Действительно, приятель Шишела «по прошлой жизни» на сделку безбожно опаздывал. К тому же ему требовалось время на то, чтобы в ближайшей придорожной гостинице привести себя в порядок и переодеться. Нельзя же заниматься бизнесом в таком виде, словно ночевал в свинарнике!
Поэтому он пренебрег одной рутинной обязанностью, которую должен был исполнять регулярно в связи со своей деятельностью некоммерческого характера. (Занимался он и такой.)
Всего-то и надо было — проверить, не болтается ли в условленном месте определенный человек. Вот уже больше года таковой там не появлялся. Собственно, не появлялся вообще на памяти Челлини. Так что изрядно перенервничавший в это утро бизнесмен решил, что не грех будет разок и пропустить одну такую проверку.
Как назло, ожидаемый человек ожиданий не обманул и в одежде монаха Церкви Учителя именно в этот раз в условленном месте и объявился. Место было выбрано не без юмора. Монаху надлежало околачиваться на небольшой площади напротив дома, чей фронтон был украшен изваянием Проказника — теологической противоположности Учителя, почитаемого его верой. Впрочем, изваяние стоило того, чтобы поглазеть на него минут десять. Было оно, конечно, не здешней работы и красовалось на доме задолго до того, как началась колонизация Заразы. В пору, когда герои пантеона Учителя еще не воплотились в канонические образы изобразительных искусств.
Такого Проказника монах видел впервые и поэтому рассматривал его с любопытством и интересом. Прождав положенное время, он неприметно убыл в сторону шумной аллеи Гастингс, где из первого попавшегося по дороге автомата отправил электронное письмо в анонимный «почтовый ящик».
Дом, украшенный древним, вывезенным с одного из Старых Миров изваянием Проказника, вовсе не был храмом этого божества. По крайней мере, храмом в прямом смысле этого слова. Хотя, безусловно, здание это было посвящено именно ему. Ведь почти на всех своих изображениях Проказник если не творит свои не всегда добрые шутки, то занят игрой. Или — это почти каноническая для игорных домов версия — предлагает сыграть тем, кто задержится у священного изображения.
Так вот, перед Чоп-хаусом, известным больше как Дом Секача, на свой манер, вроде как по-турецки сидел худющий бронзовый оборвыш и с хитрой миной на голодной физиономии предлагал прохожим срезаться с ним в рассыпанные на игральном блюде магические кости. Время покрыло бронзу тонким слоем патины, но все равно Проказник был как живой. Многие поколения мальчишек и даже народ постарше пытались стащить весьма натурально исполненные кости, отчего те блестели, будто начищенные.
Бронзовый игрок был практически бесплатным зазывалой. Потому что в Доме Секача регулярно, пару раз в неделю, происходили самые крупные в Семи Городах турниры Игры в самые настоящие магические кости. Отнюдь не в их бронзовые подобия. Ее и называли Игрой с большой буквы, и никак иначе. Занятие это было крайне предосудительным — ввиду того что шутки с магией вечно влекут за собой неприятности для третьих лиц. Мы еще убедимся в этом. И над подобными турнирами, разумеется, тяготел запрет Магистрата.
Но если бы Магистрат хоть что-то мог поделать с Секачом, то в Семи Городах не было бы и духа Гарри Гордона, носившего эту кличку (и носившего ее не без гордости и не без оснований). Но дух сей в Городах был. Был и пропитывал, пожалуй, все области царства Запретного Бизнеса. От невинных кабаньих боев и «крышевания» в разной степени законного бизнеса до наркотрафика и контроля за торговлей органами для пересадки, «живым товаром» и оружием. Да всего и не перечесть. При этом, заметим, Гарри был еще не самой большой шишкой в криминальных кругах Семи Городов, хотя и входил если не в десятку, то уж наверняка в дюжину «нужных людей», державших на откупе здешний Магистрат и полицию.
Присутствовал в Семи Городах не только дух Секача, но и сам Секач — мужчина видный, всегда одетый с иголочки и уже начинающий стареть. Седина придавала ему даже некую респектабельность и легкий налет аристократизма. Правда, речь его носила обычно непарламентский характер и в хорошем обществе портила всю обедню.
