Поскольку все эти изменения не стоили мне ни малейшего труда, я вышел за пределы бутылки, почти не замедляя шага. В полном соответствии со своим желанием, я оказался в гараже, принадлежащем сыну покойной леди, которая прежде держала бутылку на столе в гостиной. Сын же пока не решил, то ли ему отдать эту бутылку жене, то ли так и оставить стоять на столе – ему нравилось на нее любоваться. Я в настоящий момент не имел какого-либо определенного мнения по этому вопросу, а потому не вмешивался.
Выбравшись из гаража через боковую дверь, я неспешно двинулся в направлении заведения Тони, «Небесной пиццы», расположенного в нескольких кварталах от этого дома.
Ночь была безлунной, но звездной. Было свежо, дул ветерок. Я заподозрил неладное, когда, проходя через один из небольших городских сквериков, учуял в воздухе запах крови и пиццы. И демонов.
Я замер. Потом бесшумно двинулся вперед. В памяти мгновенно воскресли все способы причинять боль и смерть, изученные мною за долгие годы. В это мгновение я был одним из опаснейших существ на всей планете…
…А потом я увидел дерево и все прочее.
Тело свисало с нижней ветки. Оно было подвешено вверх ногами и покрыто множеством ранок – там, где они пили кровь. А теперь они вырвали своими паскудными мелкими зубками куски плоти и принялись за трапезу.
Я подошел поближе. Их было шестеро – тех, кто собрался вокруг подвешенного мертвого тела несчастного О'Кифа. Все они были около двух футов ростом, желтоглазые, дородные и крепко сбитые. Цвет лица у них был зеленым с желтовато-серым оттенком, а когти – короткими и острыми. Неподалеку на траве валялась позабытая коробка с пиццей.
– Как вам человечинка? – с набитым ртом поинтересовался один из них, пуская слюни.
– Получше пиццы! – отозвался другой.
– Эй, чем пинать пепперони, возьми-ка кусочек для гарнира! – посоветовал третий.
Я вскинул руки и шагнул вперед, окружив нас стеной пламени. Все шестеро демонов по пояс превратились в камень. Они запищали, как морские свинки, и уставились на мое пылающее гневом лицо.
– О-е-ей! Да это один из важных шишек! – сказал ближайший демон.
– Эй, босс! – рискнул подать голос другой. – Мы не сможем устроить ему достойные похороны, пока у нас ноги такие каменные. Это прикол, да? Ха-ха. Может, хватит, а? Превратите нас обратно!
Я протянул руку и схватил того, кто говорил последним. Демон тут же умолк, поскольку теперь он окаменел целиком. А потом я надавил посильнее, и у меня в руках оказались полные пригоршни щебня. Я подбросил этот щебень в воздух и полюбовался, как он врезался в стену пламени и исчез в небольшой огненной буре. А легкий ветерок развеял пепел, не позволив ему коснуться земли. Я не оставил этой твари ни малейшей надежды на возрождение.
– Эй, мы же извиняемся! – вякнул еще один демон.
– Да, правда! А че мы хоть натворили-то? – поддержал его другой.
Я развернулся и распылил второго, решив, что без него мир станет лучше и чище. Остальные снова завизжали.
– Тихо! – приказал я. – Когда я пожелаю выслушивать дурацкую демонскую болтовню, я вам об этом сообщу! Вы, уроды дерьмоголовые, вы портите все, к чему прикоснетесь! Мелкая, негодная сволочь!
– Мы ни на что не годны, что верно, то верно, – тут же согласился очередной демон. – Просто дерьмецо – в точности как вы сказали. А вы – большой босс. Мы вам не перечим. Отпустите нас! Мы вам служить будем. Скажете «дерьмо» – будем есть дерьмо, вас веселить. Врагов ваших терзать, вино подносить, пятки чесать – что скажете, то и будем делать!
Я испепелил его, и остальные съежились от страха.
Четвертый наконец-то сообразил повернуть голову и посмотреть на О'Кифа.
– Человек, – сказал он. – Вы рассердились из-за того, – что мы убили этого человека, да?
– Ну наконец-то! – отозвался я. – Хоть кто-то спросил, в чем дело.
– Да, сэр, – согласился четвертый. – Это был ваш человек?
– Совершенно верно.
– Наверно, ваш старый слуга?
– Ты начинаешь понимать.
– Мы не знали. Вы правду сказали – мы просто мелкие дерьмоголовые уроды. Но даже если бы вы были тупицей вроде нас, вы бы все-таки не стали уничтожать собственность великого лорда. Мы тупицы, но не идиоты. Нам очень жаль.
– Да! – подхватил пятый. – Теперь мы все узнали, мы сожалеем! Отпустите нас, и…
Я превратил его в пыль и понаблюдал, как крохотный огненный смерч испепелил эту пыль. Потом я снова посмотрел на четвертого. Тот быстро отвел взгляд и промолчал.
– Ты сообразительнее остальных, и манеры у тебя получше. Как сказал Конфуций, форма важнее содержания. Ты не знал О'Кифа и не можешь испытывать к нему никаких чувств, но все же ты понял, как следует говорить об этом человеке.
– Я тоже! – пискнул шестой (и последний) демон. Я пропустил его писк мимо ушей.
– Невозможно полностью изменить свою сущность, – заметил я. – Однако ты обитал во дворце, – сказал я, обращаясь к четвертому демону, – а ты – в канаве, – это относилось уже к шестому, – и это на вас отразилось.
Демоны потупились. Я надолго умолк. В конце концов четвертый демон произнес:
– Это был Тувун, Туманный Призрак, – сказал он. Я посмотрел на него.
– Вы ж знаете – в нынешние времена мы редко такое творим. Вы наверняка захотите знать, кто заплатил нам деньгами шен и сообщил, где и когда ждать этого человека, – пояснил демон. Я кивнул.
– Это очень серьезное обвинение, – заметил я. Демон кивнул в ответ.
– И я не такой дурак, чтобы говорить это без доказательств. Я ж знаю, что за такое можно головой поплатиться.
Тут шестой демон взвыл.
– Лучше б ты молчал! – крикнул он. – Теперь он фукнет огнем, и нам конец!
Четвертый демон извернулся и отвесил своему приятелю оплеуху.
– Иногда вредно врать, а иногда – молчать, – произнес он. – На этот раз нас может спасти лишь правда. Пошевели-ка мозгами. Учись думать.
Шестой демон пошатнулся на своем каменном основании, рухнул мне в ноги и застыл.
– Вот видите? Он уже немножко научился, – сказал четвертый, и я понял, что это он таким странным способом пытается замолвить словечко за приятеля.
– Вот там и лежи, – сказал я демону, валявшемуся в пыли, и, отчасти оживив ноги четвертого демона, отвел его в сторонку.
– Дал ли Тувун какие-то указания, по которым можно было бы догадаться, зачем он это делает? – шепотом поинтересовался я.
Мелкий демон явно понял, что они могут остаться в живых, если его приятель не узнает о содержании нашего разговора. Он отодвинулся еще дальше и зашептал еще тише:
– Нет, сэр, – сказал он, указав на аллею, что пересекала скверик. – Нас отыскал другой демон, когда мы рылись в мусорке вон там, поблизости, и предложил работу. Это было вчера. Сказал, что нужный человек может оказаться тут сегодня вечером – он часто проходит здесь по субботам. Предложил заплатить деньгами шен и, когда мы согласились, выдал нам часть вперед. Еще он сказал, что Тувун будет в городе два дня спустя. Остальное обещали завтра.
– Говорил ли он что-нибудь… что-нибудь такое, что позволило бы догадаться, зачем вообще ему это нужно?
– Нет, сэр. Ничего такого.
– Предполагалось, что завтра вы увидитесь с Тувуном?
– Да, сэр.
Я взглянул на звезды.
– Вечером?
– Да.
– Передай ему, что я буду ждать его завтра ночью, в это же время и в этом же месте, только в нашем измерении. И скажи, что я прихвачу с собой часть его души, поскольку буду требовать полной сатисфакции.
Я услышал, как маленький демон судорожно сглотнул, потом пролепетал: «Да, сэр». Он явно слыхал о дуэлях такого рода, но могу поспорить – никогда при них не присутствовал.
Освободив его и второго демона, я осторожно снял Олли с ветки и развернулся, чтобы уйти.
– Э-э, босс, это могли бы сделать и мы… – подал голос тот демон, с которым я беседовал дольше всего.
– Нет. Довольно уже вы его касались. Вы свободны. Я отпускаю тебя и второе ничтожество. Не становитесь на моем пути – живей будете. Кстати, как твое имя?
– Ба Ва, – отозвался он.
– Ба Ва, – повторил я. – Я тебя запомню.
К его чести, не могу не отметить, что маленький демон почти не побледнел.
– Я просто хотел еще раз сказать, что глубоко сожалею, лорд Демон.
Я ничего на это не ответил, и он смылся.
Едва войдя в бутылку, я услышал протяжные, скорбные завывания Ширики и Шамбалы. Они уже все знали.
Я обмыл Олли в его ванне, надел на него один из его лучших костюмов и наложил на всю его комнату заклинание сохранности. А потом вышел и закрыл за собой дверь. Мне следовало заняться устройством похорон. Номинально Олли был христианином и наверняка захотел бы, чтобы его похоронили в соответствии с их обрядом. Возможно, я попытаюсь что-нибудь предпринять в этом направлении завтра, перед дуэлью. Да, пожалуй.
На следующий день я отыскал христианский храм, именовавшийся церковью Святого Креста. Я вошел туда и некоторое время побродил внутри, пока не отыскал человека, который был здесь за старшего.
– Я хочу устроить моему другу христианские похороны, – сказал я.
– Что ж, вы обратились именно туда, куда следует. В каком доме гражданской панихиды находится покойный?
– Ни в каком. Он лежит в своей спальне.
– Понятно. Вы сторонник старых традиций. Желаете ли вы, чтобы покойного похоронили на нашем кладбище?
Я кивнул.
– Да, пусть так.
– Что ж, насколько я понимаю, единственное, что вам требуется, – это свидетельство о смерти.
– Что это такое?
– Бумажка, которую коронер отправляет в отдел статистики естественного движения населения. Там должно быть написано, что этот человек и вправду мертв.
– Ну конечно же, он мертв! Если бы он был жив, я бы сюда не пришел. Как мне получить эту бумажку?
– Сходите к коронеру.
– А кто это такой?
– Я вам напишу… А-а, ладно, неважно. Я сам вас отвезу. Э-э… касательно самих похорон – сколько вы планируете на них израсходовать?
– А сколько обычно это стоит?
– Ну, несколько тысяч…
У меня в кармане лежало тысяч двадцать крупными купюрами. Я достал их и положил перед ним на стол.
Он пересчитал, поперхнулся, быстренько сгреб деньги и отправил в стенной сейф.
– Да, сэр! Я с радостью вам помогу, сэр! У нас не будет никаких проблем. Мы обеспечим вашему другу похороны по высшему разряду!
Чуть-чуть гипноза, и коронер получил некую сумму – куда более скромную, а я – свидетельство о смерти. Правда, пришлось изменить там кой-какие даты.
Я передал свидетельство священнику, и тот поинтересовался, не нужно ли помочь мне управиться с телом. Я сказал, что нет, не надо, я сам его привезу – попозже.
В тот же вечер я прибыл в назначенный срок в назначенное место, прихватив с собой тувуновский меч духа. Если на вас сделают меч духа, можете считать, что вы получили сомнительный комплимент. Это означает, что, с точки зрения демонов, вы достаточно опасны, чтобы против вас стоило выковывать это своеобразное оружие. Могу поспорить, что Тувун, как и я, предпочел бы обойтись без подобного комплимента, но я не думал о боли, причиняемой мечом духа. Мною безраздельно завладела ярость.
Тувун и его мать – Висс Злой Язык – ждали в сквере. Висс приняла облик полненькой китаянки средних лет, только кожа у нее была кирпично-красной, а глаза – совершенно непроницаемыми.
Тувун Туманный Призрак выглядел более эффектно. Подобно некоторым другим представителям нашего племени, он, вне зависимости от того, в каком измерении находился, был материален лишь отчасти. Сегодня он состоял из плотной материи от пояса и выше. Верхняя его половина имела облик красивого юноши с восточной внешностью и приятным выражением лица. Ниже пояса Тувун состоял из серо-белого тумана, а там, где полагалось находиться его ступням, и вовсе ничего не было.
Я положил свою ношу у ног Висс (поскольку она в свое время была моей наставницей), отступил на три шага, опустился на колени, коснулся лбом земли и замер.
Висс наклонилась и подняла проклятие Тувуна. Я услышал у себя над головой ее голос:
– Клинки Семипалого не утратили своего умения.
– Это так.
– Прошу прощения за то, что я так пялюсь на этот меч, но, согласись, нечасто приходится держать в руках жизнь своего сына.
Семипалый был нашим мастером-оружейником, но даже он страшился Висс, обучавшей множество представителей нашего племени. Ходили слухи, будто в учениках у Висс побывала даже парочка богов. Она была моей наставницей и наставницей Тувуна.
