— Ты всегда ошивался рядом с ней, а она даже не замечала тебя. Ты же не рассказал ей всего? — эльф промолчал, — так и думал. Что ж, я не отдам ее тебе. Ты столько тысячелетий был ее тенью, что никогда не сможешь быть для Суарданы чем-то большим.
— А кто ты для нее? — прорычал Широварт, — предатель, женившийся на другой. Думаешь, она простит?
— Она любит меня, — самодовольно бросил воин.
— Любила, — поправил эльф, — забудь о банши. Не для тебя я становился ее самым страшным кошмаром, и не для тебя дарил ей свободную, человеческую жизнь. Ты не сломаешь ее повторно!
— Я хочу исправить ошибки, насколько это возможно. Если Дана согласится быть со мной, ты отступишь.
— Орка с два! Р-р-р-размечтался, я за волосы выволоку ее из вашей долины и запр-р-р-ру во дворце, но ты не получишь ее, — глаза сверкнули в сгущающихся сумерках, трансформируя зрачок.
— Ты не посмеешь! — не сдержался Атар, — ты никогда не вмешивался в ее жизнь. Ты лишь страж, это не твое дело! — уже переходя на крик, возмущался воин. Он был сбит с толку таким напором со стороны эльфа.
— Ты же не знаешь, — протянул первородный и оскалился в издевательской улыбке, — я ее учитель. Я могу все.
Сомневаться в словах эльфа смысла не было, настолько уверенным он был. Определенно, за пятьсот весен многое изменилось.
— Я больше не пассивный зритель, Атар. Я хищник. Я беру то, что хочу. А ее я хочу с самого сотворения мира. Неужели ты думаешь, после стольких весен ожидания я отдам ее воскресшему магу? — он внимательно посмотрел в глаза хранителя и, не дожидаясь реакции, сам ответил, — скорее все боги покончат жизнь самоубийством, чем это случится!
Широварт отвернулся от костра и направился к месту, где все еще в глубоком обмороке лежала банши. Аккуратно приподняв одеяло, эльф лег вплотную к девушке и, обняв за талию, прижался со спины. Никто не отберет у него права согревать ее сон и хранить покой. Его зверь принял ее. Теперь никто во всех мирах не отберет Су. Такое право есть только у самой банши.
— Я хочу домой!
— Пусти меня к маме!
— Ты убила меня!
— Ты разорвала наши души!
— Ты убийца…
— Монстр…
— Верни нас…
— Я хочу вернуться…
— Ты убила нас…
— Мама-а-а-а-а…
— Где моя мама? …
— Спасите-е-е-е…
— А-а-а-а-а… — я проснулась от собственного крика, крепко зажимая уши руками. Голоса, они сводят меня с ума. Тысячи мертвых криков зовут меня, обвиняют. Я убила их, и они помнят об этом. Голоса терзают и рвут на части!
— Су, приди в себя, — меня трясли, насильно отрывая ладони от головы.
— Широ? — растерянно уставилась на эльфа. Неужели я, наконец, в реальности.
— Да, девочка моя. Все хорошо, это просто воспоминания.
— Нет, это мертвые. Они кричат, обвиняют меня. Широ, я так больше не могу. Я убила их. Я…
— Тш-ш-ш, всего лишь плохой сон.
— Ты не понимаешь, они в моей голове. Сотни причитающих детей и женщин, — я крепко вцепилась в его рукава, безумно вертя головой.
— Так! Я сейчас устрою тебе тренировку по всем правилам! Какого недобитого упыря ты расклеилась. Ты воин! Хватит скулить, или я плохо тебя натренировал? — угроза была реальной. Эльф действительно перешел от утешения к действию. Но больше всего меня удивила тишина в голове. Ни единый самый задохлый голосок больше не врывался в мое сознание.
— Полегчало?
Я кивнула. Все-таки после тренировок Широ мне и конец света не страшен. Все, что можно я уже испытала на своей шкуре. Хуже уже просто быть не может.
— Я поняла, — хриплым со сна голосом проговорила я.
— Ты о чем? — эльф действительно выглядел удивленным.
— Я поняла, почему ты так измывался надо мной, — он не шелохнулся, — я должна была пережить что-то много ужаснее, чтобы в следующий раз сохранить рассудок, иначе неизбежно упокоила бы кучу народа и не факт, что вернулась бы.
— Рад, что понимаешь. А теперь собирай одеяла и завтракать. Ты последняя, — эльф отвернулся, пряча глаза, и, не задерживаясь, удалился к остальным.
И вправду, возле костра собрались все, даже король с Баском попивали отвар.
Я поспешно уложила покрывала в сумку и зашагала к огню. В голове все еще что-то билось, но я вполне могла игнорировать это, как назойливую мошку. Как только присела на принесенное бревно, ко мне тут же подскочил Ласкан. Он взял мои ладони в свои и, сидя на корточках передо мной, искал взглядом только ему ведомое.
— Э-э-э, розовый, тебе плохо?
Феникс тут же улыбнулся и, обернувшись к остальным, что в напряжении чего-то ждали, возвестил: «Она в порядке». После чего все снова занялись своими делами.
— И что это было? — я, слегка ошарашено, задала вопрос всем сразу.
— Просто Тариван вновь стал… м-м-м… немного не в себе, — увидев мою растерянность, феникс шустро пояснил, — ты не волнуйся. Он опять слегка ненормальный, но не больше, чем обычно.
— Атар снова ничего не помнит? — сердце резануло чем-то острым. Неужели, я снова потеряю его?!
— Да, Су. Теперь он старый добрый Малыш, — ответил эльф, наливая мне полную миску отвара, — думаю, так даже лучше.
— А где он? — я заозиралась. Нестерпимо хотелось увидеть Атара.
— Ушел с кельпи ящериц ловить, — хохотнул оборотень.
— Зачем? — опять плохо соображаю с утра.
— Зачем полоумному магу ящерицы и Всевышние не знают, а вот у кельпи плотоядный интерес. Только наш несчастный об этом не знает. Крику будет, когда эти коняги все его находки пожрут. Ха-ха!
Мне весело не было. Мне было неуютно. Все мельком да бросали на меня осторожные взгляды, даже Баск. Неприятно, когда свои же ждут твоего очередного срыва и опасаются приблизиться.
— Баск, как ты себя чувствуешь? — я окликнула, внезапно закопошившегося в своей сумке эльфа.
— А? — он вынырнул из поклажи, — неплохо, Суа. Эльфийская лечебная магия творит чудеса. Правда, отлежаться не помешало бы, но это уже во дворце.
— А как вы, Ваше Величество? — я перевела взгляд на Альхерта, что незаметно для самого себя укачивал свою правую руку.
— Буду в порядке, — он натянуто улыбнулся, — стыдно признаться, но эта проклятая сильно меня потрепала.
— Альхерт, нам не открыть для тебя портал, — обратил на себя внимание Владыка, — пойдем с нами. Стационарный в Хрустальном замке будет еще открыт сегодня. Мои маги будут ждать нас по ту сторону границы, чтобы перенести сразу к Хрустальной скале.
— Жаль, что они не могут пересечь границу и забрать нас прямо отсюда, — опечаленно вздохнул Ласкан, — запрет на ввод войск на дружественную территорию, и кто это придумал?
— Ничего, пернатый, прогуляешься, — вредничала я.
— Эх, а могли сейчас спокойно сидеть в Tintill Elin вместо того, чтобы тут якшаться с карателями. Нужно было всего-то открыть портал в столицу. Так нет же, как можно упустить такую великолепную возможность убрать правую руку герцога.
— Ты угомонишься или нет? — достал уже своим нытьем, а ведь вар назад был таким серьезным. И на тебе, все по новой.
— Данка, вот смотрю на тебя и понимаю, как была стервой, так и осталась, только воспоминаний прибавилось.
— В следующий раз не стану спасать подозрительные личности от озверевших родственников. Пусть себе изгоняют неугодных, сколько их душа пожелает. А то нарвешься вот так на одного противного феникса и мучайся с ним всю оставшуюся жизнь.
Ласкан открыл рот, резко выдохнул, потом снова вдохнул, замер и осознал, что слов нет.
— Стерва! — выдал возмущенный птичий мозг.
— Не могу отрицать очевидное, — и расплылась в улыбке.
— Все, успокоились. Отношения будем выяснять во дворце, — остановил поток розовой брани Широ.
— Правда, учитель? У меня масса вопросов к тебе, — мои глаза горели жаждой информации. Как же, столько всего еще предстоит узнать.
— Эм… — он с опаской взглянул на меня, а потом резко отвернулся, — Выдвигаемся!
И что это было? Он пытается таким оригинальным способом донести до меня, что разглашать тайны не намерен. Интересно сирены пляшут.
— Кайа! Возвращайтесь, — крикнула в сторону леса. То, что меня услышат, можно не сомневаться.
Через десять вар только пепелище свидетельствовало о том, что маленькая зеленая полянка была сегодняшним местом ночлега для нас. Все были собраны. Криками, стенаниями и упреками я все-таки уговорила Палана подвезти раненного Владыку. Сама же без зазрений совести взгромоздилась на Кайю и уже через пол вата[5] сладко посапывала на его спине, временами приходя в себя от опасности сверзиться на землю. О, как мне завидовал феникс! От этого поездка была еще приятнее. К закату наше пошарпанное войско достигло границы. И почему нам так не везет?
Неестественная тишина и в тане[6] от лица оборотня пролетел огненный шар. Как не подпалило волчика, только леший знает. Естественно мы всей озлобленной, не выспавшейся сворой обернулись на нарушителя нашего спокойствия. В десяти тарах[7] от нас стоял худенький паренек, очевидно маг, и прожигал оборотня безумным взглядом. И чем, интересно, ему Алкай не угодил?
