Вспомнив про завхоза, Илюша машинально нажал на кнопку фонарика и шагнул вперед, неуверенно озираясь по сторонам и передвигая перед собой желтый кружок света. Разговоры в темноте вмиг прекратились, да и бледные ступни больше не появились, отчего Илюша в очередной раз подумал – а не глюки ли это?
Он погремел чайником, чтобы окончательно распугать незваных гостей. Тьма запоздало отозвалась дальними неопределенными звуками. Илюша еще постоял немного, а потом пошел в умывальник. Там почему-то было очень холодно. Илюша не сразу сообразил, что это из-за разбитого окна, а когда сообразил – то сильно огорчился. Илюша знал, что завхоз наверняка будет ругаться утром. Расстройство Илюши было таким сильным, что он даже заплакал и всхлипывал потом еще долго-долго... Пока не напился чаю и не заснул.
А проснулся Илюша от неласкового прикосновения завхоза. Проснулся, посмотрел в лицо завхозу и решил, что зима в морге – это все-таки плохо. Особенно семнадцатого января с утра.
И дело было даже не в разбитом окне. Все обстояло гораздо хуже.
Мертвый брат пришел к Молчуну вскоре после полуночи. Брат присел на корточки, чтобы его лицо было вровень с лицом развалившегося на диване Молчуна, вынул изо рта неизменную вонючую "беломорину", разжал сухие обветренные губы и тихо проговорил:
– Как жизнь, Мишаня?
Молчун вздрогнул и открыл глаза. Мертвый брат прокололся – его уже давно никто не называл по имени. А брат не называл так даже тогда, когда был жив. Мертвый брат прокололся, и значит, это был сон.
В соседней комнате диспетчер Галя, крашеная блондинка с жутким характером, который отчасти компенсировался чарующим голосом, положила телефонную трубку и сделала пометку на листе бумаги, добавив в колонку цифр и адресов еще одну строчку. Затем она нажала на кнопку переговорного устройства и рявкнула, уже не заботясь об очаровании своего голоса:
– Девки, на выезд!
Через пару минут в дверях показалась жгучая брюнетка с большим бюстом – Кристина. Диспетчер бросила на нее быстрый взгляд и выдала столь же оперативное резюме:
– Смотришься. Бери Милу и Мышку в охапку – и вперед, на трудовые подвиги.
– Кто повезет? – осведомилась Кристина.
– Молчун, – сказала диспетчер, не отрывая взгляда от колонки цифр и адресов.
– Повеситься можно, – трагично закатила глаза Кристина.
– Только после работы, – без тени сочувствия ответила Галя. – И не в офисе. И не забудь, что веревка должна быть одного цвета с колготками – иначе будешь кошмарно выглядеть...
– Злые вы, – вздохнула Кристина. – Уйду я от вас. Мотальщицей на ткацкую фабрику.
– У тебя осталось три минуты, – предупредила диспетчер.
– Так ведь Молчун еще дрыхнет...
Молчун не спал. Он протянул руку и поднял с пола газету. Это была газета с бесплатными объявлениями, и Молчуна в ней интересовал раздел "Работа. Предложение". Едва он добрался до нужной страницы, как диспетчер трижды треснула кулаком по стене. Галя сидела в соседней комнате, но ей было лень подняться со стула, сделать два шага, открыть дверь и сказать: "Молчун, пора". А шефу, Гоше, было лень ставить переговорные устройства во всех комнатах. Гоша тоже был по-своему ленив. Они все тут были ленивые в этой конторе. Молчун и сам стал здесь ленивым. Это было ему непривычно и противно, вот потому он и изучал газету с объявлениями в разделе "Работа. Предложение".
– Что еще? – буркнул Молчун, просовывая голову в приоткрытую дверь.
– А ты что думаешь? – голосом профессиональной склочницы ответила Галя. – Думаешь, выиграл в лотерею круиз вокруг Европы? Черта с два, ты выиграл поездку на Юго-Запад. Девки уже готовы, так что не тормози.
– Я только в сортир схожу... – со вздохом предупредил Молчун, запихивая сложенную газету в карман куртки.
А вот и она. Цок-цок – каблучки по асфальту. Сумочка подрагивает в такт шагам, а шаги – быстрые и уверенные.
Семь минут – столько времени ей нужно, чтобы пройти сквер от начала до конца. Но это в светлое время суток, без спешки, наслаждаясь свежим воздухом и признаками наступившей, но еще неявной весны. В сумерках каблучки стучат по асфальту чаще. Можно уложиться в пять минут, а еще лучше – в четыре. Сразу за сквером нужно будет повернуть направо, перейти дорогу, а там уже и двенадцатиэтажный дом, там и квартира на шестом этаже, снятая на год, за четыреста рублей в месяц.
Дом и все, что рядом, – вполне спокойный спальный район. И это – довольно спокойный сквер. Здесь не шляются наркоманы и не рыщут по кустам бомжи с безумными глазами. Здесь летом допоздна гуляют мамы с детьми, круглый год целуются парочки, выбирая места поукромнее. Алена идет по скверу, и у нее не трясутся поджилки от страха. Но все же лучше миновать сквер за четыре минуты, а не за семь. Просто так, на всякий случай.
Сквер был пуст, и лишь в самом конце асфальтовой дорожки ей повстречался мужчина средних лет, застывший прямо под фонарным столбом словно статуя. Он стоял в круге света, и Алена увидела его издали, метров за двести, а потому не испугалась.
Мужчина то и дело поглядывал на часы, имея при этом вид растерянный и даже расстроенный. Алене почему-то подумалось, что под фонарным столбом ему назначили свидание, но женщина сильно запаздывает. А может, просто обманула беднягу и не придет вовсе. Бывают же такие стервы. Алена бы так ни за что не поступила. Сейчас не поступила. А раньше... Раньше она была на многое способна, но это "раньше" кончилось. Все.
