Отец Карла воспитывал сына один. Он работал настройщиком органов и зарабатывал неплохие деньги, разъезжая по католическим соборам Западной Европы. Он безумно любил сына, видя в нем продолжателя своего дела. Отец старался дать Карлу хорошее образование и нанял хороших учителей музыки.
У Карла обнаружился абсолютный слух и тонкое понимание музыки. С раннего возраста он поражал окружающих: к десяти годам прекрасно играл на рояле и скрипке, любил ходить в музыкальный театр и наизусть знал несколько оперных арий. Отец гордился успехами сына.
Пока мальчишки играли в футбол (а это было — на минуточку — поколение Круиффа, Неескенса и Ренсенбринка), Карл занимался вокалом и оттачивал технику игры на фортепиано и скрипке. Часто ему хотелось плюнуть на Моцарта с Бетховеном и махнуть во двор, но он любил отца и не хотел расстраивать того непослушанием.
— Папа, — сказал как-то Карл. — Ты очень расстроишься, если я пойду играть с ребятами в футбол?
— Не знаю, — признался отец. — Наверное, да. Но, если у тебя возникла такая потребность, иди. Карл вздохнул… и остался дома.
С каждым днем его популярность росла, и очень скоро им заинтересовались самые знаменитые импресарио мира — от итальянских до нью-йоркских. Но Карл твердо заявил, что до получения диплома не подпишет ни одного контракта.
Единственный вид концертной деятельности, который позволял себе Карл, — участие в конкурсах. Практически не было ни одного мало-мальски известного конкурса молодых исполнителей, в котором бы не участвовал Карл, и везде он занимал призовые места. А конкурс в Австрии закончился полным триумфом — он получил Гран-при и солидный денежный приз.
К четвертому курсу Карл не выдержал-таки напора пронырливых импресарио и подписал контракт с «Гранд Опера», куда должен был отправиться сразу после окончания учебы в консерватории.
— Ты сделал многое, — сказал ему отец. — Я даже и мечтать не мог, что мой сын добьется таких успехов…
— Это только благодаря тебе, папа, — ответил Карл. — Если бы не ты, я бы, наверняка, стал футболистом или настройщиком органов.
— И все-таки, все-таки… Кто-то должен и органы настраивать, — грустно проговорил отец.
— Извини, папа, — сказал Карл. — Я не хотел тебя обидеть. Ты самый лучший в мире настройщик, и я никогда не смог бы тебя превзойти. А мне нравится быть лучшим.
Отец искренне радовался успехам сына и безмерно им гордился, собираясь засесть за мемуары, которым даже придумал название — «Записки отца гения».
Все шло как нельзя лучше, если бы не одно «но»…
Однажды во время профилактического осмотра у Карла обнаружили полипоз гортани.
— Это опасно? — спросил Карл у отоларинголога.
— Как вам сказать, — протянул доктор, глядя куда-то в сторону. — По большому счету, никакой опасности нет. Но вам предстоит операция на гортани.
— Операция?
— Это совершенно безопасная и безболезненная процедура.
Операция прошла совершенно без осложнений, если не считать того, что Карл потерял возможность выступать на сцене. После нескольких секунд пения начинались дикие боли, и о продолжении карьеры не могло быть и речи.
— Теперь ты можешь настраивать органы, — грустно сказал отец сыну. — Мне нужна замена.
Но Карл не хотел настраивать органы и слушать классическую музыку. Он не хотел ничего.
Ему казалось, что жизнь потеряла смысл, ибо голубая мечта детства стала совершенно несбыточной. Ему не быть великим оперным певцом и не выступать в лучших театрах мира. Никогда ему не будут рукоплескать зрительные залы!
За что Бог наказал его? И почему именно его? Полипоз гортани — заболевание очень редкое, но оно поразило именно Карла. Не геморрой, не диабет — а именно полипоз гортани!
Настраивать органы? Смешно… Надежда мирового оперного искусства — настройщик заштатных органов в заштатных церквах. Пошло и мерзко… Лучше переквалифицироваться в уборщика мусора и забыть обо всем. Пить пиво, болеть за любимый футбольный клуб «Аякс» и обсуждать политические новости с такими же, как и он, уборщиками…
Одно упоминание об опере или случайно услышанная по радио ария приводили Карла в трудно преодолимую депрессию. Не помогали спиртные напитки, не помогали падшие женщины, которых приводил отец в надежде, что Карл сможет отвлечься и забыться.
Карл за год, проведенный вне сцены, резко похудел и перестал интересоваться окружающим. Он ел, пил, ходил на футбол, но в его глазах не было интереса к жизни.
— Сынок, — сказал ему однажды отец, — кажется, тебе следует жениться. Ты достаточно созрел для этого. Пора создавать семью, рожать детей и стараться сделать так, чтобы они продолжали нашу фамилию.
— Но жену и детей надо чем-то кормить. Я не могу жить за чужой счет.
— Корми, кто тебе мешает?
— Но я ничего не умею.
— Никто не мешает тебе получить образование. Еще не поздно. Ты можешь куда-нибудь поступить и получить престижную специальность.
— Куда?
— Не знаю, — отец взял со стола газету. — Вот объявление — набор в техническую школу…
— Техническую? Это что такое?
— Несколько отделений… Пятнадцать…
— Какое тринадцатое?
— Электротехническое.
— Значит, пойду на электротехническое. Кем я после этого буду?
— Электротехником.
К удивлению отца, Карл на следующий день пошел записываться в техническую школу, где через три недели начались занятия. В первое время Карл ходил на них без удовольствия, но потом втянулся, чему причиной была довольно шустрая компания, которая споро посещала все мероприятия — от футбола до пикников на природе с пивом.
Карлу понравилась одна из сокурсниц — худенькая, изящная Ирэн, жившая, как оказалось, недалеко от Карла, который никогда до этого не ухаживал за женщинами (девушки легкого поведения не в счет) и не знал, как начать ухаживания.
— Папа, — спросил он однажды, — как ты ухаживал за мамой?
— Откровенно говоря, не помню, — ответил отец. — Кажется, подарил однажды цветы, сводил в кафе. Потом попросил руки у ее родителей. Те согласились. Ну, вроде, и все.
— А что мне делать с Ирэн?
— Подари цветы, своди в кафе, поговори о чем-нибудь умном. Ты, вообще-то, о чем-нибудь таком знаешь?.. Литература, искусство…
— Литературу — не очень. Ты ведь знаешь, мне книги читать было некогда. У меня репетиции были — по восемь-десять часов в день. Когда мне книги было читать?
— Почитай сейчас. У тебя время есть. Начинай с чего-нибудь простого.
— Непривычно это… Но попробую.
За день до свидания с Ирэн Карл засел за чтение мировой литературы и втянулся. Особенно ему нравились романы Майн Рида и Фенимора Купера. Но его кумиром стал знаменитый немец Карл Мей с его отважными индейцами и беспощадными ковбоями…
Поэзия давалась Карлу с большим трудом, и он с грехом пополам выучил наизусть несколько стихотворений, которые очень быстро забыл, так и не применив их в качестве боевого оружия.
Отношения с Ирэн развивались по всем канонам марьяжной дипломатии, но Карл никогда не рассказывал невесте о том, что некогда учился музыке и мечтал об оперной сцене.
Ирэн подрабатывала по выходным продавщицей в цветочном магазине и долго смеялась, когда Карл подарил ей букет тюльпанов. Она благосклонно принимала ухаживания Карла, и через полгода они поженились. Свадьба проходила в расположенном рядом с жильем Карла кафе, где присутствовали почти все родственники.
