Реклама полностью отключится, после прочтения нескольких страниц!
Об убийстве Салли Майклмен Нора узнала от холеной блондинки лет двадцати, стоявшей впереди нее в очереди к кассе в супермаркете «Уолдбаум», том же самом, где она встретилась с Натали Вейл, Поначалу Нора обратила внимание на девушку потому, что та пришла в супермаркет в десять утра с вечерним макияжем и в просторном, прекрасно сидящем на ней льняном платье. Она плавно прошла мимо — словно проплыла на фоне коринфских колонн: кадр из рекламы духов «Арсеник». Нора же была в мешковатых шортах и синей рубашке, в которые переоделась после утренней пробежки. Перегнувшись через свою тележку, она подалась вперед, чтобы полюбопытствовать, что двадцатилетняя блондинка ставила на транспортер кассового аппарата: тридцать банок «кошачьей радости», две бутылки шведской минеральной воды, а после еще одну.
— Ее уборщица позвонила моей уборщице, — говорила девушка стоявшей прямо за ней в очереди своей ровеснице, такой же праздничной. — Неслабо, да? Это ведь та самая женщина из «Майклмен», а я была там буквально на прошлой неделе, искала...
— Ту штуку, которая висит у тебя в прихожей?
— Да, типа того. Так вот, ее уборщица не смогла войти внутрь, ну и... — Тут девушка заметила внимательный взгляд Норы, умолкла и резко нагнулась к своей тележке, чтобы выложить на транспортер пакетик с изюмом. — Прямо южный Бронкс какой-то, ей-богу!
Женщину из «Майклмен» Нора тоже помнила — она не знала ее имени, но та сумела убедить ее купить для гостиной галогенную лампу, которая давно нравилась Норе. Женщина была симпатичной, дружелюбной и практичной, она могла быть отличной попутчицей в длительном путешествии. Первым ее порывом было защитить эту симпатичную женщину от двух молоденьких эгоисток, но что, собственно, они такого сделали — просто назвали ее «той женщиной из „Майклмен“»? Почти одновременно Нору охватила паника: ей не удалось вспомнить, заперла ли она перед уходом заднюю дверь.
Потом Нора увидела перед собой окровавленное тело женщины из магазина осветительных приборов. Это тело тут же превратилось в тело молоденького солдата на носилках со страшной раной на животе, из удивленных глаз которого медленно уходила жизнь. Колени ее стали ватными, голова склонилась на грудь, и так Нора стояла, тяжело дыша, пока девицы не расплатились и не подошла ее очередь.
Умирающий юноша и похожие на эту картины населяли лучшие из ее кошмаров. Худшие были гораздо страшнее.
Нора окончательно стряхнула с себя кошмар из серии худших и выбралась из постели. Ей захотелось чувствовать себя и выглядеть увереннее, чем должен был чувствовать себя и выглядеть Дэйви, поэтому она провела ладонями по лбу и вытерла руки о ночную рубашку. Снаружи, в коридоре, музыка больше не напоминала струнный квартет. Она была какой-то диковатой и более хаотичной: Дэйви поставил одну из симфоний Малера, к которым пытался приучить Нору.
Женщина, не увлекавшаяся классической музыкой, просто не выдержала бы брака с Дэйви Ченселом, который окунался в мир музыки всякий раз, когда его что-то беспокоило. Нора, краса и гордость семьи Керлью, решила выйти за Дэйви, когда он предложил ей это во второй раз через полгода после их знакомства и год спустя после Спрингфилда и того дня, как она поклялась самой себе «и думать не сметь» о воссоединении с Дэном Харвичем.
Нора прошла мимо шкафа, полного книг издательства «Ченсел-Хаус», и направилась к лестнице, ведущей к входной двери, рядом с которой на пульте сигнализации ободряюще горел красный огонек. Нора тихонько спустилась по ступенькам и проверила, заперта ли дверь. Когда она стала спускаться дальше, к гостиной, она вновь прислушалась к музыке: на ее фоне невнятно слышались голоса — должно быть, показывали сериал. Дэйви, который никогда не смотрел ничего, кроме новостей, включил телевизор. По мере того как Нора спускалась все ниже, сочувствие ее перерастало в гнев. Опять, опять уже в который раз Элден публично унизил своего сына.
Она открыла дверь и заглянула в гостиную. Дэйви вздрогнул и удивленно распахнул глаза на жену, рука с карандашом замерла над раскрытым блокнотом. Поверх пижамы на нем был шелковый тайский халат. Удивление его было таким искренним, что следом за мужем удивилась уже Нора.