Перед ними, гордо и храбро, выросли стены крепости Песни Войны. Крепость оказалась в центре огромного карьера с отвесными, непреодолимыми стенами. Нерубам, древней паукообразной расе, поднятым из мертвых некромантией, всего несколько раз удалось напасть на крепость, но не более того. То, что когда-то было стенами и клубами паутины, теперь напоминало комок обвислых прядей, танцевавших по ветру. Вместе с Плетью нерубы отступили под неистовым натиском Орды.
Кэрн заметил, что впереди них что-то движется. Чужой разведчик заметил стяги Орды и поспешил прочь. Отряд вождя тауренов шел по пути прямо вперед, пока не дошел до входа в карьер. Он не был грозным или внушительным, но, сомневаться не приходилось, сделан искусно. Кэрн понял, что попал в огромную кузню.
Правда, тягучих рек раскаленного добела металла там не было. Не было звенящего звука удара молотом по наковальне. Его нюх, который в его-то годы был острее, чем глаза, уловил слабый несвежий запах волчатины. Звери пробыли здесь какое-то время, но их отправили домой даже раньше хозяев. Оружие и боеприпасы уже давно пылились без толку. Кэрн напомнил себе, что нужно оценить состояние нескольких вьючных кодо, которые отправят на своих спинах весь лишний груз обратно на корабли.
По коже Кэрна прошелся холодок. Обычно в рабочей кузне должно быть достаточно тепло, чтобы прогреть воздух вокруг ее стен, но эта кузня стояла, и холод Нордскола заполонил ее. Кэрн, закаленный в боях воин, был поражен размерами этого места. Излишне огромная крепость Песни Войны, наверно бо́льшая, чем многие крупные города Орды, была просторна и пустынна. Его парни вступили в нее, – и эхо их шагов тут же раздалось от потолка.
В центре зала стояли два орка, которые только что прервали долгую беседу. Кэрн знал их обоих и почтительно кивнул им. Старший из них – зеленокожий Варок Саурфанг, младший брат великого героя Броксигара и отец прискорбно павшего Дреноша Саурфанга. Вароку досталось, как никому.
Его сын был среди тысяч павших под Ангратаром, Вратами Гнева. В тот черный день, Альянс и Орда вместе сражались с лучшими силами Короля-лича – и даже само чудовище появилось на поле брани. Молодой Саурфанг ринулся с ним в поединок, – и его душу отняла Ледяная Скорбь. Через несколько мгновений отрекшийся, известный как Гнилесс, показал миру чуму, уничтожившую все живое и неживое под черными вратами.
Но и на этом не завершились беды рода Саурфангов. Тело молодого воина было поднято Королем-личом, и он вернулся, чтобы уничтожать то, что защищал при жизни. Удар, сразивший его второй раз, был ударом милосердия. Только после гибели Короля-лича верховный правитель Варок Саурфанг смог доставить тело сына в Награнд – на этот раз не более чем тело.
Для Кэрна Саурфанг, убеленный сединами могучий воин, олицетворял все то лучшее, что есть в орках. Он был мудр и честен, неустрашим в бою и хладнокровен в стратегии. Кэрн не видел Саурфанга с тех пор, как его сын пал под Вратами Гнева, и теперь увидел, что орк сильно постарел. Таурен не знал, смог бы сам держатся так же сильно, если бы над его дражайшим сыном так жестоко надругались.
– Верховный правитель, – прогрохотал Кэрн в поклоне, – как отец, я скорблю над тем, что ты пережил. Но знай, что твой сын умер как герой, и твои труды здесь прославят его память. А остальное унесут ветра.
Саурфанг одобрительно кивнул.
– Хорошо вновь увидеть тебя, верховный вождь Кэрн Кровавое Копыто. И... я знаю, что ты говоришь правду. Я без зазрения совести скажу, что нордскольская кампания завершена. Мы многое потеряли здесь.
Орк помоложе, стоявший рядом с Саурфангом, скривился, будто эти слова были ему неприятны и он с трудом держит язык за зубами. Его кожа была не зеленой, как у большинства встреченных Кэрном орков, а темно-коричневой. Она отмечала его происхождение от маг'харов, орков Запределья. Его голова была лысой, и лишь с макушки торчал длинный каштановый конский хвост. Это был Гаррош Адский Крик. Видимо он считал бесчестием признать, что рад окончанию войны. Вождь тауренов знал, что годы сделают его мудрее: он поймет, что хорошо стремиться к победе, но жить в принесенным ею мире не менее достойно. Но сейчас, после долгой и трудной войны, Гаррош явно не пресытился битвами, и это беспокоило Кэрна.
