— Она мне рассказала, — объяснил Душеглот.
Луис прижал руки ко рту и отвернулся, пытаясь справиться с рвотными позывами.
— Ты не должен!.. Я не хочу, — пробормотала Кайя, испытывая одновременно ярость и ужас. — Ты убил ее только для того, чтобы узнать…
Душеглот ничего не ответил.
— Никогда не делай так! Никогда!
Кайя сжала кулаки и подскочила к нему. Не думая, что делает, она влепила ему пощечину и больно ушибла руку. Душеглот даже не моргнул.
— Я должен тебя защищать, но это не дает тебе права приказывать мне.
— Кайя, — глухо сказал Луис. — Отстань от него.
— Я вообще-то замерзаю, — сообщил Корни, стуча зубами. — Давайте уже пойдем туда, куда собирались.
— Все эти люди могут умереть от холода! — сказала Кайя.
Она все еще желала помочь им, хотя пока только навредила.
— Мы не можем просто бросить их тут на погибель!
Корни достал телефон.
— Сейчас я позвоню в…
Луис покачал головой.
— Хочешь, чтобы жертв стало еще больше? Именно это и случится, если сюда приедет полиция.
— Ну, тогда я не знаю, — сказал Корни. — Ты умеешь снимать проклятия. Не поможешь ли им?
— Нет. Я не знаю подходящего способа. Это слишком сложный случай.
— По крайней мере, мы должны позаботиться об этом парне, — сказала Кайя. — Он насквозь мокрый. Надо хотя бы надеть ему что-то на руки, пока у него не отмерзли пальцы. Душеглот, ты не можешь еще раз его расколдовать?
— Я не обязан выполнять твои приказы, — равнодушно произнес он, глядя на нее мертвыми совиными глазами.
— А я не приказываю, я прошу о помощи.
— Пусть умирают, — сказал Душеглот.
Кайя вздохнула.
— Может, ты все-таки снимешь чары с этих людей? Они не станут на меня нападать, просто разойдутся по домам.
— Нет. Не буду.
— Я собираюсь помочь этому парню. Если он нападет на меня, тебе придется его остановить. А если ты сейчас его расколдуешь, то он не нападет.
Жуткое лицо Душеглота не изменилось, но рука сжалась в кулак.
— Ну хорошо, пикси, любимица моего короля!
Он шагнул к замороженному человеку и снова направил палец ему в лицо.
Пока звучали незнакомые слова заклинания, Кайя стащила с ног ботинки, сняла носки и надела их на руки темнокожего парня на манер рукавиц. Луис накинул на его плечи свое пальто и увернулся от удара, когда шипящее пение прекратилось.
— Не поможет, — сказал Корни. — Слишком холодно.
Кайя шагнула назад. От холода ступни болели так, будто их резали бритвой. Губы Корни, закутавшегося в ее пальто, уже посинели. Темнокожий парень умрет, как и прочие заколдованные люди.
— Летний двор близко, — сказал Луис.
— Туда я идти не могу, — сообщил Душеглот. — Если пойдешь туда, останешься без защиты, и тем самым бесконечно огорчишь моего повелителя.
— Мы все равно туда пойдем, — ответила Кайя.
— Как скажешь. — Душеглот снова раскланялся. — Я буду ждать здесь.
Кайя взглянула на Корни.
— Не ходи с нами. Ты быстро согреешься в машине.
— Размечтались, — ответил Корни, клацая зубами от холода.
— Если все готовы, то нам туда. — Луис указал в сторону озера.
Сначала Кайя не видела ничего, кроме мрака. Потом дунул ветер, по воде побежала рябь. В лунном свете девушка заметила возле берега что-то неподвижное и мерцающее. Это была ладья в форме лебедя с распахнутыми крыльями, вырезанная из цельного куска льда.
— Кстати, госпожа Летнего двора не предупредила меня о замороженных зомби-часовых, — сказал Луис. — Так что, думаю, наше путешествие будет полно сюрпризов.
— Чудесная лодка! Один ее вид согревает! — просипел Корни, переминаясь с ноги на ногу.
Кайя осторожно ступила на скользкое дно ладьи и села. Ледяная скамейка пробирала холодом даже сквозь одежду.
— Не исцелит ли эта вода проклятие Корни?
— Корни? — удивленно переспросил Луис.
— Я не…
— Нейл, — быстро поправилась Кайя. — Я имела в виду проклятие Нейла.
— Нет.
Луис навалился на борт ладьи, спихнул ее в воду и едва не опрокинул, когда запрыгнул внутрь.
Потом он оценивающе посмотрел на Корни и сказал:
— Вода слишком пресная.
Грести было нечем, но и не понадобилось. Странное течение повлекло ладью прочь от берега, между утонувшими деревьями. Под прозрачным днищем ладьи проплывали длинные зеленые водоросли, словно там в самом деле был затонувший лес. Среди водорослей мелькали зеленые и золотистые рыбки.
«Рыбы должны все время двигаться, чтобы дышать», — подумала Кайя.
Сейчас она чувствовала себя такой же рыбой, не могла найти ни единого безопасного объекта для размышлений. Ройбен, мама, люди, медленно умирающие на заснеженном берегу… Оставалось только двигаться, иначе отчаяние догонит ее и уморит, как их.
— Кайя, ты глянь! — раздался рядом голос Корни. — Прямо как в книжке!
Сквозь туман медленно проступал берег, поросший высокими елями. Небо с каждым мгновением становилось светлее, воздух теплел. Солнца не было, но вскоре вокруг стало светло как днем. Корни посмотрел на часы и продемонстрировал их Кайе. Электронные часы остановились. Они показывали двадцать первое декабря, шесть часов тринадцать минут пятьдесят две секунды пополудни.
— Колдовство!
— По крайней мере, стало заметно теплее, — сказала Кайя и принялась растирать руки краем пальто, словно надеясь вытравить из них озноб.
— Меня бы это тоже порадовало, не плыви мы в лодке, сделанной изо льда!
— Не знаю, как там у вас, — улыбаясь, сказал Луис. — А я давно уже не чувствую собственной задницы. Я предпочел бы добираться до берега вплавь.
Корни расхохотался, но Кайя смолчала. Она сообразила, что Корни снова в опасности. И опять по ее вине.
Последние остатки тумана рассеялись. Теперь Кайя видела каждое дерево на берегу. Издалека они казались окутанными снегом, но вблизи стало ясно, что это коконы шелкопряда. Кайя представила себе массу шелковичных червей, копошащихся в них, и содрогнулась.
Нос ладьи зарылся в прибрежную грязь. Путешественники перелезли через борт и побрели к берегу. Грязь смачно чавкала у них под ногами.
«Дурацкая грязь, — думала Кайя. — Дурацкая лодка! Дурацкий остров фейри! — Внезапно она почувствовала, что окончательно выдохлась. — И я тоже полная дура!»
Издалека доносились едва слышная музыка и смех. Они привели путешественников под сень цветущих вишен. Бутоны были не розовыми, а голубыми. Они сыпались на землю, как снег, при малейшем дуновении ветерка.
Кайя вспомнила разговор с Ведьмой Чертополоха, когда та впервые рассказала девушке о том, что она подменыш.
«С каждым годом детям фейри становится все труднее скрывать свою истинную натуру. Рано или поздно все они возвращаются к своему народу».
Кайя не хотела, чтобы эти слова оказались правдой.
Услышав звуки музыки, Корни содрогнулся всем телом и скинул кеды, перепачканные в грязи. На острове было тепло, но не жарко. Погода оказалась такой идеальной, будто ее вообще не было.
Несколько местных обитателей подошли, чтобы поглазеть на прибывших. Мальчик в юбочке из серебристой чешуи держал за руку пикси с голубыми крыльями. Тучи крошечных жужжащих фейри роились над цветущими деревьями, как комары. Рыцарь в белой броне проводил Кайю внимательным взглядом. Откуда-то доносились чарующие, прекрасные, певучие голоса, с ветвей смотрели вниз раскрашенные лица.
Рыцарь с бирюзовыми глазами низко поклонился Кайе.
— Госпожа рада вашему прибытию. Она приглашает вас присоединиться к ней, — Он окинул взглядом компанию и уточнил: — Только вас.
Кайя кивнула, покусывая губы.
— Там, под деревом.
Рыцарь указал на громадную иву. Ее длинные гибкие ветви были густо усажены коконами. Время от времени один из коконов разрывался, и оттуда выпархивала белая птица. Кайя заставила себя отодвинуть одну из висячих ветвей и нырнула внутрь.
Свет сочился сквозь ветви, играя на лицах Силариаль и ее придворных. Королева Летнего двора восседала не на троне, а на куче вышитых подушек, брошенных прямо на землю. Прочие фейри толпились вокруг, создавая пестрый орнамент — одни рогатые, другие тощие, как ветки, третьи с листьями вместо волос.
Волосы Силариаль, расчесанные на прямой пробор, сияли как медь. На миг Кайе вспомнились медные монетки, падавшие изо рта мужчины в квартире Луиса. Королева Летнего двора улыбнулась, и Кайя застыла. Она забыла поклониться, забыла обо всем, кроме этой невыразимо чарующей улыбки.
