Сейчас он заметил, что девушка покраснела и смотрит на него со странной настойчивостью.
— Спасибо, Бетти, больше ничего не надо.
Бросив на Леониду откровенно враждебный и недоверчивый взгляд, девушка ушла. Марлоу удивленно посмотрел ей вслед.
Бетти хлопнула дверью.
— У Бетти сегодня неважное настроение, — рассеянно заметила Леонида.
— Что вы будете пить? Виски с содовой?
— Бурбон, пожалуйста.
Марлоу налил бокал бурбона и протянул его девушке. Некоторое время она молча наблюдала за ним, потом вдруг сказала:
— Вы удивительно великодушны, да и все здесь носятся со мной, как Бог весть с каким сокровищем… — Леонида посмотрела на Марлоу полными грусти глазами. — Не вынуждайте меня к признаниям, Джек. Вся эта история скоро закончится, и мы о ней навсегда забудем.
— Разве вы не помните о нашем уговоре?
— Но вы же не знаете, кто этот человек. И что вы сможете рассказать полиции? Меня вы говорить не заставите. — Леонида поднесла бокал к губам. — Я не знаю, что вы обо мне подумаете, Джек, но тем хуже для меня. В любом случае я больше не скажу ни слова. Я должна сама с этим справиться.
В голосе девушки чувствовалась непоколебимая уверенность. Джек рассердился. *
— Я хочу знать.
— Джек…
— Не пытайтесь меня разжалобить! Вы приезжаете сюда, просите взять вас на работу и при этом всякий раз вздрагиваете при виде незнакомого мужчины. Вы боитесь полиции и называете своим другом явного негодяя… Да ну же, говорите!
Но он напрасно тратил время. На лице Леониды ясно читалось, что она не отступится от своего решения.
— Все это касается меня одной, — холодно заметила она. — Не волнуйтесь за меня.
— Но я не могу не волноваться! Послушайте, вас что, шантажируют?
— Примерно так.
— Ваша жизнь в опасности?
— Мертвая, я уже не принесу никакой выгоды шантажисту, не так ли?
Марлоу поставил бокал. Ему стало ясно, что дальнейшие попытки выяснить правду приведут лишь к бесплодным препирательствам.
— Если вам понадобится помощь, можете полностью рассчитывать на меня, — проворчал он. — Но имейте в виду: уступая шантажисту, вы только больше увязнете.
— Я непременно обращусь к вам, если не сумею справиться сама. Это я вам твердо обещаю.
Марлоу плеснул себе еще немного виски.
— Ну вот и хорошо, — сказал он, стараясь, чтобы его слова прозвучали более или менее искренне.
Но сейчас Джеку больше всего хотелось, чтобы это свидание поскорее закончилось.
— Может быть, мы могли бы сходить в кино? — спросила Леонида. — Все равно раньше завтрашнего утра я вряд ли узнаю что-то новое…
Они отправились смотреть вестерн, и вечер доставил Марлоу гораздо больше удовольствия, чем он ожидал. Джек проводил Леониду до двери, дружески пожал ей руку (хотя девушка, вероятно, ожидала поцелуя) и пошел к себе.
Однако не успел он включить свет, как чья-то рука сжала его запястье, рванула в комнату, и дверь захлопнулась. Вторая рука вцепилась ему в горло.
Джек согнул ногу в колене, но смог ударить нападавшего лишь в бедро. Он попытался ухватить широкие запястья, но удавка на горле не ослабевала. Джек задыхался.
Голова кружилась, и Марлоу чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
Потом комнату вдруг залил свет, и молодой человек услышал крик.
Противник Джека отпустил руки, и тот, шатаясь, отступил к стене. Сквозь пелену, застилавшую глаза, он смутно различал на пороге высокую фигуру Бетти.
Нападавшим был «друг» Леониды.
— Что случилось? — крикнул кто-то в коридоре.
Джек узнал голос Джеффриса.
Бандит выбежал из комнаты и помчался к лестнице. Марлоу услышал вопль: «Задержите его!», потом — глухой топот поспешных шагов.
Он тоже хотел броситься в погоню, но Бетти повисла у него на шее.
— Нет! Нет! Не ходите туда! Он может вас убить!
Джеффрис вбежал в комнату, но при виде, как ему показалось, обнявшихся Марлоу и Бетти, замер. Внизу резко хлопнула входная дверь. Джек вырвался из рук девушки.
— Я позвоню в полицию, — предложил Джеффрис.
В это время на пороге наконец появилась Леонида, и Джек без труда прочел в ее глазах немую просьбу: «Нет, не говорите ничего полиции!»
Леонида, разумеется, знала, кто напал на Марлоу.
А все остальные останутся в заблуждении, думая, будто его просто пытались ограбить.
Скоро приехала полицейская машина. Миссис Бродерик вместе со всеми жильцами ожидала стражей порядка у двери.
Шея у Джека мучительно ныла, и он не сомневался, что бандит прикончил бы его, если бы только успел. Однако, когда полицейские спросили, может ли он описать нападавшего, Марлоу ответил отрицательно.
Благодарность, которую Джек прочел в глазах Леониды, вознаградила его за ложь.
Но почему она до такой степени боится вмешательства полиции? И разве может этот потенциальный убийца оказаться ее другом?
Помимо всего этого у Марлоу был еще один повод для серьезного беспокойства: Бетти.
Мать заставила девушку проглотить две таблетки аспирина и стакан молока, а потом отправила спать. Бетти спасла Джеку жизнь. Теперь он не сомневался, что дочь миссис Бродерик его любит. Джек хорошо помнил, с какой страстью она умоляла его не гнаться за бандитом.
Впредь Марлоу придется обращаться с девушкой очень тактично и избегать осложнений.
Меж тем больше всего осложняла ситуацию, естественно, Леонида.
Джек довольно спокойно спал всю ночь и проснулся спозаранку. К его удивлению, Бетти тут же принесла чай. Марлоу поблагодарил.
— О, это пустяки, — смущенно заметила девушка и выскользнула из комнаты.
Перед завтраком Джек решил немного прогуляться. Соседи уже прослышали о ночном «ограблении», и многие спрашивали молодого человека, как он себя чувствует…
Вернувшись домой, Марлоу снова увидел Бетти, и девушка сказала, что завтрак готов, а мисс Уайльд сейчас спустится.
Джек заметил, что дочь миссис Бродерик очень бледна, и глаза ее лихорадочно блестят.
— Спасибо, Бетти, — поблагодарил он. — Особенно за вчерашнее. Не будь вас, я бы…
— Я ничего такого не сделала, — пробормотала девушка и торопливо ушла на кухню.
Все остальные жильцы уже поели, и Леонида с Марлоу завтракали вдвоем.
— Я хотела сказать вам, как я благодарна зато, что вчера вечером вы промолчали… — начала Леонида, но Джек тут же ее перебил.
— Надеюсь, вы докажете мне свою благодарность, честно рассказав обо всем.
Девушка кивнула.
— Да, но лучше не разговаривать об этом здесь. Вы пойдете в контору вместе со мной?
— Разумеется. Давайте встретимся в саду.
Покончив с завтраком, Джек вышел в сад и, закурив сигарету, стал ждать у двери мисс Уайльд.
К нему чуть ли не вприпрыжку приближался уже немолодой человечек маленького роста — Пинджелли, репортер местной газеты. Джек знал его в лицо.
— Не могли бы вы сообщить мне какие-нибудь подробности ограбления? — спросил репортер. — Что-нибудь украли? Вы ранены? — Проницательный взгляд скользнул по опухшей шее Марлоу. — Вас пытались задушить?
— Угу.
— Это правда, что Бетти Бродерик примчалась к вам в комнату и подняла тревогу?
— Если бы не она, я бы, скорее всего, уже отправился к праотцам, — признался Джек.
— Очень интересно… Бетти дома?
— Да.
— Так я поговорю с ней.
Подошла Леонида, и они вдвоем пошли в контору. Утро выдалось ясное, но прохладное и, добравшись до моста, Джек проговорил:
— В ближайшие дни надо будет купить машину. Вы умеете водить?
— В Америке машину водит каждый, кому исполнилось семнадцать лет.
Дальше, до самой Боттл-лэйн, они шли молча. У дома не болталось никаких подозрительных личностей, но Марлоу вошел в подъезд первым, понимая, что Леонида боится, не поджидают ли ее там.
Джек приготовился к драке. Он заметил, что, против обыкновения, в «Спидиуорке» не работала ни одна пишущая машинка. И это почти в половине десятого!
На полпролета к четвертому этажу Марлоу замер. У двери конторы маячил мужской силуэт, но Джек мог видеть лишь верхнюю часть туловища. Однако он сразу же понял, что это не враг.
— Наверняка кто-то из полиции, — шепнул он на ухо Леониде.
Это и в самом деле оказался сержант Клени из отдела уголовных расследований Хейгейта. Джек хорошо знал его.
Высокий и крепкий сорокапятилетний сержант сохранил детскую округлость лица, но его несколько нарочитому простодушию и сердечности не стоило особенно доверять.
— Хэлло, мистер Марлоу, надеюсь, я не очень нагнал на вас страху? — звучно осведомился Клени. — Здравствуйте, мисс.
Марлоу познакомил сержанта с Леонидой. Девушка казалась совершенно спокойной.
— Я очень рада познакомиться с вами, сержант, — сказала она.
— Все ужасно завидуют Марлоу, что у него секретарша-американка, мисс Уайльд, — заверил ее Клени.
Джек открыл дверь.
— Если вы пришли насчет вчерашнего, то сразу скажу: мне нечего добавить к уже сказанному.
— О, сначала нам нужно поймать этого парня, а уж потом мы попросим вас его опознать, если, конечно, это возможно. А пришел я сюда сразу по двум причинам. Во-первых, из-за небольшой формальности: как гражданка Соединенных Штатов вы должны сообщить об изменении местожительства, мисс Уайльд. Так что вам придется заглянуть в Министерство труда.
— Я действительно всю жизнь прожила в Штатах, но родилась в Канаде, — заявила Леонида.
— Это меняет дело. А можно мне взглянуть на ваш паспорт.
— Он остался в «Ривер Вью».
— Ладно, оставим на потом. А вторая причина моего визита касается страхования. Мистер Марлоу, я хотел бы знать, можете ли вы установить источник одной бумаги. — Сержант вытащил из кармана пальто конверт и достал оттуда документ, аккуратно вставленный в пластиковую обложку. — Речь идет об ограничительном соглашении к страховому полису на драгоценности, и я подумал, что, может быть, вы сумеете подсказать, какая компания его составила.
Клени протянул документ Джеку.
Леонида побледнела, как смерть. Чтобы скрыть смущение, она направилась к, стоявшей в дальнем конце комнаты картотеке.
Марлоу пригласил полицейского в кабинет.
— Это очень важно?
— Да, не исключено, — обронил Клени. — Но вы можете не торопиться — у меня есть время… Вы когда-нибудь видели эту бумагу?
Марлоу сел и начал изучать документ. Подобные соглашения ему попадались не раз.
Это было дополнительное условие к страховому полису. Общая страховка драгоценностей достигала пятидесяти тысяч фунтов, но за каждую вещь в отдельности не должна была превышать пяти тысяч.
— Нет, этого документа я никогда не видел, — вздохнул Джек. — А что в нем особенного?
— Он мог бы навести на след убийцы, вот и все, — проговорил полицейский. — Вы позволите попросить вашу секретаршу тоже взглянуть на эту бумагу?
Марлоу слишком хорошо знал сержанта, чтобы не раскусить его игру. Голубые глаза Клени смотрели на него с детской наивностью, но это было как раз то выражение, которое сержант всегда напускал на себя, расставляя ловушку очередной жертве.
Очевидно, бледность Леониды от него не ускользнула.
— О, разумеется, — сказал Джек. — Прошу вас, мисс Уайльд, зайдите сюда на минуточку! — позвал он.
Девушка тут же вошла в кабинет. В зеленой юбке и белой блузке она казалась, как всегда, свежей и очаровательной. Лицо ее уже вновь обрело свой естественный цвет, но Марлоу все же заметил, какой у нее утомленный вид.
— Сержант хотел бы спросить вас насчет вот этого. — Джек указал на документ.
— Посмотрите внимательно, — подхватил Клени, — и скажите мне, не напоминает ли он вам о чем-нибудь.
Прочитав первый параграф, девушка подняла голову.
— Я видела массу документов такого рода. Это обычная вступительная формула…
— г Посмотрите хорошенько. Может быть, вы когда-нибудь видели именно этот документ? Вы не хуже меня знаете, что каждая компания составляет преамбулу по-своему. И нам крайне важно выяснить, кто именно использует данную формулу.
Леонида стала медленно читать параграф за параграфом. Почему Клени вздумалось принести этот документ в контору Марлоу? В Хейгейте не меньше дюжины страховых контор и масса других агентов.
Напряжение росло. Сержант не отводил глаз от Леониды. Документ состоял из четырех страниц. Девушка дочитала их до конца. У Марлоу язык так и чесался сказать, что она здорово перебарщивает: профессиональный долг вовсе не требует подобного самопожертвования — если бы Леонида прежде держала эту бумагу в руках, то узнала бы ее уже с первой страницы.
— Нет, этого соглашения я ни разу не видела, — наконец заявила она, — но знаю, какая компания могла его составить.
— Ну что ж, вот и отлично, благодарю вас, мисс Уайльд! — воскликнул полицейский, и в его глазах на мгновение вспыхнул огонек. — И какая же это компания?
— «Нью Уолд Конститьюшнл».
— Но это же та самая… — начал было Марлоу, но сразу осекся.
Клени удивленно вскинул брови, но тут же расплылся в улыбке, обнажая два ряда великолепных белых зубов.
«Это чтобы лучше съесть тебя, дитя мое!» — мелькнула у Джека дурацкая ассоциация.
— Ну как же, знаю! — обрадовался сержант. — Это ведь американская компания, правда?
— Совершенно верно, — с чуть заметной иронией подтвердила Леонида. — Английские компании не пользуются такого рода преамбулами.
— Само собой, нет, мэм, — проговорил Клени, очень точно имитируя американский акцент.
Леонида не могла сдержать улыбку, и Марлоу почувствовал, что его нервы уже не так мучительно напряжены.
— А можете вы еще что-нибудь к этому добавить? — снова спросил сержант.
— Вы заметили вот это? — Девушка указала фразу на второй странице документа. — Вот этот знак «#», обозначающий фунты стерлингов, — очень темный. Судя по всему, это место потерли резинкой, а потом снова напечатали, сильно нажимая на клавишу. Кроме того, еще в двух других местах можно разобрать, что первоначально там стоял знак доллара. Поэтому я думаю, что документ печатался на машинке, имеющей одновременно оба знака — $ и…
Клени изучающе посмотрел на Леониду.
— Джек Марлоу, ваша секретарша — просто чудо из чудес, — заявил он. — Вы совершенно правы, мисс Уайльд. Вам когда-нибудь случалось печатать на таких машинках?
— Нет, но я знаю об их существовании.
— И где же их можно найти?
— В американском Министерстве информации. Я там работала.
— Где постоянно имеют дело как с американцами, так и с англичанами, — с самым серьезным видом проговорил Клени.
Он забрал документ и снова осторожно вложил обратно в пластиковую обложку.
— Благодарю вас, мисс Уайльд. А вас, Джек Марлоу, позвольте поздравить.
Сунув конверт в карман пальто, сержант спросил:
— Кто-нибудь из вас слышал о некоем Джиллике? О Лестере Джиллике?
Марлоу тут же вспомнил, что так звали ювелира, убитого у себя в лавке.
Но Клени не смотрел на него: не отрывая глаз, он сверлил взглядом Леониду.
Девушка, не дрогнув, выдержала взгляд вдруг посуровевшего сержанта.
— Кажется, это ювелир, которого убили в начале нынешней недели? — спросила Леонида.
— Да, — кивнул полицейский, и на его лице опять появилось любезное выражение. — Несчастный старик вообразил, будто улучшит свое финансовое положение, сменив страховую компанию и платя менее крупные взносы. И вот к чему это привело!
