— Смотри! — Агнет! — Он радостно распахнул дверь снимаемой ими комнатки. Агнет!! — Но его встретила только тишина.
— Не-е-ет! Нет!.. — рычащий вопль будто отскакивает от стен — Ну как же так, как так… — добытое с таким трудом лекарство полетело на пол, и сам парень рухнул на колени рядом с ним.
— Агнет, Агнет, — шептали его губы.
— Она умерла вчера к вечеру. — Его головы коснулась рука старухи, у который они снимали комнату. — Ее тело унесли и сожгли. Ты ведь знаешь, они всех сжигают, чтобы не было эпидемии. Мне жаль, Готлиб.
— Смотри! Фигура молодого человека стоит недалеко от замковых ворот. Ветер треплет его старый плащ. В глазах — пустота. Иногда там мелькает тоска и боль, но не надолго, снова сменяясь пустотой. И ничего не предвещает беды, когда он подносит к губам неведомо откуда взявшуюся флейту.
И звонкая задорная мелодия раздается в жаркой тишине. Проходящие мимо люди кивают в такт головой и останавливаются послушать. Но вскоре к звонко стелющейся мелодии примешиваются вопли ужаса. Бесконечные полчища крыс, огромных, как кошки, стягиваются к городу. Флейтист все играет, а злобные твари начинают нападать на людей. Музыка звучит громче и пронзительнее, почти заглушая человеческие крики. Крысы, будто безумные, хватают и рвут своими острыми зубами все без разбору, будь то хлеб, или человек, направляясь к замку, где спокойно играет на флейте музыкант.
— Смотри! В году 1318, в день святых Иоанна и Павла, 26 августа, город N подвергся нападению полчищ крыс, наведенным бесовской музыкой трубача, и был съеден ими подчистую. — Надтреснутый голос Глеба вернул меня к промозглой реальности.
Я заметила, что снова прижимаюсь к нему, все так же обнимая за талию. Наверное, я должна считать его убийцей. Но мне все равно. На этот город, на его крыс и погибших людей. Мне нужен он, мой Крысолов. Моя сказка на новый лад, тот, о ком ходят легенды и слагают песни.
— Ты мне нужен, — выразила я свои мысли вслух. — И пойдем домой, я замерзла.
Ноги подкашиваются от холода и усталости, я хватаюсь за его руку, пытаясь удержаться. Глеб крепко прижимает меня к себе, обнимая одной рукой, а второй проводит по воздуху, будто открывая невидимую дверь, и мы оказываемся в моей комнате. Он быстро раздевает меня, снимая влажную одежду, растирая замерзшие руки и ноги. Потом толкает на кровать и укутывает одеялом. Ложится рядом сам и обнимает меня.
— А почему ты не вылечил ее так же, как и меня? — Вдруг вырывается у меня, прежде чем я успеваю что-то подумать.
— Я не мог. Тогда не мог. Не знал своих возможностей. И потом, Агнес… Она не сильно верила моему Дару. Считала его мерзким.
— А как ты научился?
— За тот город, мне назначили наказание. За каждую невинно погубленную душу мне надлежало спасти три жизни. Стражников и лекарницу я выторговал себе, как виновных, за них не нужно было никого спасать. Вот тогда и пришлось мне познавать свой Дар с другой стороны. Свое наказание я выполнил пять лет назад. И только потом мне разрешили искать тебя.
