— Уш-шел, гад! Прямо из под носа ушел! — наблюдая за тем, как беглец подъезжает к разъезду, раздосадовано выпалил Рыбин.
— Гришка, ты его достать сможешь? — Задумчиво глядя в сторону всадников, поинтересовался Иван.
— Шагов пятьсот. Но смогу, — уверено произнес лучший тсрелок сотни.
— Ну так достань, Гриша.
— Уверен, Иван Архипович?
— Делай, Гриша. Делай.
— Слушаюсь.
Рыбин соскочил с седла. Подошел к отдельно стоящему дереву, пристроил цевье на толстой ветви. Поднял диоптрический прицел. Ими были снабжены все карабины, прихваченные из мастерской, при побеге. Прицелился. И нажал на спуск.
Грохот выстрела. Облачко порохового дыма. Мгновение назад всадник, еще что-то пояснял вышедшим ему навстречу землякам. Теперь же, нелепо взмахнув руками, упал в траву. Лошадь испуганно дернулась, и прянула в сторону. Всадники же похватали мушкеты, в ожидании команды от своего командира.
— Емеля, Борис, займите позиции. Гришка, перезаряди карабин, и изготовь духовушку. Не журись, братцы. Дернутся, так мы их тут всех и положим, — вынимая и вздевая над головой белый носовой платок, бодро заверил Иван.
Потом отвязал повод заводной, и двинул лошадь шагом к берегу речушки. На той стороне его поняли правильно. От отряда отделился один всадник, и так же направился навстречу парламентеру.
— Приветствую вас, пан. Псковский дворянин Карпов Иван Архипович
— Шляхтич Великого княжества Литовского, Острожский Константин Иванович, — в свою очередь представился тот, и тут же, — Я требую…
— Как дела у барона фон Ланге? — Вдруг перебил его Иван
— Вы знаете моего шурина? — Искренне удивился шляхтич.
— О как! Значит прекрасная Амалия пала-таки перед напором смелого русина.
— Откуда?.. Нападение разбойников. Это вы?
— Я.
— Но помнится, вы не стали представляться, говоря, что ваше имя ничего мне не скажет.
— Верно. Тогда я был никто, и звали меня никак. Но за прошедшее время я успел отличиться в войне с турками и получить дворянство. Даже покомандовать стрелецкой сотней. Слышали об измайловцах?
— Так это вы?
— Я.
— И вы же были уличены…
— Ложь. От первого и до последнего слова, ложь, — даже не дал ему закончить Иван.
— Итак, я обязан вам жизнью. И в то же время, вы убиваете подданного короны Речи Посполитой, прямо на глазах солдат короны.
— Помнится вы не очень-то убивались, по погибшим разбойникам.
— То были разбойники.
— Эти ничем не лучше. Было их порядка четырех десятков, и они решили совершить набег на мое имение. Оно может тут и в порядке вещей, но не для меня. Домой из них, теперь уже никто не вернется. Во всяком случае, живым.
— Вот значит как?
— Именно так, Константин Иванович, и никак иначе. Я мирный человек, но непрошенным гостям на моей земле делать нечего. И еще. Если вдруг долг в вас возобладает над чувством благодарности, учтите одну маленькую деталь. Нас только четверо. Но все вооружены скорострельными штуцерами. Думаю, вы слышали о них, — при этом Иван указал на лежащий поперек седла карабин. — Кроме того, у каждого из нас имеется по паре магазинных пистолей, — и вновь демонстрация, на этот раз, револьверов. — Так что, если вы нападете на нас, мы перебьем вас всех. Какие мы стрелки, Вы могли убедиться сами. Константин Иванович, мне бы не хотелось раздувать ссору из-за бандита.
— Он был шляхтичем.
— Он пришел в мой дом, чтобы убивать и грабить, — покачав головой, возразил Иван.
— Признаться, трудно вам возразить. Будем считать вопрос исчерпанным.
Конечно ты будешь считать именно так. Атаковать-то придется по открытой местности. И огневое преимущество на стороне этих клятых псковичей, или московитов, поди разберись. Так что, лучше сохранить лицо, чем нарываться на неприятности. Иной причины принятого решения не было. Иван помнил, эту особенность довольно заносчивого пана. Но в слух Иван произнес все же другое.
— Рад, что не ошибся в вас. Так, все же, как дела у фон Ланге?
— Отлично. Мы в точности выполнили ваши рекомендации, и рука срослась самым лучшим образом. Ганс сейчас служит комендантом пограничного замка Апе.
— Передавайте ему и вашей супруге мои наилучшие пожелания. До встречи.
— Надеюсь, что если она и состоится, то в следующий раз не под мушкетную пальбу, — ухмыльнувшись, и покачав головой, ответил Острожский.
— Полностью разделяю ваши чаяния, Константин Иванович.
Вот и ладушки. Худой мир, он куда лучше доброй ссоры. Впрочем, тут и ссоры-то никакой не было. Хотя-а… Кто же их шляхтичей знает. Они ведь все больше сами себе на уме.
Нуда и бог с ними. Сейчас тишком, да бочком, разойдутся краями, и пора возвращаться домой. Весна в разгаре, а дел нужно сделать столько, что хоть за голову хватайся. Хм. И надо будет озаботиться десятками тремя наемников. А то еще опять кто припожалует в гости. Не до всех же доходит с первого раза. Ну да ничего, Иван не постесняется и во второй раз разъяснить. Ему не сложно. Хм. Ну или выхода у него иного нет.
Ну вот и Москва. Надо сказать, что до города добежали довольно быстро. Чему способствовал катамаран, и то простое обстоятельство, что уже лет пять, как из столицы Русского царства до Балтики можно было добраться не сходя на берег Этому способствовали два канала возникшие на древних волоках.
Первый, связал Приток Москвы реки Истру, с Сестрой. Оттуда суда попадали в Дубну, далее Волгу и Тверцу. Через второй канал в Цну, потом озеро Мстино, река Мста, до озера Ильмень и наконец Волхов, с Новгородом на его берегу.
Оттуда же до Балтики рукой подать. Пройти Волхов, Ладожское озеро, Неву и пожалте, Финский залив. Вот только справедливости ради нужно заметить, что этот участок маршрута московскими купцами никогда не использовался. Они ходили только до Великого Новгорода.
Впрочем, и сами новгородцы редко им пользовались. На Балтике хватало как промышлявших пиратов, так и военных кораблей. Моряки той же Швеции не брезговали прибрать к рукам ладью русских купцов под самым, что ни на есть надуманным предлогом.
Так вот, этот речной путь оказал значительное влияние на товарооборот, увеличившийся в разы. В свете же выхода Москвы на берега Русского моря, значение этого водного пути должно было увеличиться еще больше. Ведь раньше русским купцам не было туда ходу. Мало того, и иноземные торговцы, не вели активной торговли. Тому способствовали как политика Турции, так и разбойничья натура казачков. Но, похоже что молодой царь решил радикально изменить ситуацию.
— Ну слава тебе господи, добрались, — жадно вглядываясь в родные места, выдохнул Григорий.
— Тебе-то чего радоваться, — хмыкнул Иван. — Чай и погостить-то толком не успеешь, сразу двинешься дальше.
— Не скажи, Иван Архипович, — поддержал товарища Игорь. — Родных обнять, оно дорогого стоит.
— Согласен. Да только не расслабляйтесь. Эвон, каноэ вас дожидается, — кивая за спину, напомнил Карпов.
Катамаран, он пригнал сюда под себя. А вот Григорию и Игорю предстояла дальняя дорога до славного городишки Керчи. Оно конечно всю сотню Ивану за собой не увести. Найдется не так много желающих преступить через присягу. Но в том, что таковые желающие будут, он не сомневался.
