Я побрился и надел чистую рубашку, начал было спускаться вниз, но на половине лестницы остановился и облокотился о перила. «Ты лезешь в кабалу, — сказал я себе, — милая молодая женщина с чудесным сыном и идиотом-мужем…» Горячий ветер ударил мне в лицо.
Миновав закрытые двери квартиры Валлеров, я направился вдоль улицы к ближайшему киоску за воскресным выпуском «Лос-Анджелес Таймс». Вернувшись с газетой домой, я провел время до полудня, прочитав ее от корки до корки, все 200 страниц, включая мелкие объявления, из которых можно узнать о Лос-Анджелесе больше, чем из местных сенсаций.
Потом я принял холодный душ и уселся за стол в своем кабинете, проверил состояние чековой книжки и решил урегулировать дела со счетами за телефон и электричество. То, что сроки уплаты еще не прошли, несколько подняло мне настроение. Я как раз заклеивал конверты с чеками, когда у двери раздались женские шаги.
— Мистер Арчер?..
Я открыл дверь. Она сделала прическу и надела модное цветастое, совсем короткое платьице и белые колготки, веки оттеняли голубые тени, губы подчеркнуты кармином. Но сквозь все это проглядывала тревога и детская ранимость.
— Если вы заняты, я не буду вам мешать…
— Я не занят. Входите, прошу вас. Она вошла, окидывая комнату изучающим взглядом. Если бы я и не знал этого, то сейчас не мог не понять, как бездарно расставлена моя мебель. Закрыв за нею дверь, я выдвинул из-за стола кресло.
— Садитесь, миссис.
— Спасибо, — но она продолжала стоять. — Вы знаете, что в Санта-Терезе пожар? Горит лес, вы не слышали?
— Нет, но при такой погоде это не удивительно.
— Как говорят по радио, огонь появился вблизи ранчо бабушки Нелл… то есть, моей свекрови. Я старалась дозвониться до нее, но никто не отвечает. Ронни должен быть там. Мне так тревожно!
— Почему?
Она прикусила нижнюю губу так, что на зубах остался след от помады.
— Я не уверена, что муж как следует позаботится о нем. Я не должна была давать ему ребенка!
— Так почему же дали?
— Я не могу лишать Стенли его прав. Мальчику необходимо общество отца…
— Но не общество Стенли в его нынешнем состоянии…
Она сурово исподлобья посмотрела, но потом подалась вперед и протянула ко мне руки.
— Помогите мне найти его, мистер!
— Кого — мужа или сына?
— Обоих. Но прежде всего сына! Я боюсь за него! По радио говорили, что, наверное, придется эвакуировать часть домов. А я совсем не знаю, что происходит в Санта-Терезе…
Она поднесла ладонь ко лбу, прикрывая глаза. Я взял ее под локоть и усадил на тахту, потом сходил на кухню, выполоскал стакан и принес ей воды. Ее губы дрожали. Длинные ноги танцовщицы в белых чулках на фоне вытертого ковра казались перенесенными из иного — театрального мира. Я сел за стол вполоборота к ней.
— Вы помните номер телефона своей свекрови?
Она подала мне блокнот, открытый на нужной странице, я набрал код и номер. Я насчитал девять или десять гудков, прежде чем услыхал щелчок поднимаемой трубки. Послышался женский голос:
— Да?
— Это миссис Броудхаст?
— У телефона…
Голос был энергичным, но не слишком благозвучным.
— Минуточку, с вами хочет поговорить невестка…
Я передал женщине трубку, уступив ей место за столом, и вышел в спальню, прикрыв за собой дверь. Здесь я поднял трубку параллельного телефона. Старшая из женщин говорила:
— Сегодня я не видела Стенли. По субботам у меня благотворительные дежурства в больнице, и Стенли прекрасно это знает. Я только что вернулась из больницы.
— И вы его не ждете, мама?
— Ну, может, позже, Джин…
— Он сказал, что договорился с вами на сегодняшнее утро и что обещал привезти Ронни…
— Ну, значит, обязательно приедет, — голос старшей сделался более выразительным и резким. — Я не понимаю, почему это так важно?
— Они уехали больше двух часов назад, — сказала Джин. — Кажется, у вас там где-то пожар…
— Да. Именно поэтому я раньше пришла из больницы. Прости, Джин, я должна прервать разговор.
Она прервала разговор, я сделал то же самое. Когда вернулся в комнату, Джин, нахмурившись, всматривалась в телефонную трубку, словно это был какой-то зверек, неожиданно умерший у нее в ладонях.
— Стен обманул меня, — проговорила она. — Его мать все утро была в больнице. Он привез эту девушку в пустой дом…
— Вы разводитесь со Стенли?
— Не знаю, не дойдет ли до этого. Я этого не хочу.
— Кто эта блондинка?
Она подняла трубку и со злостью швырнула ее на рычаг, я почувствовал себя так, будто находился на другом конце провода.
— Не надо об этом! — сказала она.
Я слегка изменил тему.
— Вы давно в ссоре?
— Со вчерашнего дня. Да мы и не в ссоре. Я думала, что стоит поговорить с его матерью и…
Она оборвала фразу.
— И она станет на вашу сторону? На вашем месте я бы на это не рассчитывал.
Она посмотрела на меня потрясенно.
— Вы знакомы с моей свекровью?
— Нет. Но несмотря на это, я не рассчитывал бы. У миссис Броудхаст есть деньги?
— Разве я… Разве это так бросается в глаза?
— Нет. Но ничто не происходит без повода. Ваш муж воспользовался именем матери, чтобы получить Ронни.
Это прозвучало, как обвинение, под тяжестью которого она опустила голову.
— Кто-то наговорил вам о нас…
— Вы.
— Я ничего не говорила о свекрови. И ни о какой блондинке…
— Мне казалось, что говорили.
Джин задумалась, это было ей к лицу — она расслабилась и исчезло напряжение, сковывавшее все ее тело.
— Понимаю, вчера вечером, после моего звонка, Валлеры позвонили вам из Тахо и рассказали обо мне. Что Лаура вам сказала? Или это был Боб?
— Ничего. Они мне не звонили.
— Ну так откуда же вы знаете, что это блондинка?!
— Всегда найдется какая-нибудь блондинка…
— Вы смеетесь надо мной, — сказала она неожиданно по-детски. — Это не слишком хорошо в такую минуту.
— Ну ладно, я ее видел, — произнося это, я понял что становлюсь свидетелем, ее свидетелем, и что с этими словами улетучивается последний шанс не впутываться в ее жизнь. — Она была в машине, когда они уезжали отсюда.
— Почему же вы ничего мне не сказали?! Я задержала бы их!
— Каким образом?
— Не знаю… — она разглядывала свои руки, неожиданно лицо ее перекосила жалкая улыбка. — Я могла бы выйти с транспарантом «Жена». Или броситься под автомобиль. Или написать президенту…
Я прервал ее, боясь истерики.
— Ну, по крайней мере, он ничего не прячет. Кроме того, с ними Ронни, значит, они не слишком могут…
Я не окончил фразу, Джин тряхнула хорошенькой головкой.
— Я не знаю, что они могут! И меня именно это и беспокоит, что они не прячутся! Я их обоих совершенно не понимаю, честное слово! Он привез ее вчера с работы и оставил обедать, ничего мне не объяснив. Она, наверное, была под действием чего-то, потому что отвечала совершенно невпопад.
— Где работает Стенли?
— В страховой фирме, в Нортридже. Мы там живем. Но она там не работает, ее и дня бы не держали… Возможно, студентка или даже школьница. Она очень молода…
— Что значит «очень»?
— Самое большее девятнадцать. Это сразу вызвало мои подозрения, потому что, как сказал Стен, она его соученица по школе, которая нашла его на работе… А она младше его минимум на семь-восемь лет.
— Вы сказали, что она «была под действием чего-то»?
— Да, но я не знаю, что это может быть. Она рассказывала Ронни такие безумные вещи… Мне это очень не нравилось. Я хотела, чтобы Стенли убрал ее, но он отказался. Тогда я позвонила Лауре Валлер, ну и уехала сюда.
— Думаю, вы поступили неправильно.
— Теперь я это понимаю. Я должна была остаться и поговорить с ним. Но дело в том, что с какого-то времени мы стали совсем чужими. Стен весь поглощен своими делами и абсолютно не обращает внимания на меня. В таких случаях женщина теряет почву под ногами…
— Вы хотели покончить с этим браком?
Это заставило ее задуматься.
— Это не приходило мне в голову. Возможно, хотела… Я должна подумать над этим, — она поднялась и облокотилась на стол, выставив бедро, как манекенщица. — Но, пожалуйста, не сейчас. Я должна поехать в Санта-Терезу. Вы отвезете меня? И поможете мне найти Ронни?
— Я — частный детектив и этим живу…
— Да, Лаура Валлер говорила мне об этом. Именно поэтому я к вам обратилась. Разумеется, я вам заплачу.
Я открыл дверь и щелкнул замком.
— И что же еще Лаура вам обо мне рассказала?
— Что вы — одинокий мужчина, — ответила она с неожиданно яркой улыбкой.
Я ждал ее в гостиной Валлеров. Книги, большей частью на иностранных языках, скрывали стены, словно изолируя комнату от реального мира. Она вернулась с упакованной сумкой и двумя плащами — своим и малыша.
Я вывел машину из гаража и мы двинулись в направлении автострады на Вентуру, удаляясь от океана. Полуденное солнце заливало мир жаром и внезапно остро поблескивало на стеклах и кузовах машин. Я включил кондиционер.
— Как приятно! — сказала она.
То, что она находилась рядом со мной, создавало иллюзию, существования некого окошка в иное время или иное измерение. От нее исходил покой, нечастый в том мире, где я обитал. Это давало возможность забыть даже о сумасшедшем движении на автостраде.
Свернув в сторону Сепульведы, я некоторое время соображал, с чего бы начать разговор.
— Знаете, миссис Броудхаст, я чувствую себя чуть менее одиноким…
— Называйте меня Джин. «Миссис Броудхаст» — звучит так, словно вы обращаетесь к моей свекрови…
— А в этом есть что-то плохое?
— Да нет, она неплохая женщина, очень разумная, но ей идет это самое «миссис». В глубине души она очень грустная, но она достаточно хорошо воспитана, чтобы прятать то, что в глубине души.
— А почему грустная?
— У нее хватает причин, — она бросила взгляд на мой профиль с единственным видным ей глазом. — А вы любопытны…
— В моей работе это необходимо.
— В данный момент вы работаете?
— Вы просили меня об этом. То, что я являюсь соседом Валлеров, повлияло на ваш приезд именно в их дом?
— То, что вы являетесь детективом?
— Скажем так.
— Возможно. Возможно, это одна из причин, склонивших меня к приезду. А это важно?
— Для меня важно. Я не верю в случайность и люблю ясные ситуации.
— Вы не слишком многого хотите?
— Это угроза? — спросил я.
— Скорее признание. Я думаю о себе, о своей ситуации.
— Ну, коль скоро дошло до признаний, это не вы выслали Ронни кормить птичек?
— Нет, это он сам, — в ее голосе не было колебания. Потом она добавила: — Если вы не верите в случайность, то в вашем мире немного места для неожиданностей…
— Это не мой мир. А каковы были остальные упомянутые вами причины?
— Н-не знаю… — она запнулась. — Что вы хотите узнать?
— Как все это случилось?
— Вы подходите к делу всерьез.
В ее голосе прозвучало удивление.
— Да.
— Я тоже. В конце концов, это моя жизнь летит в тар-тарары! Но я даже не знаю, с чего должна начать…
— С начала. Вы говорили о свекрови. Почему она грустна?
— Она стареет.
— Ну, я тоже старею, но не грущу.
— Нет? Ну, женщины — другое дело…
— А ваш свекор не стареет?
— Свекра нет. Он сбежал много лет назад с другой женщиной. Сейчас похоже, что Стенли пойдет по его стопам.
— Сколько ему было, когда сбежал отец?
— Одиннадцать или двенадцать. Он никогда не вспоминает об этом, но это — самое большое переживание его детства. Я должна помнить об этом, когда сужу его. Он пережил исчезновение отца тяжелей, чем его мать.
— Откуда вам это известно, если он никогда не вспоминает об этом?
— Это хороший вопрос.
— Постарайтесь дать на него хороший ответ, Джин.
Она задумалась. Я не видел ее лица, только краем глаза — силуэт с руками, уроненными на колени. Она сидела, склонив голову над пустыми ладонями, словно должна была развязать узел или распутать клубок сплетенных нитей.
— Стенли уже долгое время ищет отца, — сказала она, — и это все больше ломает его. А может, наоборот. Может, он ищет отца в надежде, что это поможет ему уцелеть…
— У вашего мужа не было какого-нибудь нервного кризиса?
— В прямом смысле нет. Но вся его жизнь — это один сплошной кризис.
Он из тех ужасно самоуверенных людей, которые при ближайшем рассмотрении оказываются полными комплексов. Из-за этого он часто делает глупости. С трудом закончил университет… Честно говоря, благодаря этому я с ним и познакомилась. Мы вместе слушали лекции по французскому, и он попросил позаниматься с ним. Что-то от отношений «учитель-ученик» перешло в наш брак, — проговорила она со взвешенной иронией.
