Жанр романа — эротико-детективный. С одной стороны, роман — классическое расследование преступления, поиск и наказание виновного. С другой — это книга о праве молодой женщины распоряжаться своим телом так, как хочется ей и только ей. Стержень романа — отношения главных героев, Франсины Уидмер и ее адвоката Джорджа Томасси. Франсина, независимая молодая женщина достаточно свободных нравов, сочла, что ее изнасиловали, и поклялась, что насильник будет наказан. Разумеется, доказать изнасилование, если нет ни свидетелей, ни улик, дело чрезвычайно трудное, и не только в Америке. В принципе есть два способа наказания: самосуд, пример тому «Ворошиловский стрелок», и приговор законного суда. Франсина, как законопослушная гражданка, выбирает второй путь. И помочь ей в этом может только такой блестящий адвокат, как Джордж Томасси. Как именно? Ответ ждет вас на страницах романа.
Сол Стейн по-прежнему полон жизненных и творческих сил. Переехал с новой женой в новый дом, читает лекции, совершенствует компьютерные программы, пишет книги, теперь документальные, которые интереснее многих романов, благо, ему есть чем поделиться с читателем. Последняя — «Мужчина в любви (моя горизонтальная жизнь с женщиной психиатром)», рассказывающая об его отношениях с Эдит, очаровательной женщиной, уже бабушкой, пережившей ужасы немецкой оккупации Польши, опубликована в 2000 г.
«Нет фактических доказательств того, что Холокост действительно имел место».
«Вы хотите, чтобы мы отправили вас в крематории? Мы отправим… Повторяем еще раз, это ждет всех евреев».
«Глубокая иррациональность евреев и их религия „вызывали беспокойство, страх и приводили к агрессии против них со стороны коренного населения практически везде, где проживали евреи“».
«Разве он не сказал, что хотел лишь справедливости?»
Такие умные женщины, как доктор Маргарет Браун, встречались крайне редко и среди врачей, и во всем мире. Двадцать пять лет тому назад, чтобы стать доктором, требовалось усиленно зубрить учебники, а потом долго работать интерном в больнице, получая сущие гроши. И все для того, чтобы посвятить жизнь не красоте человека или прославлению его достижений, а прыщавой коже, воспаленным суставам и прочим болячкам. Когда ее спрашивали, почему она выбрала медицину, Маргарет отвечала, что люди ей любопытны. Отчего же тогда она не стала учителем? Потому что, следовал ответ, ей интересно иметь дело с взрослыми индивидуумами, а не с толпой зачатых другими детей. Ее сокурсники успокаивались на достигнутом, узнав, где находятся поджелудочная железа и селезенка. Маргарет рыла глубже, стараясь докопаться до истинной причины беспокойства или боли больного. Присущее Маргарет любопытство помогло ей стать прекрасным клиницистом и постоянно приводило к неприятностям. К примеру, на лекции, связанной с зачатием и дородовым развитием ребенка, преподаватель, возможно, несостоявшийся проповедник, говорил о беременности как о первом человеческом чуде. Маргарет подняла руку и, получив разрешение, спросила: «Разве не эластичность матки и не ее способность увеличиваться в размерах является основополагающим условием деторождения, и не следует ли нам начинать именно с этого?» Так как среди студентов преобладали юноши, Маргарет нередко вызывала нервный смех.
Ее полагали привлекательной, что признавалось достоинством, и очень умной, что являлось уже серьезным недостатком. В те дни мало кто стремился встречаться с девушкой, которая выделялась не только внешностью, но и не уступала, а может, и превосходила интеллектом. Особой осторожностью в этом вопросе отличались будущие медики, которым в общении с женщинами хотелось видеть себя не Гиппократом, а Гудини.
Маргарет очень скоро поняла, что мозг, самый важный орган человеческого организма, генерирующий мысли, остается terra incognita для большинства студентов. Один из лучших ее преподавателей, доктор Тил, однажды спросил Маргарет, не хочет ли та специализироваться в нейрохирургии?
— Нет, — без запинки ответила она.
— Могу я узнать почему?
— Я нахожу хирургов занудами.
Доктор Тил, хирург, покраснел. Маргарет тут же извинилась, объяснив, что имела в виду студентов, которые, лишенные лекарского искусства, уже записались в хирурги.
Еще через какое-то время Маргарет поняла, что узкая специализация — не ее стихия. Ей хотелось заниматься тем, куда заведет ее любопытство. Возможно, какими-то исследованиями. Психиатрия ее не привлекала. Она предпочитала говорить, а не слушать. Даже внутренние болезни не увлекали ее, и в результате, faute de mieux,[2] она занялась общей терапией, где полем деятельности становилось все человеческое тело. И доктор Тил, где-то с грустью, подумал, что самая талантливая его ученица могла с тем же успехом защищать диплом по философии.
