В комнату вошла мадам де Грабов.
– Я только что от великой герцогини. Мне велено подготовиться к отъезду в Пирмонт на воды.
Кристина несколько приуныла, догадавшись, что это сулит ей пусть и не долгую, но все же разлуку с герцогом. Шарлотта, наблюдавшая за ней, с тоской подумала: «Неужели и у меня когда-нибудь будет любимый. Интересно, выйду ли я когда-нибудь замуж».
– Поторопитесь, – сказала исполнительная мадам де Грабов, – еще многое предстоит сделать. Великой герцогине не терпится поскорее уехать.
В Пирмонте все было очень мило. Перемена обстановки явно оказала и на Кристину, и на Шарлотту благотворное влияние. Они остановились в обычном деревенском доме, проводили время за весьма простыми занятиями.
Кристина немного грустила, сожалея о разлуке со своим возлюбленным, который остался в Мекленбурге, ибо он не нашел повода последовать за ними. Однако Кристина призналась Шарлотте, что надеется вскоре после их возвращения домой услышать о своей помолвке с герцогом.
В помещениях, где они после процедур общались с другими отдыхающими, им представили полковника Грейма – обаятельного шотландца, как сообщили великой герцогине, хорошего знакомого лорда Бьюта – близкого друга короля и вдовствующей принцессы Англии.
Полковник Грейм был весьма обходителен, он подолгу и весьма увлеченно беседовал с Шарлоттой. Казалось, он очень заинтересовался этой девушкой, которую несколько удивило, что ее мать позволяет им проводить столько времени вместе.
– Послушай, неужели он влюбился в тебя? – воскликнула Кристина.
Шарлотта рассмеялась.
– Ты способна думать о чем-нибудь еще, кроме любви? Полковник – приятный пожилой человек, который просто любит поговорить.
А как он говорил! Все его рассказы были только об Англии. Он, казалось, поставил себе целью заставить Шарлотту мысленно увидеть Сент-Джеймский дворец и Кенсингтон, Хэмптон и Кью-гарденс; но больше всего он рассказывал о молодом короле.
– Король не только красив, – поведал он Шарлотте, – но и необычайно добр. Могу сказать вам, что англичане ликовали, когда он взошел на трон. Мы надеемся, что наступит время процветания нашей страны, ведь этот король мечтает о том, чтобы его народу жилось хорошо.
– Похоже, он весьма достойный монарх, – согласилась Шарлотта. – А он… любит воевать?
Полковник Грейм странно посмотрел на нее, и она, зардевшись, быстро пояснила:
– Я ненавижу войну. Вы только посмотрите, что она сделала с нашей страной. Но многие правители, должно быть воюют с удовольствием. Интересно, нравится ли это королю Англии?
– Отнюдь нет, – ответил полковник Грейм. – Король Англии против войны. Он ненавидит любые страдания, желает своим подданным счастливой и мирной жизни… Он тяжело переживал кончину своего отца. Несколько дней он почти не притрагивался к еде, и мы опасались за его здоровье. Конечно, он любил своего отца, но ничуть не меньше его расстроила смерть двух садовников, разбившихся в парке Кью.
– Похоже, он очень добрый человек.
– Полагаю, Ваше Высочество сочли бы его лучшим королем в мире.
– Если он стремится к мирной жизни, то вполне возможно. Но Его Величеству королю Англии вряд ли будет интересно мнение никому не известной принцессы.
– Думаю, Его Величество был бы глубоко удовлетворен, узнав доброе мнение Вашего Высочества о нем.
Полковник Грейм в самом деле льстец, решила Шарлотта.
Зная о том, что творится в душе Кристины, Шарлотта тоже радовалась возвращению в Мекленбург. Уже наступило лето, и сестры проводили много времени в парке. Но им не следовало думать, что в хорошую погоду можно бездельничать, говорила мадам де Грабов; они не должны сидеть сложа руки, только потому, что светит солнышко. Такое сибаритское времяпрепровождение предосудительно, когда надо учить латинские стихи, отвечать на вопросы мадам де Грабов по истории или географии. К тому же, под рукой всегда есть игла. Вот когда будет отремонтирована вся одежда, можно заняться вышиванием или плетением кружев, но не раньше.
Кристина была немного встревожена.
– Не могу понять, почему не объявляют о помолвке.
– А твой герцог знает причину?
– Он также озадачен как и я. Ведь до того, как мы поехали в Пирмонт все было почти решено. А теперь говорят: «Подождите… Наберитесь терпения». Но ведь мы и так достаточно долго терпели.
Бедняжка Кристина! Она утратила все то очарование, которое ей придавала любовь; из-за постоянной тревоги глаза ее лишились радостного блеска.
Мадам де Грабов велела им установить столы в парке и на них положили небольшие узелки с шитьем. Не так уж много на сегодня, заметила про себя Шарлотта. Скоро она сможет заняться своим любимым занятием – вышиванием.
Так приятно вышивать, нежась на солнышке; она почти забыла о письме, которое написала королю Пруссии; вспоминая об этом, она утешала себя, что оно вряд ли дошло до него. Боже, как Шарлотта была наивна, если вообразила, что оно попадет ему в руки. Она представила себе картину: прибывает курьер, почту у него берет один из секретарей короля. А это что за письмо, подумает он. От принцессы Шарлотты Софии Мекленбург-Стрелиц. Кто она такая? Шестнадцатилетняя девушка! Она представила себе, как секретарь открывает письмо, пробегает его глазами, смеется, рвет на части и выбрасывает в корзинку для мусора или сжигает в пламени свечи.
Глупо было беспокоиться.
– Вы задумались? – шепотом спросила Ида. – Могу догадаться, о чем. Наверное, мечтаете, когда и у вас появится поклонник.
Шарлотта промолчала; она старательно продевала в иголку шелковую нить бледно-голубого цвета; ей нравилось вышивать, подбирая нитки нежных оттенков.
– Да будет тебе, Ида! – сказала Шарлотта, когда нить была в иголке и она вновь принялась за работу. – Неужели ты действительно думаешь, что для меня когда-нибудь найдут мужа?
– Он может сам найти вас.
– Ты слишком романтична. Наверное, начиталась любовных романов.
– Но они ведь интереснее, чем ваш латинский или греческий.
– Как ты можешь это утверждать, если не знаешь ни того, ни другого. По крайней мере, эти языки помогают мне быть реалистичной, а вот твои романы учат тебя мечтать о чем-то невероятном.
– Что же невероятного в том, что у вас может быть муж? У многих женщин есть мужья… особенно у принцесс.
Шарлотта посмотрела через стол на склонившуюся над шитьем Кристину. Как ей хотелось, чтобы у сестры все сложилось хорошо.
– Ну кто же захочет жениться на бедной невзрачной принцессе, такой как я! – почти раздраженно воскликнула она. – Ида, хоть когда-нибудь посмотри трезво на мир. У меня нет ни привлекательности, ни состояния. Ни один мужчина, которого моя мать и брат сочли бы подходящим для меня, не найдет мою персону достойной своего внимания… Все, хватит, больше не заводи таких разговоров.
