Все, что Метелло узнавал от социалистов, находило в его душе живой отклик. Но еще слишком сильны были в нем недоверчивость и осторожность, привитые крестьянской средой, из которой он вышел. Поэтому его девизом было: «Никогда не быть первым в Наступлении и последним в отступлении». И сколько же пришлось пережить и передумать молодому рабочему, прежде чем он понял, что этот девиз не подходит даже рядовому борцу!
Решающим испытанием для Метелло явилась крупная забастовка строительных рабочих Флоренции в 1902 году. В огне этой забастовки сгорели все его колебания и сомнения, из нее он вышел закаленным и окрепшим. Даже жертвы, которые понесли стачечники, послужили лишь к укреплению его веры в правое дело, сорвали все и всяческие маски с «добреньких» хозяев.
Ставя в центр романа детальное описание забастовки строителей, писатель уделяет много внимания именно такому хозяину — подрядчику Бадолати, у которого работает Метелло.
Инженер Бадолати — хозяин особого типа. Он не из тех владельцев строительных предприятий, которые раз в год поднимаются на леса. Автор подчеркивает, что отец Бадолати был десятником, а сам он, получив образование, все силы отдает своим стройкам. Постоянно общаясь с рабочими, он не может не видеть их нищеты, их полуголодного существования. По природе своей он человек незлой, и многие строители склонны считать, что их хозяин не «кровопийца», как другие. Однако наиболее трезвые и прозорливые из них как раз в этом и видят наибольшую опасность: за внешне благодушной оболочкой скрывается такой же хищник. Если бы даже в нем и говорили какие-то гуманные чувства, проявить их по отношению к рабочим ему не позволят прежде всего его подрядческое нутро, погоня за наживой, а если бы он вдруг и этим решил поступиться — недавно созданное Объединение владельцев строительных предприятий.
И мы видим, как напуганные подъемом стачечного движения подрядчики объединяются, вырабатывают согласованную тактику по отношению к строителям. При этом они, конечно, не могут позволить Бадолати идти на уступки рабочим, с которыми у него какие-то там устаревшие, патриархальные отношения!
Читая эти строки, отлично представляешь себе фигуру предпринимателя Бадолати, каких немало и в сегодняшней Италии. Такого рода хозяева стремятся сломить единство рабочих, всячески заигрывая с ними, оказывая им свое «высокое покровительство». Однако они это делают уже не такими примитивными методами, как Бадолати: техника подкупа и одновременно закабаления рабочих все более совершенствуется. Следуя примеру Форда, такие заводчики и фабриканты, как владельцы концерна ФИАТ, как текстильные магнаты Марцотто, как фабриканты пишущих машинок Оливетти, селят своих рабочих в специально выстроенных домах, отпускают им в кредит мебель, предоставляют займы — словом, идут на любые ухищрения, лишь бы привязать рабочих к своей колеснице. Но эти же хозяйчики, как и Бадолати, в нужный для них момент неизменно прибегают к угрозам, к уговорам (зачастую с помощью священников), к массовым увольнениям и к полиции. Однако большинство рабочих без труда разгадывает маневры фабрикантов, не верит им.
Бадолати не из тех, кого способны испугать анархисты, размахивающие бомбами. Зато он уже давно разглядел опасность в лице социалистов, угадал скрытую силу и ум Метелло, никогда не повышающего голоса. Поэтому он сначала пытается вернуть себе доверие Метелло, всячески подчеркивая свой демократизм, а потом пробует подкупить молодого вожака рабочих, предлагая ему место десятника.
Начав с борьбы за свое существование, молодой рабочий проходит суровую школу, в которой закаляется его воля, формируется характер, он вырастает в подлинного вожака флорентийских строителей. Образ Метелло Салани бесспорная удача писателя.
Энергичному и волевому, жизнерадостному и мужественному Метелло в книге противопоставлен его молочный брат, забитый судьбой и людьми, нытик и маловер Олиндо Тинаи. Сын бедного крестьянина-издольщика, он не может отрешиться, как это сделал Метелло, от жалкой, рабской психологии, оставаясь в ее власти всю жизнь. Единственное, во что он верит, — это в силу денег. Олиндо старается держать сторону сильного, становясь сначала подхалимом, а затем и штрейкбрехером. Закономерный путь от безволия и безверия к предательству интересов своего класса очерчен писателем очень четко и психологически правдиво.
Пратолини показывает читателям не безликую массу забастовщиков, а индивидуализированный коллектив строителей, работающих на одном из участков инженера Бадолати. Здесь и старый Липпи, измученный долгими годами непосильного труда и полуголодного существования. Здесь вспыльчивый, издерганный жизнью Аминта Доннини. И степенный Бутори, по прозвищу Немец, «рассудительность» и осторожность которого завели его в ряды штрейкбрехеров и заставили поплатиться жизнью за эту непростительную ошибку. Но здесь же образованный и развитый Куинто Паллези, гибнущий в результате несчастного случая, и, наконец, пользующийся всеобщим уважением Санте Келлини, заставивший Метелло впервые задуматься над вопросом: «справедливо ли, «чтобы за батон хлеба надо было работать два часа?»
