Среднему читателю было наплевать на несчастного владельца картинной галереи, брошенного топ-моделью. В безжалостном мире пайеток и стразов меня попросту не существовало. Мое горе выглядело почти неприличным на фоне бешеной инфляции или ужасных африканских эпидемий.
Итак, я прошел мимо фотографа, и его палец, лежащий на спуске, даже не дрогнул. Чуть подальше, на улице за клубом, я узнал его машину, мощный внедорожник БМВ. Воспользовавшись темнотой, я нацарапал ключом несколько ругательств на кузове.
Этого оказалось недостаточно, чтобы успокоиться. А мне действительно требовалось снизить уровень адреналина в крови, чтобы придумать верный способ отомстить за оскорбление, нанесенное Кемпом.
Решение пришло само собой. Я широким шагом направился к ближайшему бару.
Остаток ночи я пил с какими-то незнакомцами и вернулся домой около половины седьмого утра. Меня преследовало чувство опустошенности и неясного отвращения.
Проходя мимо газетного киоска, я увидел рекламу женского журнала, на обложке которого красовалась Наталия. На ней была футболка с надписью «F*** me I am famous», которую я подарил ей за несколько дней до нашего разрыва. Вернее, следовало бы сказать, ее разрыва со мной.
Ничто не предвещало этого, не было ничего, что могло бы навести меня на мысль о ее решении. Как-то вечером она сказала, что нам лучше расстаться. Конечно, для нашего общего блага. Чтобы повседневная рутина не загасила пламя страсти. Но мы будем по-прежнему встречаться и даже останемся друзьями. Нам вместе было хорошо, это было настоящее, крепкое. И может быть, в один прекрасный день, в жизни всякое случается...
Ее аргументы звучали так фальшиво, что я почувствовал себя героем какого-то бразильского сериала. Она покидала в сумку немногочисленные предметы своего туалета, которые держала у меня в квартире, и ушла. Назавтра заехал шофер, чтобы забрать оставшееся.
Меня не удостоили даже настоящей романтической мелодрамой в духе старины. С тех пор мы не виделись. Стремительное возвращение к холостяцкому существованию.
Я купил журнал и поспешил домой, чтобы скорее закончить эту несчастную ночь. Первым лучам зари пока не удавалось пробиться сквозь тонкие занавески, и это было очень здорово. Сумерки отлично гармонировали с моим теперешним одиночеством.
Вдруг по стене гостиной пробежал бледный отсвет зеленой неоновой вывески аптеки на противоположной стороне улицы. Я посмотрел на измученное лицо, отражавшееся в зеркале у входа. До меня дошло, как сказалось на мне отсутствие Наталии.
Мое отчаяние проглядывало в каждой клеточке кожи. Маленькая морщинка на лбу, когда-то еле заметная, теперь стала глубже и длиннее. Жуткие тени легли черными разводами на пол-лица.
Моя внешность оставляла желать лучшего. Если и дальше пойдет в том же темпе, мне, как последней американской домохозяйке, придется прибегнуть к каким-то ухищрениям вроде ботокса. Я с ужасом представлял себе дальнейшее существование с регулярными посещениями хирурга, приемом стероидов и инъекциями токсинов.
Бертен был прав. Мне предстояло заново научиться жить без Наталии.
Ложиться уже не имело смысла. Я сварил себе кофе, устроился в кресле и стал рассеянно перелистывать журнал. Наталия была везде.
На первых страницах она делилась с читательницами своими секретами красоты, рецептами своих любимых блюд и перечисляла книги, которые читает на ночь. Вся середина журнала была посвящена ее повседневной жизни.
Фотограф сопровождал ее в один из «типичных дней». Вот она тренируется на механической дорожке в своей гостиной, вот потягивает, в компании нескольких подружек, энергетический напиток, достоинства которого обычно расхваливала в телероликах, а вот она в квартире Кемпа, обнимается со своим агентом.
