– Смотри! – задохнулся от восторга он. – Как же она прекрасна!
– Ну, – отозвался отличающийся практичностью брат. – Почему бы тебе тогда не подойти и не поздороваться с ней?
– Что? – Эцио был шокирован предложением брата. – И после того, как я поздороваюсь, – что дальше?
– Попытайся разговорить ее. Что ты купил, что купила она. Не суть важно. Видишь ли, братишка, большинство мужчин так боятся прекрасных девушек, что любой, кто наберется храбрости начать разговор, тут же получит преимущество. Что? Ты может думаешь, что они не хотят внимания со стороны мужчин? Как раз наоборот. В любом случае, ты прилично выглядишь, и ты Аудиторе. Так что иди и действуй, а я отвлеку компаньонку. Тем более что она довольно симпатична.
Эцио вспомнил, как, оставшись один на один с Кристиной, застыл на месте, растеряв все слова, и упивался красотой ее темных глаз, длинных шелковистых каштановых волос, изящного носа.
Она пристально посмотрела на него.
– Что такое? – поинтересовалась она.
– О чем вы? – ляпнул он.
– Почему вы стоите тут?
– Э, ну… Потому что я хотел кое о чем спросить вас.
– И что бы это могло быть?
– Позвольте узнать ваше имя?
Девушка закатила глаза. Проклятье, подумал Эцио, она слышала это уже тысячи раз.
– Вы не первый, кто интересуется,- ответила она и ушла.
Эцио просто остолбенел, и лишь спустя мгновение бросился вдогонку.
– Подожди! – Крикнул он, догоняя ее. За эти несколько ярдов он выдохся сильнее, чем если бы пробежал милю.
– Я не успел подготовиться. Я, правда, хотел быть очаровательным. И вежливым. И остроумным. Дай мне второй шанс!
Она оглянулась, не замедляя шага, и едва заметно улыбнулась ему. Эцио был в отчаянии, но Федерико, внимательно за ним наблюдавший, посоветовал:
– Не сдавайся! Я видел, как она тебе улыбнулась. Она запомнила тебя.
С бешено колотящимся сердцем Эцио последовал за девушкой, осторожно, стараясь, чтобы она не заметила. Три или четыре раза он нырял за рыночные прилавки, а когда она покинула площадь, прятался за дверями. Но он неотрывно следовал за ней до самых дверей ее семейного особняка, где ей преградил путь хорошо знакомый Эцио человек. Эцио остановился.
Кристина гневно смерила взглядом преградившего путь.
– Я уже говорила вам, Вьери. Вы меня не интересуете. Позвольте пройти!
Эцио спрятался, задержав дыхание. Ну конечно! Вьери Пацци!
– Зато вы меня интересуете, синьорина. Даже очень, – ответил Вьери.
– Тогда встаньте в очередь.
Она попыталась обойти его, но он преградил ей дорогу.
– Не думаю, что мне это подходит, любовь моя. Я уже устал ждать, когда ты сама решишься раздвинуть передо мной ноги.
Он грубо схватил её за руку, притягивая к себе, а второй рукой обнял ее за талию, но Кристина попыталась вырваться.
– Ты что, не понял, что тебе сказала девушка? – внезапно спросил Эцио, приблизившись и не сводя глаз с Вьери.
– Щенок Аудиторе. Вшивый пес! Какого черта тебя сюда принесло? Иди к дьяволу.
– И тебе доброго утра, Вьери. Извиняюсь за вторжение, но я просто не мог пройти мимо, видя, как ты портишь день этой девушке.
– Да неужели. Прошу прощения, дорогая моя, но я вынужден оставить вас, чтобы преподать урок этому выскочке.
С этими словами Вьери отпустил Кристину и попытался ударить Эцио справа, но тот с легкостью увернулся, отступил в сторону, из-за чего Вьери оступился и пролетел вперед, растянувшись в пыли.
– Ну что, дружище, хватит с тебя? – с издевкой поинтересовался Эцио.
Но Вьери уже вскочил на ноги и кинулся на него в ярости, махая кулаками. Один из его ударов достиг цели, попав в челюсть, но следующий Эцио отбил и нанес два своих удара, один из которых попал в солнечное сплетение, а второй, как только Вьери согнулся, в челюсть. Задохнувшись, Вьери отступил и выхватил кинжал. Кристина, увидев это, невольно вскрикнула. Вьери бросился вперед, целясь кинжалом в спину соперника. Но Эцио, предупрежденный криком девушки, в самый последний момент увернулся и схватил Вьери за запястье, заставляя выронить оружие. Кинжал упал на землю. Двое молодых людей замерли лицом к лицу, с трудом переводя дыхание.
– Это все, на что ты способен? – проговорил Эцио сквозь зубы.
– Заткнись или, клянусь Богом, я убью тебя!
– Знаешь, – рассмеялся Эцио, – я вовсе не удивился, увидев, как ты пристаешь к прекрасной девушке, которая даже подумать не могла, что на самом деле ты полное дерьмо… Твой папаша тоже по любому поводу применяет силу.
– Глупец! Это твоему отцу следовало бы поучиться смирению.
– Больше тебе не оклеветать нас, Пацци. Без зубов тебе это сложно будет сделать.
Губы Вьери были разбиты, и он утер кровь рукавом.
– Ты еще заплатишь за это. Ты и вся твоя семейка. Я не забуду этого, Аудиторе!
Он сплюнул под ноги Эцио, подобрал кинжал, развернулся и стремительно ушел. Эцио проследил за ним взглядом.
Он вспомнил все это, стоя на крыше церкви и высматривая дом Кристины.
Он вспомнил свой восторг, когда повернулся к Кристине и увидел с какой теплотой она смотрит на него, благодаря за помощь.
– Надеюсь, вы в порядке, синьорина? – спросил он.
– Благодаря вам. – Она запнулась, голос ее все еще дрожал от страха. – Вы хотели узнать мое имя? Кристина. Кристина Кальфуччи.
Эцио поклонился.
– Счастлив познакомиться с вами, синьорина Кристина. Эцио Аудиторе.
– Вы знаете этого человека?
– Вьери? Наши дороги все время пересекаются, но у наших семей нет ни одной причины, чтобы хотя бы уважать друг друга.
– Хотела бы я больше никогда не встречаться с ним.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы так и было.
– Эцио, я вам очень признательна, и поэтому решила дать вам второй шанс. Раз уж с первым не получилось.
Девушка нежно рассмеялась и поцеловала Эцио в щеку, прежде чем скрыться в особняке.
Толпа, собравшаяся вокруг, наградила Эцио аплодисментами. Он поклонился, улыбнувшись, и отправился прочь. Эцио понимал, что сегодня он не только нашел нового друга, но и приобрел непримиримого врага.
– Дай Кристине поспать, – повторил Федерико, отрывая Эцио от воспоминаний.
– Она успеет выспаться… позже, – отозвался он. – Я должен повидаться с ней.
– Ну, если должен… Я прикрою тебя перед отцом, но будь осторожен. Люди Вьери могут быть поблизости.
Федерико подбежал к краю крыши и спрыгнул вниз, в повозку с сеном, оставленную на улице, которая вела к дому.
Эцио проводил его взглядом, и лишь потом решил последовать примеру брата. Повозка с сеном была очень далеко внизу, но он вспомнил уроки брата, успокоился, восстановил дыхание и сконцентрировался. А потом прыгнул, впервые в жизни, с огромной высоты. На краткий миг он решил, что ошибся с расчетом, но быстро взял себя в руки и рухнул в сено. Это был настоящий прыжок веры!
Немного выдохшийся, но воодушевленный успехом, Эцио бросился бежать по улице.
Солнце только вставало из-за восточных холмов, но на улицах уже стали появляться люди. Эцио почти добрался до дома Кристины, когда услышал позади шаги и постарался спрятаться, скрывшись в тени паперти и задержав дыхание. Это был ни кто иной, как Вьери, в сопровождении двух охранников появившийся из-за угла.
– Лучше прекратить поиски, сеньор, – сказал начальник охраны. – Они уже далеко отсюда.
– Я уверен, они где-то здесь, – огрызнулся Вьери. – Я практически чую их запах!
Он вместе со своими людьми обошел всю церковную площадь, но ничего не заметил. Солнечный свет рассеивал тени. Эцио осторожно прокрался к стогу сена и спрятался в нем. Вьери подошел очень близко, но вскоре, приказав своим людям яростным жестом двигаться дальше, ушел. Эцио подождал немного, вылез из стога и с облегчением выдохнул. Затем отряхнулся и побежал самой короткой дорогой к Кристине, надеясь, что никто из ее домочадцев еще не проснулся.
В поместье было тихо, хотя Эцио полагал, что слуги уже разводят на кухне огонь. Он знал, где находятся окна спальни Кристины, и кинул камешек в закрытые ставни. Грохот показался оглушительным, Эцио замер, сердце ушло в пятки. Ставни открылись, и девушка вышла на балкон. Ночная рубашка очерчивала восхитительные контуры ее тела, и он смотрел на нее, утопая в желании.
– Кто там? – тихо спросила она.
Он вышел из тени, чтобы она смогла его увидеть.
– Я!
Кристина вздохнула.
– Эцио! Я могла бы догадаться.
– Могу я подняться, голубка?
Она повела плечиком, прежде чем ответить шепотом.
– Хорошо! Но только на минутку.
– Больше не потребуется.
Она рассмеялась.
– Неужели?
Эцио смутился.
– Нет, извини, я вовсе не то имел в виду. Сейчас увидишь…
Оглянувшись и убедившись, что улица пуста, он оперся ногой о большое металлическое кольцо, вбитое в стену дома (к нему привязывали лошадей), а руками нащупал углубления в каменной кладке. В мгновение ока он взобрался на парапет, и обнял девушку.
– Эцио, – выдохнула она, когда они поцеловались. – Ты только посмотри на себя. Чем ты опять занимался?
– Ерунда. Это просто царапина. – Он замолчал, улыбаясь. – Ну, так я могу войти? – осторожно поинтересовался он.
– Куда?
Он представлял собой воплощенную невинность.
– В твою спальню.
– Ну, если ты уверен, что минуты тебе хватит…
Их руки сплелись, и они вошли через двойные двери в освещенную теплыми огнями комнату Кристины.
Час спустя их разбудили солнечные лучи, бившие в окна, грохот проезжающих повозок и голоса людей, доносившиеся с улицы, и – что хуже всего – голос отца Кристины, распахнувшего дверь в спальню дочери.
– Кристина! Пора вставать, дочка! Твой учитель скоро придет… Что за черт? Ах ты, сукин сын!
Эцио быстро, но крепко поцеловал Кристину.
– Думаю, мне пора, – сказал он, хватая одежду и выбрасывая в окно. Потом быстро спустился по стене вниз, и уже застегивал рубашку, когда Антонио Кальфуччи появился на балконе. Он был в бешенстве.
– Извините, мессер, – отозвался Эцио.
– Я тебе дам «Извините»! – закричал Кальфуччи. – Стража! Стража! Взять этого паршивца! Принесите мне его голову! И оторвите ему яйца!
– Я же извинился, – начал было Эцио, но ворота особняка распахнулись, выпуская стражу Кальфуччи, уже обнажавшую мечи. Более или менее одетый, Эцио бросился бежать по улице, перескакивая через тележки и отталкивая с дороги людей – богатых бизнесменов в щегольской черной одежде, торговцев в коричневом или красном, простых горожан в самотканных туниках и даже, однажды, процессию монахов, с которыми он столкнулся с такой неожиданностью, что чуть не опрокинул статую Девы Марии, которую несли монахи. В конце концов, после бешенной гонки по переулкам и прыжков через стены, он остановился и прислушался. Тишина. Не слышно даже криков и проклятий горожан. Он был уверен, что оторвался от стражников.
