— Дурак!
— Ладно, сестренка, не сердись, — примирительно сказал Джимми.
Он привстал и стал облизывать виски с грудей белокурой.
— Знаешь, какой мой любимый напиток? — пробормотал он, усердно работая языком.
— Какой?
— Сиськи с содовой.
Джейн засмеялась и легонько шлепнула его по щеке.
— Фу, безобразник!
Она откинулась на спину и плеснула из бутылки себе на живот:
— Отсюда удобнее пить. Попробуй…
В углублении ее пупка поблескивала желтоватая жидкость.
— Какая маленькая рюмочка! — засмеялся Джимми и, припав к нежному животу Джейн, высосал спиртное из ее пупка. — Вот это кайф!
— Еще хочешь?
— Выпей сама.
Джейн припала к горлышку и сделала несколько глотков.
— Эй, подруга! — толкнула она в бок рыжую, валявшуюся, словно бревно. — Ну-ка тяпни малость, а то жеребец этот тебя, кажется, заездил…
Джимми усмехнулся:
— Ясное дело, жеребец. У нас ведь и команда так называется: «Лос-Анджелесские жеребцы».
Рыжая отхлебнула виски и обессиленно упала обратно на постель.
— Быстро же твоя подружка косеет, — сказал Джимми белокурой.
Та засмеялась.
— Люблю пьяных девок, — поделился Джимми. — Это самый смак. И знаешь, что может быть лучше двух пьяных телок в постели?
— Что же? — спросила Джейн.
— Три пьяные телки, — изрек Джимми.
— А ты потянешь? — лукаво усомнилась Джейн.
— А как ты думаешь?
Она ласково потеребила пальцами утомленное орудие Джимми, которое, лишившись боевой стойки, выглядело вполне скромно:
— Надо будет попробовать. Может, позвать еще кого-нибудь?
Джимми хмыкнул.
— Что — испугался? — прищурилась Джейн.
— Ну вот еще. Нам как раз для комплекта брюнеточки не хватало. Люблю, знаешь ли, полную гамму.
— Ага! — оживилась белокурая девица. — Так я схожу поищу.
Она вскочила с кровати, но Джимми перехватил ее за талию и бросил обратно:
— Полежи, отдохни. Я сам поищу.
— Не доверяешь моему вкусу, что ли?
— Ясное дело, нет. Ведь вы, бабы, в бабах совершенно не разбираетесь.
— Ну да?
— Точно, — кивнул Джимми. — Вот ты, к примеру, как думаешь, что в бабе самое главное?
Джейн улыбнулась и пошлепала себя по ягодицам:
— Это?
Джимми отрицательно покачал головой.
Джейн приподняла руками свои полные груди с разгоряченными сосками:
— Они?
— Опять не угадала.
Тогда Джейн провела пальцами по пушистой рощице меж своих бедер:
— А это?
— Дурочка ты. Глупышка, — засмеялся Джимми.
— Ну, тогда — здесь? — пальчик Джейн скользнул глубже, меж ягодиц.
— Опять мимо.
— Но ведь тебе же там понравилось? — кокетливо взглянула Джейн.
— Если мне нравится трахать телок в задницу, — наставительно изрек Джимми, — то это вовсе не значит, будто попка в них — самое главное. Даже если это и очень вкусная попка, малышка.
— Как у меня?
— Как у тебя, — согласился Джимми.
— Или как у нее? — Джейн звонко похлопала по упругому крупу своей рыжей подружки.
— И как у нее, — легко согласился Джимми. — Очень даже классная задница, спору нет.
— А чья лучше?
— Обе лучше, — отмахнулся Джимми.
— Да ну тебя в задницу! — засмеялась Джейн.
— Вот-вот: именно туда… Ладно, сейчас оформим. Вот только еще одну клиенточку приведу.
— Стой-стой! Но ведь ты так и не сказал, что же главное в женщине!
— После объясню, — буркнул Джимми и потянулся за джинсами.
«Господи, до чего же мне надоели эти глупые суки», — подумал он.
Голова разламывалась, словно по ней молотком колотили. Джо разжевал безвкусную таблетку алкозельцера и сплюнул. Полдня, конечно, пропало, теперь до вечера ждать надо, чтобы себя человеком почувствовать. Хотя на хрен они нужны, эти полдня, и вечер, и следующие дни? Креститель пойман — и теперь опять начнется бодяга: примутся, как водится, звонить старушенции с пискливыми голосами: «Собачка пропала! Птичка улетела!» Частный сыщик называется — лазать по платанам, попугайчиков ловить. С пистолетом в кармане кошечек разыскивать. Чтобы потом это маразматическое мурло в сиреневых кудряшках верещало: «Ах-ах, как я вам благодарна! Когда Блэки сорвался с поводка, я за ним так бежала, так бежала! А вы его нашли! Блэки, собачка моя ненаглядная!» И придется гладить этого недоношенного пинчера, который пять минут назад визжал и кусался, гадил на пол в офисе и рвался как бешеный, а теперь сидит на руках у своей причитающей хозяйки, словно ангел небесный. И фотографии придется рассматривать, натянуто улыбаясь: «Блэки маленький», «Блэки и соседская болонка», «Блэки кушает» — тьфу! Деньги не пахнут? Еще как пахнут — и пахнут они собачьим пометом.
Джо распахнул дверь офиса и сморщился: воздух в помещении был такой, будто там две недели ночевала рота солдат. Он открыл окно, провел пальцем по подоконнику — и откуда только берется эта чертова пыль? — и огляделся.
На столе, запыленном не меньше подоконника, валялись ручки и карандаши, исписанные листки рассыпались по полу — в общем, бардак был изрядный. Джо тоскливо подался к холодильнику, ни на что не рассчитывая: если уж не везет, так до конца. Однако холодильник не внес свою лепту в общее разочарование, потому что, во-первых, там не было пыли, а во-вторых, на нижней полке одиноко ютилась банка пива.
— Это будет получше алкозельцера, — подумал Джо вслух, открывая банку.
В это время зазвонил телефон. Не обращая на него внимания, Джо плюхнулся в кресло и отпил первый глоток. Пиво холодным ручейком потекло в желудок, пересохший язык блаженно задвигался во рту.
— Это кабинет частного сыщика Джозефа Ханбека. Можете передать то, что вам нужно, после сигнала, — произнес на автоответчике его собственный голос, преувеличенно бодрый. Взять бы сейчас трубку и сказать тем же голосом, только ленивым и угрюмым: «Да пошли вы все!»
— Джо, привет! Это я — Меджус, — послышался мужской голос. — Все шляешься где-то? А у меня для тебя есть дело. И достаточно неплохое. Ты вот все жаловался на птичек, так вот тут есть еще одна птичка или, можно сказать, кошечка, но возиться с ней тебе будет поинтереснее — во всяком случае пол она не испачкает…
— Уймись, Майк, — Джо поднял трубку. — Ты всегда несешь такую белиберду, как будто до этого не знал, что такое автоответчик.
Майк Меджус был его давний друг — да и коллега вдобавок. Впрочем, что такое — друг? Просто на общем фоне тупорылых кретинов он смотрелся вполне сносно. Пожалуй, он был единственным человеком, с которым Джо сейчас хотелось поговорить.
— Еще раз привет, раз ты появился, — обрадовался Майк. — А я-то думал, ты еще в Лас-Вегасе торчишь, вот и решил наболтать тебе чего-нибудь веселенького на автоответчик.
— Ну давай, говори свое веселенькое, — отозвался Джо.
— Ты в Лас-Вегасе все миллионы просадил? Или парочка еще завалялась?
— Майк, если речь опять идет о какой-нибудь идиотской вечеринке, то я — пас. Где ты только набираешь этих придурков, которых зовешь друзьями? В их обществе хочется либо уснуть и никогда не просыпаться, либо перестрелять их всех к чертовой бабушке с тобой вместе.
— Что-то ты не в духе. Ты что делал-то вчера?
— Да так — слонялся по Лас-Вегасу. Дрянь городишко, что и говорить.
Джо со вздохом швырнул опустевшую банку в мусорную корзинку. Не попал.
— Сволочь…
— Что? — встрепенулся на том конце провода Майк.
— Да я не тебе.
— Ага. А сколько центов у тебя в кармане — помнишь, приятель?
Джо прислушался к его интонации — нет, вроде Меджус не издевался.
— А если ни одного — это тебя устроит, дорогой мой? — резко спросил он.
— Да я не о том, мне от тебя ничего не нужно, — добродушно сказал Майк. — Я ведь понимаю, что все вечеринки тебе сейчас нужны, как козе кофейник. А вот деньги тебе сейчас нужны, как козе козел, — я не ошибаюсь?
— Где-то так, — усмехнулся Джо.
— Так вот за тем я тебе и звоню! Право слово, с твоим автоответчиком и то приятнее разговаривать, он понятливее будет!
Майк не дал Джо выразить свои мысли по этому поводу и затараторил дальше:
— У меня есть дело для тебя. Существует на свете и, представь, даже в нашем городе одна девица из стриптиза. Это, чтобы тебе было понятней, исполнение экзотических танцев в голом виде.
— Правда? — деланно изумился Джо. — А ты не думаешь, дядя Майк, что мне еще рано знать о том, что такое стриптиз?
— Иди ты! — огрызнулся Майк. — Такая, в общем, девка — по моей шкале три пальца.
— Один ее не устраивает, что ли? — поинтересовался Джо без особого любопытства.
— Знаешь, старина, мне кажется, у тебя не то что ни цента — но даже и пива в холодильнике нет! — сказал Майк.
— Угадал, — признался Джо.
— Так вот, Джо Ханбек: три пальца по моей шкале означает, что я отдал бы три пальца, чтобы ее трахнуть. Теперь понял?
— Ну да: ты отдашь ей три пальца — а она тебе потом из них же шиш сложит.
— Джо, ты меня замучил. У меня начинает складываться впечатление, что ты вчера выиграл кучу бабок, сорвал все банки Лас-Вегаса, распотрошил все игральные автоматы и сейчас сидишь, засыпанный золотыми слитками и роскошными телками, пьешь изысканные французские вина и издеваешься над своим верным другом Майком! И плюешь на его скромные желания и дельные предложения.
— Какое же ты трепло, верный друг Майк. Ты что — предлагаешь мне трахнуть эту стрип-девицу тремя пальцами? — спросил Джо.
Майк разболтался еще пуще:
— Она ни мне, ни тебе не позволит себя трахнуть, отдай мы хоть все двадцать пальцев. Тут дело в том, чтобы не позволить этого никому, короче говоря — надо ее охранять. Ну, защитить там в случае чего, посмотреть, не собирается ли кто ее ограбить или избить… Стриптиз-бар — место опасное, тем более для такой молодой и красивой девушки, — дурашливо закручинился Майк.
— Не фига молодой и красивой девушке болтаться по стриптиз-барам, если она так боится, что ее смажут пару раз по физиономии, — вяло отреагировал Джо. — А мне что-то не улыбается ходить пристегнутым к бабе.
— А пятьсот долларов в день тебе тоже не улыбаются, а, Джо? — небрежно спросил Меджус. — Или тебе больше нравится старушек ублажать?
— Хватит с меня баб в этой жизни, — сквозь зубы процедил Джо.
— А ты что — семью совсем забросил? Даже и не появляешься? — живо переключился Майк на другую тему.
— Представь себе: два месяца уже не появляюсь. И не намерен.
— Как знаешь, не буду тебе ничего советовать. А насчет девушки подумай, с ней ссориться не надо и кормить ее не надо — наоборот, она тебя кормить будет. У тебя, кстати, какие сейчас планы?
— Планы? Да покурить вот собираюсь, в окошко посмотреть, — спокойно ответил Джо.
— А то приехал бы, я дело говорю. Ты с твоими амбициями скоро из частного сыщика превратишься в несчастного. Или злосчастного. Или…
Джо оборвал его:
— Майк, ты мне положительно надоел. Я не хочу быть мальчиком на побегушках.
— Ладно, когда у тебя появится желание помочь — приходи, — внезапно сухо сказал Майк.
— Я буду через два часа, — ответил Джо и положил трубку.
Он закурил и не спеша прошелся по кабинету. Неправда, конечно, будто быть охранником при девке — хуже всего, есть вещи и гораздо противнее — но никогда не стоит терять чувства собственного достоинства. Если бы он начал прыгать, как пацан, которому подарили игральный компьютер, и вопить: «Майк, дружище, как здорово! Ты спас меня, ты выручил меня!» — Меджусу это, может быть, и понравилось бы. И так бы, наверное, понравилось, что он начал бы напоминать об этом при каждом удобном случае: «А помнишь, Джо, как я выручил тебя, когда ты сидел на мели?» Очень надо. А вот пятисотник ежедневно — это далеко не так плохо, можно будет наконец отремонтировать правое крыло у «плимута» — как впечатался в дерево полмесяца назад, так все то времени, то денег не было поправить. И спокойно можно посылать всех этих дур с пропавшими животными и украденными фальшивыми бриллиантами. И дочке можно наконец подарок купить ко дню рождения — две недели осталось, а он так ничего и не придумал. Тринадцать лет… Шмоток навалом, игрушку — поздно, духи — рано, а что она любит, кроме шоколадного мороженого, — неизвестно.
