На снимке Лондэн стоял слева от меня, обнимая за плечи обоих своих соседей — меня и моего брата, своего лучшего друга. Лондэн потерял ногу, но вернулся домой. Мой брат остался там.
— Это кто? — спросила Пейдж, заглянув мне за плечо.
— Йа-а! — взвыла я. — Ты меня до чертиков напутала!
— Извини. Крым, да?
Я протянула ей снимок, и она всмотрелась внимательней.
— Это, наверное, твой брат — носы у вас одинаковые.
— Знаю. Мы менялись носами по очереди. Его нос я носила по понедельникам и средам.
— А второй, наверное, Лондэн.
Я нахмурилась и обернулась к ней. Я никогда никому не рассказывала о Лондэне. Это — слишком личное. Я чувствовала себя так, будто меня предали. Выходит, она тайком сует свой нос…
— Откуда ты знаешь о Лондэне?
Она услышала ярость в моем голосе, улыбнулась и удивленно приподняла брови:
— Ты сама рассказала.
— Я?
— Ну да. Язык у тебя заплетался, и большей частью ты несла всякую чушь, но точно имела в виду Лондэна.
Я поморщилась.
— На пьянке под прошлое Рождество, что ли?
— Или годом раньше. Не у тебя одной все в башке путалось.
Я уперлась взглядом в фотографию:
— Мы были обручены.
Пейдж сразу занервничала. Крымские помолвки — очень скользкая тема для разговора.
— Он… ну… вернулся?
— В основном да. Одну ногу пришлось оставить. Мы не слишком часто разговариваем в последнее время.
— Как его полное имя? — спросила заинтригованная Пейдж: ей наконец удалось разузнать хоть что-нибудь о моем прошлом.
— Парк-Лейн. Лондэн Парк-Лейн. — Впервые с незапамятных времен я произнесла его имя вслух.
— Парк-Лейн, который писатель?
Я кивнула.
— Симпатичный парень.
— Спасибо, — ответила я, толком не понимая, за что благодарю.
Снимок снова переместился в стол, а Пейдж прищелкнула пальцами.
— Тебя требует Босуэлл, — объявила она, с грехом пополам вспомнив, зачем пришла.
Босуэлл был не один. Меня ждал еще человек лет сорока, он встал, едва я вошла в кабинет. Смотрит, почти не мигая; через пол-лица, сбоку, длинный вертикальный шрам. Босуэлл что-то промямлил, закашлялся, посмотрел на часы и сообщил, что должен нас ненадолго покинуть.
— Вы из полиции? — спросила я, когда мы остались наедине. — Кто-то из родственников умер или что?
Мужчина опустил жалюзи, стараясь создать более интимную обстановку.
— Я ни о чем таком не знаю.
— Вы из ТИПА-1? — спросила я, заподозрив назревающую нахлобучку.
— Я? — с искренним удивлением уставился он на меня. — Нет.
— Литтектив?
— Почему бы вам не присесть?
Он пододвинул мне стул, а сам сел в огромное дубовое вращающееся кресло Босуэлла. На столе лежала пухлая папка с моим именем на обложке. Выходит, он изучал мое личное дело. Я просто изумилась, насколько толстым оно оказалось.
— И это все про меня?
Он пропустил мои слова мимо ушей. Вместо того чтобы открыть папку, он подался вперед и уставился на меня немигающим взглядом:
— Как вы оцениваете дело «Чезлвита»?
Я поймала себя на том, что пялюсь на шрам. Он тянулся от лба к подбородку и очертаниями был похож на сварной шов. Губу оттягивал чуть вверх. Если не считать этого, мужчина был довольно приятен лицом, без шрама вообще красавец. Наверное. Был.
Он инстинктивно прикрыл шрам рукой и пробормотал, проясняя ситуацию:
— Казачий подарочек.
— Извините.
— Да ладно. На него трудно не смотреть.
Он немного помолчал.
— Я работаю в ТИПА-5, — медленно проговорил он, предъявляя мне блестящий бэдж.
— ТИПА-5? — разинула я рот, не сумев скрыть удивления. — А чем вы занимаетесь?
— Запрещено разглашать, мисс Нонетот. Я показал вам бэдж, так что вопросы соблюдения секретности вас волновать не должны. Могу, если хотите, уладить это с Босуэллом…
У меня заколотилось сердце. Разговоры с представителями старших отделов иногда приводили к переводам…
— Итак, мисс Нонетот, что вы думаете о «Чезлвите»?
— Вам нужно мое мнение или официальная версия?
— Ваше мнение. Официальную версию я уже выслушал от Босуэлла.
— Думаю, еще рано говорить. Если мотив — выкуп, есть шанс получить рукопись в целости. Если ее украли для продажи или по заказу, мы тоже вправе предполагать, что она еще цела. Ну а терроризм — это повод для серьезного беспокойства. В случаях один и три литтективам, считаем, уже хана. Подключится Девятый, влезет со своими грязными лапами и вышибет нас из игры.
Мужчина внимательно посмотрел на меня и кивнул.
— А вам это не по нраву, так?
— Меня, скажем так, это уже достало, — ответила я чуть более резко, чем следовало бы. — Кстати, вы кто?
Он рассмеялся.
— Извините. У меня дурные манеры. Я не собирался изображать придурка плаща и кинжала. Меня зовут Тэмворт, старший полевой агент ТИПА-5. На самом деле — добавил он, — толку от этого звания мало. Нас ровно я и еще двое.
Мы обменялись рукопожатием.
— Трое на весь отдел? — не поверила я. — Что это значит?
— Я потерял вчера нескольких ребят.
— Извините.
— Да нет, я не о том. Мы просто немного продвинулись в расследовании, а это не всегда становится хорошей новостью. Обычно в ТИПА-5 работают прекрасные аналитики, но вот полевой работы они не любят. У них дети. У меня — нет. Но я их понимаю.
Я кивнула. Такое я тоже понимаю.
— А почему вы обратились ко мне? — почти небрежно спросила я. — Я служу в ТИПА-27, о чем любезно и неутомимо заботится отдел кадрового обмена, и мои таланты применяются в области между письменным столом литтектива и кухонной плитой.
Тэмворт усмехнулся. Похлопал по папке с моим личным делом.
— Все это я знаю. В нашем отделе кадров не умеют говорить «нет», они предпочитают дурить людям голову. И достигли выдающихся успехов. С другой стороны они прекрасно сознают ваш потенциал. Я только что говорил с Босуэллом, и он сказал, что готов вас отпустить, если вы согласитесь помочь нам в ТИПА-5.
— Ну, если вы из Пятого, то с выбором у него было туговато, не так ли?
Тэмворт рассмеялся.
— Верно. Но у вас выбор есть. Я никогда не рекрутирую того, кто не хочет со мной работать.
Я присмотрелась. Он не врал.
— Это перевод?
— Нет, — ответил Тэмворт. — Не перевод. Вы просто нужны мне, потому что у вас есть необходимая информация. Вы будете наблюдателем, ничего больше. Как только вы узнаете, что мы для вас припасли, вы и сами ничего большего не захотите.
— Значит, когда дело будет закрыто, меня вышвырнут и вернут назад?
Несколько мгновений он молча смотрел на меня, изо всех сил излучая искренность. Это мне в нем понравилось.
— Я не даю обещаний, мисс Нонетот, но любой, кто работал на Пятый, может быть полностью уверен в том, что в Двадцать седьмой он уже не вернется.
— Чего вы от меня хотите?
Тэмворт вытянул из папки листок бумаги и пододвинул ко мне. Это был стандартный допуск к секретной работе. Подписав его, я передавала Сети право практически на все свое имущество и даже несколько больше, если сболтну хоть словечко тому, у кого соответствующего допуска нет. Я послушно подписала бумагу и вернула Тэмворту. В обмен он выдал мне сверкающий бэдж ТИПА-5, на котором уже значилось мое имя. Этот парень знал меня лучше, чем я думала.
Покончив с формальностями, он заговорил намного тише:
— ТИПА-5 в основном занимается поиском и задержанием. Мы разыскиваем человека до тех пор, пока не устанавливаем его местонахождение и не задерживаем. Затем принимаемся за следующего. ТИПА-4 занимается практически тем же самым, просто они охотятся за другим объектом. Одним человеком. Вы его знаете. Как бы то ни было, утром я был в Гэдсхилле, Четверг — могу я называть вас Четверг? — и тщательно осмотрел место преступления сам. Кто бы ни украл рукопись «Чезлвита», он не оставил никаких отпечатков пальцев, никаких следов проникновения и даже тени на видеопленке.
— Маловато для начала, правда?
— Напротив. Это именно тот взлом, которого я очень долго ждал.
— Вы поделились своим открытием с Босуэллом?
— Конечно, нет. Нас не интересует рукопись, нас интересует тот, кто ее украл.
— И кто же это?
— Я не могу назвать вам имя. Но могу его написать.
Он взял фломастер, написал в блокноте «Ахерон Аид» и показал мне:
— Узнаете?
— Более чем. Тех, кто о нем никогда не слышал, наверно, по пальцам можно пересчитать.
— Пожалуй. Но вы ведь встречались с ним, не так ли?
— Совершенно верно, — ответила я. — Он читал лекции, когда я изучала английский в Суиндоне в шестьдесят восьмом году. Никто из нас не удивился, когда он свернул на стезю преступления. Было в нем нечто развратное. Одна студентка от него забеременела.
