Но Поярков продолжал идти по Амуру и вскоре достиг реки Уссури, где жили натки (нанайцы). Через некоторое время поярковцы дошли до устья Амура и встретились с другим народом — гиляками (нивхами). Приближались холода, и поярковцы встали на зимовку, готовясь к дальнейшему походу по морю. Местные жители сообщили В. Пояркову о взаимоотношениях с воинственными маньчжурами, воевавшими с Китаем и монгольскими ханами. Жители рассказывали, что маньчжуры периодически совершают набеги на земли дауров и дючеров с целью военного грабежа и захвата пленных[10]. Маньчжурские правители не стремились учредить на Амуре свою администрацию, а довольствовались лишь грабежами и разорением дауро-дючерских земель[11].
Весной 1645 г. отряд Пояркова вышел в Охотское море и справа по выходе из Амура казаки увидели на горизонте берега земли — остров Сахалин. Продолжая свой путь, поярковцы достигли устья реки Ульи, и лишь после зимовки в июне 1646 г. они вернулись в Якутск. Так спустя три года закончилось труднейшее путешествие землепроходцев, прошедших путь в 8 тыс. км по новым землям.
В своем отчете о походе Поярков писал, что даурские жители маньчжурскому хану дань не дают и с ним не торгуют. А натки (нанайцы) живут по улусам и никому дани не платят[12]. Его донесения подтверждают тот факт, что народы Дальнего Востока в период прихода туда русских были независимы от маньчжурских правителей.
Наиболее успешным был поход казаков под руководством Е. П. Хабарова в Приамурье. Он шел по следам русских промышленников и отряда В. Пояркова. Ерофей Павлович Хабаров знал об их походах, но, будучи человеком энергичным и любознательным, решил идти на Амур более коротким путем.
Хабаров происходил из посадских людей Великого Устюга. До прихода в Сибирь он жил в Сольвычегодске, где содержал соляные варницы. В 1630 г. он и его брат Никифор обосновались на Енисее. На новом месте Хабаров занялся хлебопашеством и даже нажил хорошее состояние. Но его неугомонная натура требовала действий. За свой счет он набрал 27 работников и решил идти на реку Лену. Здесь он занялся солеварением и хлебопашеством, снабжал хлебом и солью жителей Якутска и острогов, расположенных на Лене. Помимо этого Хабаров открыл и пушной промысел. Но достаток не принес ему счастья. Якутские воеводы забрали у него 3 тыс. пудов хлеба в «государеву казну», затем описали в казну соляные варницы и отобрали пашенные земли.
Переселившись на новое место в устье реки Киренги в 1641 г., Хабаров основал там селение, впоследствии названное Хабаровкой, и снова развил бурную хозяйственную деятельность. Но и здесь его в 1643 г. настигла рука якутского воеводы, который отобрал земли, а Хабарова посадил в тюрьму за отказ безвозмездно снабжать якутскую казну хлебом. Только в 1645 г. он вышел из тюрьмы и снова решил попытать счастья на новых, еще не полностью освоенных землях.
В марте 1649 г. Хабаров написал на имя нового якутского воеводы Д. Францбекова челобитную, в которой просил его разрешить поход на Амур. Рассмотрев челобитную, воевода разрешил Хабарову с охочими людьми в количестве 150 человек без государева жалованья идти в Приамурье. Хабарову предписывалось в походе действовать в основном мирными средствами. Помимо всего воевода приказал «Ерофейке… послать в Якутский острог… рекам чертеж»[13].
Охочих людей у Хабарова собралось всего 70 человек, но это не остановило его. Заняв денег у самого воеводы Францбекова, в конце марта 1649 г. Хабаров вместе с отрядом, выйдя из Илимского острога, осенью добрался до Тугира — притока Олекмы и зазимовал там. Однако уже в январе 1650 г., воспользовавшись нартами, казаки прошли вверх по Тугиру (Тунгиру) и преодолели отроги Саянского хребта. Весной они дошли до даурского селения Лавкай[14] на Амуре. Здесь Хабаров оставил часть своего отряда, а сам с группой из 20 человек возвратился за помощью в Якутск.
26 мая 1650 г. он явился в Якутск с докладом и чертежами о проделанном пути. В своем отчете Хабаров советовал русскому правительству «завести пашню в Даурии» и обеспечить восточносибирские города хлебом. Поэтому воевода сразу же сообщил в Москву о том, что «тебе государю будет прибыль большая и в Якуцкий острог… хлеба присылать будет не надобно ибо, государь… та Даурская земля будет прибыльнее Лены… и против всей Сибири место в том украшено и изобильно»[15].
