Все было на его стороне, и Кэмерон Торн верил в успех.
Он увидел их минут через пять. Две дриады, самка и самец. Самка беременна — это было чудесно. Мех самок, взятый в момент беременности, ценился втрое выше обычного — все лечебные свойства меха в этот период возрастали чуть ли не десятикратно.
Самец же был стар, очень стар — его мех, уже тронутый сединой, не имел особой ценности, жизнь уходила из него вместе со всеми чудесными свойствами, и ничего поделать с этим было нельзя. Торну даже подумалось, что старика можно и отпустить, но он тут же отогнал от себя эту глупую, несвоевременную мысль — стоит кому-то увидеть эту облезлую тварь, и он, Торн, уже не будет «Охотником, подстрелившем последнюю дриаду».
Он поднял ружье и прицелился. Промахнуться нельзя — его дриады не увидят, и не услышат, а вот луч никак не скроешь. Ищи их потом по всему лесу, хотя они для зверей и медлительны, но человека обставят за милую душу. Тем более, что они здесь дома…
Перекрестие прицела зафиксировало голову дичи, и микрокомпьютер ружья принял эти данные в оперативную память. Теперь Торн мог выстрелить просто вверх — луч все равно найдет цель. Охотник медленно, наслаждаясь моментом, которого ждал все эти годы, нажал на курок…
Короткий блеск луча, и вот уже покрытое густым, переливающимся в едва пробивающихся сквозь кроны деревьев лучах солнца, мехом тело ничком валится в траву. Торн ожидал, что старик тут же бросится наутек, но тот, вопреки описываемым в книгах повадкам дриад, склонился над убитой подругой, а потом уставился невидящими бусинками глаз в то место, откуда ударил луч. Торн мог бы поклясться, что зверек видит его, несмотря на все защитные экраны. Что ж, смелость должна быть вознаграждена — и он отключил защиту.
Любое нормальное живое существо сошло бы с ума от ужаса, когда прямо перед ним, на расстоянии нескольких метров, из воздуха появляется фигура с ружьем на перевес. Седой самец лишь вздрогнул, а потом, совершенно неожиданно, растопырил лапки со смехотворно маленькими коготками, оскалил свои зубки, не напугавшие бы, пожалуй, и кошку, и пошел прямо на Торна, шипя и фыркая.
Кэмерон стоял неподвижно, чтобы укрепленная на плече камера засняла каждое мгновение этого невероятного события. Пожалуй, эти кадры, после проверки их экспертами на подлинность, принесут ему не меньше денег, чем шкурки. Наконец, когда самец находился от него всего лишь в трех шагах, он решил, что съемка продолжалась достаточно, и поднял ружье. Зверек словно ждал этого момента, он бросился на человека, взметнувшись в стремительном прыжке, который наверняка увел бы его из-под прицела обычного оружия… но не от ружья с компьютерным наведением.
Торн опустился на ствол поваленного дерева и тяжело вздохнул. Вот и все… конечно, еще оставалась возможность, что где-то там, в лесах, бродят и другие дриады, но что-то подсказывало ему, что эти были действительно последними. Он даже испытывал нечто вроде жалости к забавным зверькам, возможно, потому, что мысль о предстоящем богатстве и о занесении в энциклопедию уже почему-то не казалась такой прекрасной. И все же дело было сделано… дело всей его жизни. Вряд ли ему когда-либо суждено свершить нечто большее.
Кэмерон вздрогнул… нет, вздрогнула земля, как будто конвульсия прошла по телу планеты. Землетрясение… несмотря на то, что здесь не Земля, все привыкли пользоваться этим словом. Торн бросил опасливый взгляд по сторонам — не рухнут ли деревья ему на голову. Последние лет пятьдесят слабые толчки стали привычными, их уже не замечали… этот же был очень даже заметным.
