он подключил к делу все местные газетенки и мобилизовал бригаду горлопанов, которые, совершая обход кабачков, превозносили мои достоинства. Интенсивная шумиха быстро сказалась на любителях держать пари, и ко дню матча я уже котировался как фаворит: ставки шли четыре к одному.
