На пульт охраны Института Глубоких Физических Проблем пришло сообщение из ряда вон:
«В 14:00 в Лаборатории Тяготения и Отталкивания произойдет активизация взрывного химического устройства, начиненного концентрированным Агентом Х. Срочно примите меры к спасению персонала.
Больше чем друг».
Начальник охраны Тумб в смятении посмотрел на часы. 13:53, семь минут для эвакуации сотни ценнейших ученых. Хватит ли времени, чтобы спасти всех?
Рука Тумба потянулась к кнопкам экстренного оповещения. Желтая кнопка подавала сигнал «радиоактивное заражение», зеленая ― «химическое заражение», красная ― «угроза разрушения». Красную кнопку ему довелось нажать лишь однажды, ― в тот день приехала комиссия из совета попечителей и привезла план по сокращению финансирования.
Рука Тумба безошибочно выбрала зеленую кнопку. Компьютер велел уточнить место заражения, или оно везде? Тумб уточнил: зона С (так для краткости называлась Лаборатория Тяготения и Отталкивания).
―Звони в службу спасения, ― сказал он помощнику, а сам набрал номер руководителя лаборатории, доктора Валленброка.
―Что за чертовщина здесь творится! ― заорал Валленброк. Ему пришлось потрудиться, чтобы переорать сирену.
―Есть угроза серьезного заражения, ― громко отвечал Тумб, ― у вас пять минут, чтобы эвакуировать лабораторию. Выходите через грузовые ворота, я буду там через минуту.
―Я прикажу надеть респираторы и скафандры.
―Ни респираторы, ни противогазы не спасут от Агента Икс. Я знаком с этой гадостью. По сравнению с ним гамбургеры в нашей столовой ― просто слабительное. На скафандры у вас не хватит времени. И скафандров у вас не хватит на всех. Бросайте все и бегите к воротам!
Подавая пример, Тумб бросил трубку и побежал во внутренний двор, куда выходили грузовые ворота зоны С.
До смерти напуганные ученые толкались на выходе. При этом они не забывали друг перед другом извиняться. Спасались, однако, не только ученые. Глаза Тумба полезли на лоб: среди людей он заметил робота ― одного, другого, третьего… В Лаборатории Тяготения и Отталкивания работало пятьдесят роботов, и, похоже, все они решили последовать за людьми.
«Спятили они там, что ли?» ― подумал Тумб, конечно, о людях.
Валленброк пропустил вперед всех роботов и вышел последним. Была уже одна минута третьего. Отойдя от ворот на три шага, он обернулся и понюхал воздух. Тумб схватил его за рукав.
―Агент Икс не пахнет, ― и потащил завлаба прочь.
Над институтом показались два вертолета ― полицейский и службы спасения. Люди и роботы задрали головы. «Опять нам разгружать», ― решили последние.
―Бомбу нашли?
―Нет, как и следовало ожидать.
Комиссар Жером стряхнул сигарный пепел в нижнее полушарие звездного глобуса. В верхнем, перевернутом и стоявшим отдельно, рос кактус, Turbinicarpus macrochele, но до него было лень тянуться. Адам Смартус отправился искать пепельницу.
―Не ищите, ― сказал комиссар, ― я скоро ухожу.
―Не знаю, ― пробормотал Смартус, возвращаясь с пустой банкой из-под кофе, ― не знаю… ничего интересного, по-моему. Сетевой хулиган. Вот если бы вы нашли…
―Пусть не бомбу, но кое-что мы действительно нашли!
―Наверное, грузовик с плутонием.
―Почему грузовик? ― удивился комиссар.
―Если бы это было что-то помельче, вы бы принесли это сюда, чтобы показать.
―А я и принес. ―Комиссар вытащил из кармана маленький черный цилиндр. Он был не больше капсулы от мигрени. ―Угадайте, что это?
―Видеокамера.
―Правильно. Может, вы знаете, где она была?
―В вашем кармане.
―Я имею в виду, где ее нашли.
―И где же?
―На стене. На бетонной стене, ограждающей внутренний двор института. С трех сторон двор окружен институтскими корпусами. С одной стороны ― стена, три метра в высоту. Камеру прилепили пластилином на уровне глаз и направлена она была в сторону ворот зоны С, откуда выводили персонал. Когда оба вертолета садились, ученым ничего не оставалось, как прижаться к стене. Один из них наткнулся на пластилин. Сначала он подумал, что это жвачка, посеревшая от пыли. Он приказал одному из роботов ее убрать. Робот идентифицировал предмет, как находящийся вне его компетенции. Тогда ученый позвал Тумба и уж он-то сообразил, что это такое.
―Вы считаете, что эта камера имеет отношение к происшествию?
―Вне всяких сомнений. Камера снабжена передатчиком. Преступник с расстояния наблюдал, каким путем будет происходить эвакуация, куда поведут людей, и сколько времени это займет. Он явно задумал что-то более серьезное.
―Может и так, ― покачал головой Смартус, ― как минимум, вы теперь знаете, что он не работает в институте. В противном случае он мог бы наблюдать за происходящим из окна.
―Точно. Именно так мы решили.
―Как вы думаете, долго камера находилась на заборе?
―Судя по слою пыли на пластилине, дня два или три.
―За это время было много посетителей?
―В том-то и проблема. Три дня назад в административном корпусе проводился научный семинар по… ―комиссар заглянул в блокнот, ― ух ты! По спасению вселенной от фантомной энергии! Интересно, что это такое… Если не считать сотрудников института, на семинаре присутствовало двадцать пять человек. Многие из них выходили во двор покурить. Но мы сейчас просеиваем всех ― не только курильщиков.
Смартус попросил разрешения взглянуть на список участников семинара. Жером не видел причин для отказа, ― ведь Смартус его друг, сосед и, более того, он самый проницательный детектив из всех, с кем комиссару доводилось иметь дело. (Аттестация изобретена самим Смартусом, но он не сомневался, что в голове комиссара мелькнули похожие мысли ― не в этот раз, так когда-то).
―Ну-с, посмотрим, ― сказал он, когда двадцать пять подозреваемых оказались на экране компьютера. Комиссар пояснил:
―Я отметил, во-первых, курильщиков, во-вторых, не физиков.
―Вы имеете в виду, что физик угрожал бы ядерным взрывом?
―Я имею в виду, что вот, например, ему, ― Жером ткнул в одну из фамилий, ― на семинаре делать было нечего.
По мнению комиссара, лишним на семинаре был некто Шейкер, коммерсант с неопределенными коммерческими интересами. Шейкер заявил, что забрел в институт целиком из любопытства.
―Он проходил по делу о научном шпионаже, ― снова пояснил комиссар.
Кроме Шейкера, Жером отметил еще троих не-физиков. Ими были:
Тидл Мориц, нейрохирург, отдел бионики Объединенного Медицинского Университета;
Просперус Румиди, философ-практик, Центр Слежения за Невыносимой Легкостью Бытия;
Абрахам Танк, ведущий конструктор боевых роботов, «Эй-Ай-вооружения, лтд.».
―Ни о чем не говорят, ― резюмировал Смартус, ―но обещаю, что буду о них думать.
―И на том спасибо, ― сказал комиссар, выпуская облако едкого, как Агент Х, дыма. Он затушил сигару где-то в районе Южного Треугольника и направился к выходу. Смартус пошел его провожать. Подавая комиссару плащ, он спросил:
―За каким дьяволом они эвакуировали роботов?
―Валленброк сказал, что они ему как родные. Он больше не сможет смотреть им в окуляры, если бросит их на произвол судьбы.
―Но для роботов Агент Икс безвреден.
―Он-то мог об этом не знать.
Смартус подумал, что своего Пифагора он бы тоже не бросил. Кстати, куда он запропастился? С утра ушел в мастерскую, чтобы поменять графит в подшипниках, и вот уже семь вечера, а его все нет…
Не желая отвлекать своего друга от умных мыслей, комиссар Жером тихо прикрыл за собой дверь.
А Смартус его обманул. В ближайшие часы он не собирался думать о деле Института Глубоких Физических Проблем, потому что еще не разобрался с предыдущей загадкой, а думать о двух загадках одновременно он не умел. Проблема, преследовавшая его последние две недели, впервые проявила себя вполне невинно. Разносчик принес ему пиццу, которою он не заказывал. Смартус не стал спорить, принял пиццу как свою, расплатился, и съел ее, тем более что в ней содержались его любимые ингредиенты. Второй случай произошел спустя неделю. Некая дама вздумала уверять его, что он назначил ей свидание вслепую. Смартус решил, что вряд ли ему повезет с дамой так, как с пиццей, и свидание отменил. Он послал ей букет роз, чтобы она извинила и Смартуса и того остолопа, с которым его перепутали. Отсюда уже видно, что указанная проблема не только истощала его нервную систему, но и подрывала бюджет.
Если эти два происшествия еще можно было объяснить случайным стечением обстоятельств, то вчерашнее письмо из Королевского энтомологического журнала требовало более серьезного анализа. Журнал уведомил Смартуса, что его статья о влиянии процентных ставок на цвет крыльев яблонной плодожорки отклонена рецензентом. До сих пор ни один журнал Смартусу не отказывал, и его первым порывом было узнать имя того несчастного рецензента и поквитаться с ним в рамках принятых у джентльменов правил. Но едва гнев прошел, Смартус вспомнил, что ничего о бабочках не писал и в Королевский энтомологический журнал не отправлял. Отвечать в таком духе было поздно, ибо журнал уже, наверное, получил его отповедь, написанную под влиянием первого порыва. Смартусу оставалось лишь заняться выяснением, откуда взялась статья за его подписью: опять случайность, происки жалких завистников или графомания под действием каких-то галлюциногенов.
Он изучал последний вариант, когда вернулся Пифагор.
―Не скрипят, ― и Пифагор помахал руками, едва не задев хозяина по носу.
―Ты где пропадал? ― строго спросил раздосадованный хозяин.
―Когда? ― искренне поинтересовался робот.
―Начни с девяти утра. Я скажу, когда остановиться.
Робот принялся монотонно перечислять:
―Дома, на улице, ведущей к метро, я не знаю ее названия, в метро, в мастерской господина Ломберта, в такси…
―Ты брал такси!!!
―Я опаздывал…
―Хорошо, ― Смартус взял себя в руки, ― куда ты опаздывал?
―В «Киберинтеллект-клуб».
Смартус ценил в роботах тягу к знаниям, поэтому передумал сердиться.
―И что ты там делал? ― спросил он с усмешкой.
―Участвовал в конкурсе по тесту Тьюринга.
―Вот как! Изображал из себя человека?
―Да. Только это называется «имитация человеческого сознания».
―И как успехи?
―Первое место в категории до ста терракубитов. Извините, я хотел сделать вам сюрприз.
―Молодец! ― Смартус похлопал робота по плечевому шарниру. ― Я всегда в тебя верил. Думаю, ты заслужил подарка.
―Мне уже вручили подарок.
―Какой?
―Талон на распродажу нейронов в супермаркете «Интел».
―Ты и там задержался?
―Да. Вы не представляете, какие там очереди в примерочную.
―Ну, хорошо. Так и быть, ужин сегодня я приготовлю сам.
На кухне Смартуса посетила нехорошая мысль. (Его всегда посещают нехорошие мысли, когда упаковка замороженных продуктов взрывается в микроволновке.)
―Пиф! ― позвал он робота.
―Что, босс?
―Расскажи, как ты готовился к конкурсу.
―Я тренировался.
Смартус вспылил:
―На ком? На разносчике пиццы, на несчастной одинокой женщине, и, в конце концов, на мне?!!
На робота было жалко смотреть.
―Простите меня, господин Смартус. Вы во всем для меня пример. Поэтому я изображал вас.
―Плохо изображал! Твою статью о яблоневой обжорке отклонили!
―Плодожорке, босс. В следующий раз я напишу лучше.
―Следующего раза не будет. Иди… нет, постой. Говори, на чем тебя подловили. ― Смартус поберег бы самолюбие робота, если бы тот не провинился.
―Меня спросили, что лучше, зеленое или железное.
―А ты?
―Сказал, что вопрос сформулирован некорректно. И во мне сразу признали робота.
―Еще бы! Разумеется, железное лучше!
―Странно… И контрольный человек ответил так же… А почему, господин Смартус?
―Тебе этого не понять.
―Если бы вы сказали такое на тесте Тьюринга, вас тут же объявили бы роботом. Банальный уход от ответа.
―Значит, все люди немного роботы. Либо тест Тьюринга несовершенен.
―Я склоняюсь ко второму, ― заявил робот.
―А я к первому, ― возразил Смартус. Чувство противоречия тут не при чем ― у Смартуса появилась многообещающая идея.
Поужинав остатками со стенок микроволновки, он приступил к сбору сведений о Лаборатории Тяготения и Отталкивания Института Глубоких Физических Проблем. Из институтского локуса он узнал, что Валленброк занял свою должность всего четыре месяца назад. До него лабораторию возглавлял доктор Гельмгольц. Во время подготовки опасного эксперимента он опрокинул на себя сорокалитровую бутыль с серной кислотой. Обожженного, умирающего Гельмгольца доставили в ожоговый центр, и несколько дней врачи пытались спасти ему жизнь…
