– Я же сказала вам, что не была замужем!
– Милая девушка, я говорю не о законном муже. Но возможно, вас связывало…
– Меня ничто ни с кем не связывало! Вы это хотите знать?
«Зачем он меня мучает? Сколько можно?.. Впрочем, я не имею права так возмущаться, поскольку первая отказалась отвечать на его вопросы и Маккензи обо мне ровным счетом ничего не знает. Отсюда и его подозрения».
Тара вскрикнула, Когда, соскользнув со стола, он снова заключил ее в объятия.
– Вода остывает. – Джаррет приблизил губы к ее лицу.
– Вода?
Он указал на деревянную лохань глазами, полными огня.
– Еда тоже, наверное, остыла, – пробормотала она.
– Еда подождет, – решительно сказал Джаррет. – А я – нет!..
Он поднял девушку, усадил на стол и начал снимать с нее ботинки. Покончив с этим, перешел к чулкам. Его пальцы касались бедер Тары… О Боже, как стыдно!.. Ее снова обдало жаром. Девушка закрыла глаза. Джаррет вновь поставил ее на пол, и она почувствовала, как ловко он управляется с крючками платья, с нижними юбками, панталонами, корсетом. И вот Тара опять оказалась в воздухе – на этот раз довольно высоко от пола и… окунулась бы с головой, не ухватись вовремя за края лохани. Немного остывшая вода ласкала усталое тело.
Маккензи приподнял ее волосы, чтобы они не намокли, опустился на колени возле лохани, и Тара ощутила тепло его дыхания на своей щеке. Он целовал ее затылок, касался губами мочек ушей, шеи, плеч. Девушка подтянула колени к груди и обхватила их руками, ежась от его ласк, как от холода, несмотря на жар во всем теле. Пальцы Джаррета скользили по ее телу, по руке, и от этих легких прикосновений у Тары перехватило дыхание. Она никогда не испытывала ничего подобного.
«Так нельзя, это нехорошо, непристойно», – мелькнуло у нее в голове. Но она не могла противиться его ласкам.
Джаррет приподнял подбородок девушки, слегка повернул к себе и снова прильнул к ее губам, проник языком в полуоткрытый рот, вызывая смутное предвкушение того, что должно свершиться. Пальцы, ласкавшие шею и плечи Тары, скользнули к груди, коснулись соска, сразу же затвердевшего.
Она издала легкий стон, но он потонул в его губах. Джаррет чуть отстранился и заглянул ей в глаза, но она тотчас же прикрыла их. Запустив пальцы в золотистые волосы, он осторожно отклонил голову Тары и опять покрыл поцелуями ее шею. Его рука все смелее ласкала ее грудь.
«Почему я так скована? – пронеслось у нее в голове. – Зачем противлюсь ему? Ведь, в конце концов, он мой муж, и значит…»
– Успокойся, любовь моя, – прошептал Джаррет, словно прочитав ее мысли. – Все естественно в этом мире, когда мы сами не портим его.
Тара не открывала глаз. Вино слегка ударило ей в голову – хотелось продлить этот сон наяву, ощущение тепла и неги…
Что это он делает? Она почувствовала душистый запах мыла, и его рука с губкой коснулась ее тела – ног, бедер, живота, груди… И опять не было ни сил, ни желания противиться. Ведь все это сон… Только сон…
Кажется, Тара и в самом деле задремала, а очнувшись и открыв, глаза, вздрогнула, ибо что-то изменилось и ей отчего-то стало холодно.
Она не сразу поняла, что нагой Джаррет держит ее на руках и с них обоих стекает вода. Смуглое мускулистое тело Джаррета было у нее перед самыми глазами… Губы Тары почти касались его. Она инстинктивно прижалась к плечу Джаррета, обвила его шею, уверяя себя, что просто боится упасть. Но, встретившись с ним взглядом, поняла по особому выражению его глаз, что пришло время стать его настоящей женой.
Почувствовав, что она дрожит, Джаррет крепче прижал ее к себе. Подойдя к койке, он опустил свою ношу на свежие простыни и лег рядом. Тара больше не закрывала глаз. Его тело казалось особенно смуглым на белоснежных простынях. Какая у него широкая грудь, плечи! Какая узкая талия. А ниже…
Она вновь задрожала.
Джаррет взирал на нее с нескрываемым восхищением.
– Ты моя странная любовь. Странная, удивительная, необыкновенная.
Его низкий глубокий голос волновал ее. Таре хотелось слушать еще и еще, однако она понимала, что уже не время для слов.
– И это обошлось всего в триста долларов? – усмехнулась Тара.
Ответом ей был страстный поцелуй. Потом Джаррет сказал:
– Такого не купишь и за миллион!
Он прижался к Таре всем телом и обнял ее, повторяя то, что делал, когда она находилась в лохани с водой, и позволяя себе еще больше. Его губы почти не отрывались от ее груди, Джаррет покусывал затвердевшие соски, ласкал руками ее бедра, живот – легкими, быстрыми, прикосновениями.
Но они становились все смелее. В глазах Джаррета уже не было ни восхищения, ни нежности – только напряженное желание, ожидание чего-то… требование… Его рука, скользнув между ее бедрами, прижалась к мягкому треугольнику волос, но не задержалась там, а опустилась еще ниже.
Внезапно ощутив вес его тела, Тара поняла, что нужно не сжимать, а раздвинуть бедра, и подчинилась. И тотчас почувствовала, как он вторгается в нее…
«О нет! Не сейчас. Не надо, пожалуйста…»
Казалось, Джаррет вот-вот раздавит ее. Тара едва не вскрикнула, но он закрыл ей рот поцелуем. Вопль замер у нее на губах, а голова глубже ушла в подушку.
Его сильные руки раздвинули ей бедра, уверенно, настойчиво. Тара опять попыталась сопротивляться, но это было почти неосознанно. Понимая неизбежность происходящего, она даже хотела, чтобы все случилось скорее, и, к своему удивлению, начала делать какие-то движения, по ее мнению, помогающие ему…
