— Я, правда, очень рада, что вы с Полли в этом году стали со-капитанами, — говорит Эйми, внезапно оказавшись рядом со мной. Я никак не могу научиться вовремя возвращаться в реальность.
— Мы тоже в восторге от этого, — говорю я. И это правда, но это больше, чем просто восторг. Думаю, Эйми тоже это понимает.
— Некоторые со-капитаны только создают беспорядок, — продолжает Эйми. Я припоминаю, откуда знаю ее. У Святого Игнатия в прошлом году были со-капитаны, и это стало катастрофой. Две девушки ни в чем не соглашались друг с другом, и вся команда распалась. Эйми была одной из флайеров, и в прошлом сезоне на финальном соревновании команда была настолько не синхронна, что они уронили ее. В этом году она будет амбициозной, но, по крайней мере, ей легко будет выбрать историю для костра. (Примеч. Флайер — это самые худенькие и стройные девушки, их вес не должен превышать 47 килограммов. Задача флайеров заключается в том, чтобы стоять на самом верху пирамиды. Флайеры в принципе с поверхностью пола не контактируют).
— Ага. Но мы с Полли дружим уже очень долгое время, и мы готовы работать вместе.
Правда в том, что мы с Полли практически идеально дополняем друг друга. Со стороны эстетики она безупречна. Каждый волосок в ее прическе всегда на своем месте, и если она распустит свои волосы, также будет выглядеть безупречно. Не было ни одного лица, которому она не смогла бы сделать идеальный макияж, ни одной порванной вещи, которую она не смогла бы залатать так, чтобы это было незаметно, и все это она делает с безупречной белозубой улыбкой. Я хореограф. Я в точности могу рассказать, как тяжело продвигать новеньких девушек. Я могу уговорить парней перестать дурачиться и быть внимательными. Могу собрать, на секундочку, восемнадцать подростков с гормонами в сплоченную группу, способную заставить обычного человека летать. Полли удостоверится, что ты выглядишь идеально, когда ты на земле, а я удостоверюсь, чтобы кто-нибудь находился в правильном месте, чтобы поймать тебя. Эйми не ошиблась. Мы отличная команда. Мы должны быть такой командой. Мы годами готовились к этому.
Когда мы с Эйми заходим в хижину, там повсюду раскидана одежда, а девушки, скромность которых исчезла в школьных раздевалках, переодеваются из маек и шортов в купальники. Новенькие девушки пытаются сделать вид, будто не хотят переодеться, укрывшись своими спальными мешками. Кармен подмигивает мне. Мы переодеваемся так настолько давно, что едва помним те дни, когда стеснялись этого. Здесь в равной степени смешались чрезмерно-сексуальные бикини и практически сплошные купальники (хотя большинство из них еще более ярких расцветок), полотенца и саронги таких расцветок, какие только можно вообразить. (Примеч.: саронг — отрез цветной хлопковой ткани, которая обертывается вокруг середины груди и прикрывает нижнюю часть тела до щиколоток, индонезийская национальная одежда).
— Мэлори, ты собралась? — кричу я сквозь всю эту массу людей.
— Ага, — говорит она.
— Отлично. Забирай с собой всех, кто уже готов. Мне надо найти свою обувь, а потом я приведу остальных.
Я осматриваю свою сумку, выискивая шлепанцы, пока толпа вокруг меня рассеивается. Шлепки оказываются в самом низу, под моей пижамой. Когда я кидаю свое полотенце на кровать, замечаю в своей сумке странный пакет, который, я совершенно уверена, не упаковывала. Он слабо завернут и заклеен скотчем, так что я сразу понимаю, что это от Лео. Мне приходится достать свои маникюрные ножницы, чтобы распаковать его, и к тому времени хижина оказывается практически пустой. Я напоминаю себе не сильно расстраиваться, потому что очередь будет длинной независимо от того, чем я занимаюсь, просто мне не нравится стоять в ней, когда все члены моей команды впереди меня. Все-таки мое любопытство убьет меня. Должно быть, он положил это в мою сумку, пока с остальными ребятами менял все наши ленточки на ручках.
Я разрезаю последний кусок скотча, и содержимое пакета высыпается мне в руки. Я тут же заворачиваю ярко-розовые пакетики обратно, и засовываю их в свою сумку. Лео, со своей исключительной мудростью, подарил мне упаковку презервативов.
Очевидно, для него мои планы на лагерь не были кристально ясными. Я убью его.
Я хватаю свою обувь и направляюсь к двери. Дженни стоит там, явно ожидая меня, и на мгновенье я задумываюсь, видела ли она этот тупой подарок от Лео. Впрочем, она ничего не говорит, и ее лицо не выражает абсолютно никаких признаков подозрения или глумления.
— Готова? — спрашивает она.
— Да, — отвечаю я. — Спасибо, что подождала.
— В любое время, — говорит она, светясь. А я изо всех сил стараюсь забыть обо всем.
Мы все прошли тест на плаванье, что не удивительно. Это не стало настоящим испытанием в первый день нахождения в лагере Manitouwabing. А вот способность попасть в обеденный зал — то, что на самом деле отделяет сильных от слабых.
Прежде всего, я не могу не отметить важность распределения. Оно имеет очень важное значение во время завтрака, потому что холодные яйца отвратительны, хотя то же самое относится и к ужину, потому что крайне важно попасть в первую или вторую кабинку. Распределение делали, основываясь на проверках порядка в хижинах, которые девушки постоянно проваливали, потому что невозможно содержать в порядке такое количество косметики и аксессуаров для волос. Сейчас распределение заключается в придумывании кричалок перед приемом пищи, импровизации, независимо от того, какая тема дня. Объем текста важен так же, как и энтузиазм и точность. Я люблю Полли. И Лео — хотя мы явно все еще работаем над тонкостями наших отношений — мой парень. Но когда дело доходит до еды, я с радостью размажу их обоих по полу, только ради того, чтобы моя хижина могла поесть первой.
Эйми улыбается, когда я рассказываю ей об этом, и толкает меня плечом, как сделала бы Полли, не стань она нашим общим врагом. Я уверена, Эйми более предана своему желудку, чем Святому Игнатию.
— Тема — «Начало», — задыхаясь, говорит Мэлори. Я ценю ее инициативу. Должно быть, она сбегала раньше всех, чтобы узнать.
— Построй всех в одну линию, — говорю я, и Мэлори вместе с Эйми уходят, чтобы привести девушек в порядок.
Приветствия не начнутся, пока все не соберутся и не встанут в линию около своих хижин. Обычно это означает, что у тебя есть три минуты, чтобы разработать план. Если честно, «Начало» — это часть софтбола. (Примеч. Софтбол — спортивная командная игра с мячом, является разновидностью бейсбола, мяч меньше, биты легче, расстояние между базами короче). К концу недели тематика станет гораздо сложнее.
Первый вопрос на повестке дня — представить активы хижины. На моей половине хижины три флаера и три базы. (Примеч. База — это спортсмен, обеспечивающий основную поддержку маунтера или флаера).
— Мы все флайеры, — извиняясь, говорит Эйми, предвидя мой вопрос.
Я вздыхаю, но на самом деле, я не удивлена. В команде Святого Игнатия множество парней, так что большинство их девушек — флаеры. Мы должны выиграть в этой кричалке.
— Хорошо, девочки, — говорю я, на моем лице лучшее выражение настоящего лидера. — Вот, что мы сделаем.
Это не лучший план, и это далековато от моих лучших рифм, но когда звучит сигнал, и мы все с идеальной синхронностью начинаем свою кричалку, я знаю, что мы сделали правильный выбор.
ГЛАВНОЕ
В КРИЧАЛКЕ
ПОЙМАТЬ НАСТРОЙ
СНАЧАЛА
Ребята с других хижин старались быть ярче, но, поскольку они познакомились друг с другом всего пять часов назад, их действия были не очень скоординированы. Мы же, наоборот, кричащий, хорошо отлаженный механизм. Каждое повторение кричалки наслаивается на предыдущее, пока это все не формируется в приличный ритм. Когда директор лагеря жестом показывает нам выйти вперед, Эйми перестает скандировать и визжит, обхватывая руками меня за шею. Не могу себя остановить от ответного жеста. Пока пробираемся вперед, пару раз экспромтом делаем колесо. Я встречаюсь взглядом с Полли, которая поняла, что не стоит недооценивать флаеров, и она корчит мне гримасу. Астрид берет меня под руку, а девушки из Святого Игнатия треплют меня по спине. Возможно, мы и не настоящая команда, но в данный момент мы выступили как команда и только что выиграли горячий ужин, а это очень хорошо.
