Криспин хмуро все это обозрел.
— Можно было, конечно, предположить нечто подобное, — вздохнул он, — но не до такой же степени!
Но Викки твердо решила не предаваться унынию.
— Отчего же? Это выглядит весьма экзотично, — сказала она стойко. — Кроме того, полагаю, удивительно, как наша фирма выросла из этого в международную компанию.
— Да? — сопротивлялся Криспин попыткам его утешить. — Ты лучше остерегайся блох.
— Я тебя просто не хочу слушать! — отпарировала Викки. — Это место в точности соответствует моему представлению об авантюрах.
— Беда в том, что ты никак не избавишься от восточной романтики! — хмыкнул Криспин.
Водитель такси, кланяясь, указал им на узкую дверь. Он говорил только по-французски и по-арабски, но было совершенно очевидно: ему уже заплатили за хлопоты и он лишь жаждал удостовериться, перед тем как уехать, что его пассажиров ждут. У двери в задней части магазина стоял высокий человек в просторном арабском одеянии. Увидев водителя, он подошел к нему и тепло пожал руку, а затем переключил все внимание на Криспина и Викки.
— Надеюсь, путешествие было приятным? — произнес он на превосходном английском.
— Все было просто замечательно, — улыбнулась Викки. — Мы так сюда стремились, что теперь едва верится, что мы наконец добрались!
Криспин пробурчал что-то с выражением, которое едва ли можно было счесть согласием. Викки неодобрительно на него взглянула и повернулась спиной. Она смотрела на высокого незнакомца с любопытством и легкой завистью — уж очень невозмутимым и безупречным он казался. Прищурившись в тусклом свете, Викки с удивлением обнаружила, что у него ярко-синие глаза и волосы, насколько она могла видеть, цвета меди.
— Добро пожаловать, — приветствовал он ее. Его загорелое лицо, удивительно гармонировавшее с волосами, расплылось в улыбке. — Хотя именно ваш приезд для нас явился в некотором роде сюрпризом.
— Мой? — нервно спросила Викки, не понимая, что он имеет в виду.
— Мы не ожидали женщину! — весело объяснил незнакомец.
— А, понимаю… — Викки закусила губу, думая, что ответить. — Это имеет какое-то значение? — наконец спросила она.
Мужчина пожал плечами:
— Вряд ли. Полагаю, можно запрятать вас куда-нибудь в гарем.
Вспыхнув, Викки взглянула на Криспина, ища его поддержки, но тот, облокотясь на короткий прилавок, мрачно смотрел в окно.
— Я приехала сюда работать! — заявила она с достоинством.
Мужчина улыбнулся еще шире.
— Ну разумеется, — сказал он вежливо. — Но надо решить вопрос, где вы будете жить. Едва ли я смогу пригласить вас к себе домой.
— Конечно, нет, — опять вспыхнув, с запальчивостью, ответила Викки.
— Наверное, мне пора представиться, — проговорил незнакомец вежливо. — Мое имя Адам Темплтон.
— Адам? — воскликнула Викки не без торжества. — Так это вы и есть загадочный Адам!
— Али Баба, очевидно, наговорил вам обо мне всякого вздора, — усмехнулся Адам. — Не обращайте внимания, это вполовину лучше того, что я мог бы рассказать о нем! — Его глаза зло блеснули, и Викки подумала, какими изменчивыми они могут быть.
— Не совсем так, — поспешно сказала она. — Нам не сказали ничего, кроме вашего имени.
Адам Темплтон усмехнулся.
— Ой ли? — протянул он и переключил свое внимание на Криспина. — Я забронировал вам номер в одном из местных отелей. Не Бог весть что, конечно, но вполне комфортабелен.
Криспин выпрямился:
— Должен сказать вам, сэр, следующее: мисс Тремэйн находится под моей ответственностью, пока мы здесь, и я хочу знать, где она будет жить и работать.
Адам Темплтон бросил на молодого человека ледяной взгляд.
— В самом деле — произнес он медленно. — Интересно, кто мог внушить вам это. Здесь вы оба находитесь под моей ответственностью. Это мне решать, где вам обоим остановиться, и мне решать, отправить одного из вас либо обоих обратно в Англию. Это достаточно ясно?
Криспин кивнул, бросив быстрый взгляд на Викки, которая даже не посмела ответить. Она чувствовала, что этому человеку лучше не противоречить. По крайней мере пока, торопливо поправилась она в мыслях.
— Здесь… здесь мы будем работать? — едва смогла вымолвить она.
Адам Темплтон поманил их за собой в узкое помещение рядом, очевидно склад. Оно смотрелось мрачно, но вполне отвечало своему назначению.
— Мы работаем и здесь, — сухо сказал Адам, предвидя их реакцию. — Один из нас должен находиться здесь практически все время. Местные жители любят индивидуальные заказы, и мы исполняем их тут же, на месте.
Викки громко вздохнула. Это означало большой объем работ, хотя и бесконечные возможности для экспериментирования.
— А потом вы нам скажете, что мы и сырье должны сами выращивать! — вставил Криспин, все еще находясь под впечатлением полученного им выговора.
Адам откинул голову и расхохотался. Накидка, покрывавшая его голову в совершенно арабской манере, сползла, и стали видны завитки его медных волос.
— Мы выращиваем свои розы и кое-что еще.
— Где же? — грубо спросил Криспин. — На подоконниках?
Адам снова заразительно рассмеялся.
— Не совсем. Дамаск ведь, в сущности, оазис, благодаря реке Бараде. У нас порядочный участок в Гуте. Гута, — добавил он мягко, — в переводе означает «сад». Вообще-то здесь больше садов фруктовых, чем цветочных плантаций, но все равно красиво. По преданию, когда пророк Мухаммед прибыл в Дамаск, он отказался войти в город, так как не хотел вступать в рай дважды.
Криспин выдавил слабую улыбку.
— Все, должно быть, переменилось, — холодно заметил он.
— Наверное, переменилось, с тех пор как Адама и Еву изгнали отсюда, из реального Эдема!
В глазах Викки зажегся интерес.
— Отсюда?!
— Так гласит легенда, — ответил Адам. — Арабы называют лилии, которыми порастает все вокруг весной, слезами Евы. Неплохо, как вы думаете?
Викки глубоко вздохнула:
— Чудесное название для духов.
Адам отреагировал моментально:
— Для вас?
— Я предпочитаю розы, — покачала головой Викки, слегка покраснев.
Адам улыбнулся, хотя на протяжении разговора глаза его вопросительно смотрели на явно раздраженного Криспина.
— Может быть, «Роза Дамаска», — предложил он.
— Почему бы и нет? — согласилась Викки.
— Я вовсе не против. — Адам махнул рукой. — Я только все же сомневаюсь, насколько это подходит.
Криспин шагнул вперед и взял стоящую на столе банку с розовыми лепестками, сморщив нос от отвращения.
— Вы, кажется, здесь далеко не первые, — произнес он холодно. — Еще крестоносцы завезли дамасскую розу в Европу. Вы хотите сказать, что до сих пор ее используете?
Адам забрал у него банку и снял крышку. Сильнейший аромат роз словно материализовался в теплом воздухе.
— Вы можете сделать лучше? — спросил он просто.
В комнате повисло долгое, напряженное молчание. Викки почувствовала, как двое мужчин словно мерятся силами. Глупо со стороны Криспина, подумала она, восстанавливать против себя этого человека. И еще она спрашивала себя, что могло привести его в Дамаск и почему он работает в маленькой арабской фирме вместо какой-нибудь крупной компании в Европе или Америке.
Криспин, поджав губы, взялся за свой чемодан.
— Если вы мне подскажете, как найти этот отель, я думаю, сам доберусь и устроюсь, — проговорил он.
Адам протянул ему маленькую схему окрестных улиц.
— Я пошлю с вами мальчика, — предложил он. — Я бы пошел с вами сам, но мне необходимо устроить мисс Тремэйн. — Он усмехнулся и добавил: — Поверьте, это будет нелегко!
Провожая взглядом Криспина, Викки чувствовала себя виноватой. Она смотрела, как он бредет по улице, спотыкаясь под тяжестью чемодана и пытаясь обойти на редкость упрямого ослика, доставившего какой-то товар к соседнему магазинчику.
— Интересно, почему они послали сюда именно этого парня? — спросил Адам у нее за плечом.
Викки почувствовала, что обязана защитить Криспина.
— Потому что он очень хороший специалист, — сказала она горячо. — Мы давно работаем вместе и даже создали свою методику. Результаты были вполне приличные, — добавила она.
Адам протер шею большим белым носовым платком и поморщился.
— Надеюсь, что так, — проговорил он наконец. — Плохо, однако, что вы женщина!
Викки ощетинилась:
— Почему? Я могу и бактерии выращивать, знаете ли!
— Уверен, что можете, — мягко согласился он. — Но Дамаск — мужской город. Вам будет не так-то легко устроиться здесь, вы даже не сможете выходить одна. Фактически вы станете нам просто помехой!
— Не понимаю почему! — запротестовала Викки. — Я бы могла точно так же пойти в отель с Криспином!
Адам холодно посмотрел на нее.
— Хороший кус они бы оторвали, приняв вас без компаньонки или семьи, — усмехнулся он. — Нет уж, я вас отведу к друзьям и погляжу, примут ли они вас. Это ваш чемодан? Ну, пошли.
Он так заспешил по улице, что Викки едва за ним поспевала. Они находились в одном из старых районов города, наполненном до краев жизнью, что отражалось в неумолчном шуме, столь присущем, очевидно, по мнению арабов, жизни. Викки нравился гортанный арабский говор, звучащий вокруг, нравилась экзотическая красота лиц людей — стариков с косматыми бровями, мальчишек, загорелых как золотые божки. Женщин, окутанных покрывалами, разглядеть было труднее. Мода у них проявлялась лишь на ногах, обутых либо в прекрасную французскую или итальянскую обувь, либо в более традиционную из сандалового дерева.
Продавец шербета, с латунным кувшином и в ало-белой юбке, шел прямо среди улицы, предлагая свой товар. В дверях своего дома сидел писец, скрестив ноги. Бормоча под нос священные суры, куда-то спешил студент. Мимо Викки прошла группа богатых мужчин в полосатых шелковых костюмах.
