— Сначала нет. Я спускалась по пожарной лестнице, когда услышала крик Орешека: «Полиция!» и «Ложись!» К тому времени, когда я добралась до третьего этажа, Аид убедил Орешека отдать оружие — и застрелил его. Я выстрелила дважды с того места, где находилась. Аид слегка пошатнулся, но тут же выпрямился и бросился к ближайшей машине — моей машине.
— И что было потом?
— Я спустилась до конца лестницы, спрыгнула на землю — неудачно, в какой-то мусор — и подвернула ногу. Подняв голову, я увидела, что Ахерон выбивает стекло и открывает машину. Чтобы включить зажигание и завести мотор, ему хватило пары секунд. Я знала, что улица заканчивается тупиком. Если Ахерон захочет уехать, то ему придется прорываться мимо меня. Я дохромала до середины дороги и стала ждать. Как только он тронулся, начала стрелять. Все мои выстрелы попали в цель. Две пули — в ветровое стекло, одна — в решетку радиатора. Машина продолжала ехать, я продолжала стрелять. Ветровое стекло и одна фара разлетелись вдребезги. Машина сбила бы меня, если бы продолжила движение, но мне было все равно. Операция провалилась. Ахерон убил Тэмворта и Орешека. Он убьет еще многих, если я не выложусь до конца. Последним выстрелом я прострелила шину переднего колеса, и Ахерон наконец потерял управление машиной. Машина врезалась в припаркованный «студебеккер», перевернулась, проехалась на крыше и остановилась в трех футах от меня. Немного покачалась, потом замерла. Вытекавшая из радиатора вода перемешивалась на мостовой с бензином.
Я выпила еще воды и посмотрела на лица собравшихся. Они ловили каждое мое слово, но самое тяжелое было впереди.
— Я перезарядила пистолет, рванула дверь со стороны водительского сиденья перевернутой машины. Я ожидала, что оттуда вывалится Аид, но он, не в первый раз за тот вечер, обманул мои ожидания. Машина была пуста.
— Вы видели, как он выпрыгнул?
— Нет. Я как раз думала об этом, когда услышала за спиной знакомый голос. Это был Колымагги. Он вернулся. «Где он?» — крикнул Колымагги. «Не знаю, — ответила я, заикаясь, и осмотрела машину сзади. — Он был здесь!» — «Оставайся на месте! — крикнул Колымагги. — Я пойду посмотрю спереди.» Я обрадовалась, что мне отдают приказы и снимают с меня груз ответственности. Но когда Колымагги повернулся, я заметила, что он слегка мерцает, и поняла, в чем дело. Не колеблясь, я выстрелила в него трижды. Он упал замертво…
— Вы стреляли в оперативника? — не поверил своим ушам агент ТИПА-1. — В спину?!
Я проигнорировала этот вопль.
— Конечно, это был не Колымагги. С мостовой поднялся Ахерон. Он потер спину там, куда я попала, и добродушно улыбнулся. «Не спортивно!» — улыбнулся он. «Мне не до спорта», — ответила я.
Один из офицеров ТИПА-1 перебил меня:
— Похоже, вы тут уложили кучу народа, и всех в спину, мисс Нонетот. В человека стреляют в упор высокоскоростной пулей — и он жив? Извините, но это невозможно!
— Но так было.
— Она лжет! — негодующе воскликнул он. — С меня хватит!
Скользом положил ему руку на плечо и заставил успокоиться.
— Продолжайте, мисс Нонетот.
Я повиновалась.
— Привет, Четверг, — сказал он.
— Привет, Ахерон, — ответила я.
Он улыбнулся.
— Кровь Тэмворта стынет на цементе там, наверху, и виновата в этом ты. Отдай мне пистолет, и мы покончим со всем этим и разойдемся по домам.
Он протянул руку, и мне очень захотелось отдать ему оружие. Но я отвернулась, прежде чем он успел прибегнуть к более убедительным методам, — как в те времена, когда он был лектором, а я студенткой. Видимо, Тэмворт подозревал, что мне хватит сил сопротивляться, — может, еще и поэтому взял меня в команду. Не знаю. Аид понял, что я не поддалась и сказал совершенно искренне.
— Мы давно не виделись. Лет пятнадцать?
— С лета шестьдесят девятого, — мрачно ответила я. У меня не было времени на игрушки.
— Шестьдесят девятого? — ответил он, на мгновение задумавшись. — Значит, шестнадцать лет. Я припоминаю, мы с тобой очень дружили.
— Вы были блестящим преподавателем, Ахерон. Я не встречала ума, равного вашему. Как же вы докатились до такого?
— То же могу сказать и о тебе, — улыбнулся в ответ Ахерон. — Ты была единственной моей студенткой, которую я мог назвать блестящей, и все же ты здесь, работаешь в организации, знаменитой своим занудством. Литтектив, ТИПА-лакей! Что тебя привело в ТИПА-5?
— Судьба.
Повисла пауза. Ахерон улыбнулся.
— Ты всегда мне нравилась, Четверг. Ты перевернула мою жизнь. Как мы все знаем, нет ничего более соблазнительного, чем сопротивление. Я часто думал, что будет, если мы снова встретимся. Моя блестящая ученица, моя протеже. Мы ведь были почти любовниками.
— Я никогда не была вашей протеже, Аид.
Он снова улыбнулся.
— Ты никогда не хотела новую машину? — внезапно спросил он.
Конечно, хотела. Я так ему и сказала.
— А большой дом? Два больших дома? С парком. И картинами Рембрандта.
Я поняла, к чему он клонит.
— Если вы хотите меня купить, Ахерон, то вы должны выбирать верную валюту.
Он помрачнел.
— А ты сильная, — сказал он. — Жадность одолевает почти всех.
Я разозлилась:
— Зачем вам рукопись «Чезлвита», Ахерон? На продажу?
— Украсть и продать? Какая пошлость! — фыркнул он. — Мне жаль твоих друзей. От разрывных пуль столько брызг, правда?
Мы стояли лицом к лицу. Скоро должны были подоспеть парни из Четырнадцатого.
— На землю, — приказала я. — Или, клянусь, буду стрелять.
Внезапно Аид превратился как бы в размытое пятно. Послышался резкий треск, что-то ударило меня в плечо. Потом пришло ощущение тепла, и я с каким-то отстраненным любопытством отметила, что в меня попала пуля.
— Хорошая попытка, Четверг. А как насчет другой руки?
Оказывается, я тоже машинально выстрелила в него. С этим он меня и поздравлял. Я понимала, что у меня не более тридцати секунд до того, как я начну терять сознание от потери крови. Я перебросила пистолет в левую руку и снова прицелилась. Ахерон одобрительно улыбнулся. Он продолжил бы свою жестокую игру, если бы вдали не завыли полицейские сирены. Ему пришлось поторапливаться. Он выстрелил мне в грудь и ушел, оставив меня умирать.
Агенты ТИПА-1 тихонько ерзали и переглядывались, слушая мой рассказ. Мне было плевать, верят они мне или нет. Аид оставил меня умирать, но мой срок еще не пришел. «Джен Эйр», которую отдал мне Тэмворт, спасла мне жизнь. Я сунула ее в нагрудный карман, и мягкая пуля разнесла книгу, но не прошла в тело. Я получила перелом ребер, контузию легкого и гематому, от которых можно было сдохнуть — но я выжила. Удача или рок, думайте что хотите.
— Все? — спросил Скользом.
Я кивнула:
— Все.
Конечно, это было не все, но остальное их уже не касалось. Я не рассказала, как Аид воспользовался смертью Филберта Орешека, чтобы эмоционально сломать меня. Этим он и спровоцировал меня на первый выстрел.
— Это почти все, что мы хотели узнать, мисс Нонетот, — сказал Скользом. — Можете вернуться в ТИПА-27, как только поправитесь. Хочу напомнить вам, что вы связаны обязательством хранить молчание — вы дали подписку. Неверное слово может иметь для вас очень болезненные последствия. Вы не хотите ничего добавить?
