В этом быстро убедились и первые ученые, взявшиеся за изучение рыб гигантской реки. Одним из них был Б. И. Дыбовский. Его вряд ли могли удивить видовые особенности амурского сома, известного еще Линнею, или амурской щуки, которую предстояло «окрестить» самому Дыбовскому, — зоологу к такому разнообразию не привыкать. Но вот диковинные косатка-плеть, пескарь-лень, владиславия… И чем дальше вниз по Амуру — тем больше ему попадалось новых для науки видов и даже родов рыб.
Быстро мелькает таежная земля по обеим сторонам. Как будто только что отплыли, и солнце еще то и дело ныряет за высокие правые берега, но уже далеко позади светлоструйное устье почти 300-километрового Амазара, вместе с чистой ледяной водой принесшего Амуру запах хариуса и таежных гор. А устье этого притока — уже на 44-ом километре нашего быстротечного маршрута… Через полчаса — река Урка, по которой когда-то спустился на Амур Хабаров со своим отрядом землепроходцев… А там — Смутная, Уруша.
К одноразмерному с Амазаром Ольдою мы подошли около полудня. Остановились, передохнули, поразмялись. Подзаправили себя и мотор — и снова в путь. И опять лодка стремительно скачет по горному Амуру из плотно состыкованных перекатов и плесов, стиснутых сопками справа и слева. Но эти горы все чаще раздвигаются, высокие берега от реки отдаляются, освобождая место для сел и сельскохозяйственных угодий, все больше от главного русла рукавами отсоединяются протоки, образуя острова. И вот уже лесисто-луговая пойма реки кое-где приличной ширины.
Мы в самых высоких широтах амурского русла — 53 «с хвостиком» градуса Северного полушария. Параллель Командоров и Алеутских островов. Почти 1,5 тысячи километров по прямой до Охотского моря. И потому здесь, рядом со Сковородином, еще чувствуется холодное дыхание Сибири. Но все заметнее склоняется Амур к югу. По берегам то и дело к примелькавшимся лиственницам, соснам и березам подсоединяются дубки, ясени и даже липы… За большой деревней Джалиндой — горы нашего берега отдаляются, сглаживаются, перерождаются в плато, с них доносится теплый, пропитанный запахами хвои, листьев и луговых трав очень свежий воздух.
Долина здесь расширилась до нескольких километров, река заметно стихает, ее русло то и дело выписывает замысловатые большие и малые кренделя. На Черпельских и Кайкуканском кривунах Амур течет сначала полуоборотом в одну сторону, затем очерчивает чуть ли не полный круг в другую… Солнце вот только что било в лоб, теперь же оно за кормой, а через несколько минут его «заворачивает» дальше, дальше… И уже греет оно левое плечо, хотя еще не остыло правое… Где-то впереди будет знаменитый Корсаковский кривун с двумя почти слипшимися огромными петлями.
Здесь много примечательного. Вот, например, громадными башнями средневекового замка надвинулись высокие скалы «Два брата», размером почти с гигантский буреинский «Собор», там берег высок, тверд и отвесен, а за ним — вроде бы гранитные орудийные редуты по плавному овалу безымянной горы…
Но интереснее то, что по «нашей теме». Мимо теперь проплывают не только галечные, но и песчано-галечные косы и даже песчаные. Песок еще сер или бур, крупнозернист, но завтра появится и желтый, мелкий — спутник уравновешенных — не горных и не заболоченных рек.
И заливов час от часу становится больше, они окружены рядами тальников. Там, в тихой, спокойной воде — свой, обособленный рыбий мирок. В этих заливах еще должны быть налимы и ленки, но есть и щуки, и сомы. Хариус может проплывать рядом с косаткой-скрипуном, что почти равнозначно северной ели, обвитой южной лианой. А на широкой (в иных местах — до 10 километров) пойме задымились, затуманились блюдца озерушек и полудуги стариц… Озерный гольян, вьюны и карась в них точно есть, должен уже показаться и ротан-головешка.
Первый 400-километровый пробег мы закончили недалеко от устья реки Ольги. Отаборились на полуострове с тихим заливом и высокой галечной косой. Поставили закидушки, забросили удочки, начали хлестать воду спиннингами. Интерес не только к рыбе вообще, а — какая она здесь? К последним закатным отблескам в нашем садке были ленок, пара щук, два губаря, красноперый жерех и дюжина карасей.
