Что это — его любимое дело, он долго не мог определить. Виктор с десяти лет занимался бегом и прыжками в высоту, даже стал перворазрядником. Но потом у них в Сосновске открыли филиал педагогического института, и Виктор после окончания школы перестал регулярно тренироваться, решив посвятить себя педагогике. После защиты диплома ему предложили остаться на кафедре — деньги небольшие, но можно будет взять учеников…
Вернувшись домой, Виктор свет не включил, в темноте все думал и думал. Додумался уже до того, что, если с Олей что-то случится, он никогда не женится.
Именно в этот момент позвонил Вадим Ильич и бодрым голосом спросил:
— Ну ты как, мужик?
— Бдю, — усмехнулся Виктор.
— Ну, бди, бди, — довольно отозвался будущий тесть.
— Что-то узнали?
— Пока нет, но нащупываю концы, не переживай! Посиди эти дни дома, ладно?
— У меня диплом, с руководителем встретиться надо…
— Договоримся, не бери в голову, — перебил Вадим Ильич. — Тут знаешь какие силы подключились! Да и Алла позвонила экстрасенсу. Экстрасенс сказал, что Оля жива, не переживай! И тетка в Варнавино помолится своему Богу, свечку поставит.
— Что за нее молиться — она же некрещеная! — вырвалось у Виктора.
— Да какая разница — крещеная, некрещеная, — спокойно ответил Вадим Ильич. — Мне попы не нужны, сам кого хочешь окрещу! А вы, молодежь, давайте! Может, еще и повенчаетесь. А что? Сейчас все…
— Ладно! — угрюмо перебил Виктор. — Я устал. Позвоните, если что. Я буду ждать только три дня. Не больше.
— Виктор, у нас уговор.
— Три дня, — повторил Виктор и положил трубку.
Три дня Виктор был верен слову: в институт не ходил, ни с кем не говорил, сидел дома, писал диплом, стараясь сосредоточиться на нем. И даже совершил прорыв в работе — оказывается, плодотворны чрезвычайные обстоятельства…
Три дня никто не звонил, он тоже не беспокоил Олиных родителей. Надо было что-то делать, но идеи отсутствовали…
Сообщить в милицию? Нанять сыщика? Виктор всеми силами гнал от себя мысли о том, что могли сделать с его невестой. Результатом этих трех сумрачных, проклятых дней явилось твердое решение бороться до конца. Срок соглашения истек.
Ближе к ночи Виктор позвонил Майе, Олиной близкой подруге — они дружили с детства. Долго никто не подходил, потом трубку взяла мать. Усталым голосом сказала, что Майи нет, не вдаваясь в подробности.
Это было странно: обычно Вера Ивановна разговаривала не меньше часа — пока не обсудит всех политиков, цены и выплаты, облигации и курс доллара.
Через некоторое время раздался телефонный звонок — первый за три дня. Виктор схватил трубку и сразу не узнал: кто-то рыдал в ухо и бормотал бессвязные слова.
— Кто это? — рявкнул Виктор.
— Витя, это я… — всхлипнула Вера Ивановна. — Витя, ты знаешь?.. Они обе пропали, Витя…
— Когда?
— Третий день как, Витя! У отца давление, в больницу не хочет, подкосило его. Вот они, дети! Витя, ты только не говори, что я тебе звонила… Даст Бог, все устроится.
— Кому не говорить-то?! Пусть пропадают, что ли?! — заорал Виктор. — Вот они, родители…
— Витя, не сердись, милый! Вадим Ильич приказали, — по-деревенски сказала она. — Ему виднее, милый, он понимает в этом, а мы — чего ж? Спутались с какой-то компанией девки — теперь ищи ветра в поле.
— С какой компанией? — быстро спросил Виктор.
— Не знаю ничего, не знаю, милый! Витя, ты меня уж не подводи, а то, если Вадим Ильич откажется искать, нам не потянуть. Как в воду канули, наркоманками еще станут, до беды недалеко. Ладно?
— Ладно, — прекратил разговор Виктор.
Только он положил трубку, как раздался новый звонок.
— Виктор? — спросил Вадим Ильич. — С кем ты разговаривал?
— Ни с кем, — спокойно ответил Виктор.
— У тебя целый час было занято.
— Телефон отключал.
— Когда отключают — длинные гудки.
— Это допрос? — спросил Виктор. — У вас уже есть ордер?
— Ладно пустозвонить. Собирайся и приезжай к нам сейчас же!
— Есть новости?
— Есть кое-какие. Бери такси, я заплачу.
— Нашлась? — с надеждой спросил Виктор.
— Приезжай.
У подъезда драил до зеркального блеска свою «вольво» Пашка, парень без определенных занятий. Где он зарабатывал деньги — особенно не распространялся, но тратить их умел с шиком. Очень любил ночную жизнь: все бары, ночные рестораны, казино знал наперечет и гордился, что везде его считали своим, завсегдатаем. Когда он спал — неизвестно, но рожа у него была всегда круглая, лоснящаяся и довольная.
— Витек, хошь прокачу?
— Валяй! — обрадовался Виктор. — До Советской.
Пашка был влюблен в свой автомобиль, как в женщину: все рассказывал про легкость старта и бесподобную управляемость, потом вдруг про телок, которых так удобно трахать на заднем сиденье. Виктор не понимал, где речь про его ночных бабочек, а где — про машину. Сейчас он только думал про Пашку: мне бы его заботы.
Лихо проскочив на красный, Пашка победно посмотрел на Виктора:
— А мы вот так: ночью все наоборот! Ха-ха-ха!
— А вдруг авто свистнут — что делать будешь?
— Новую куплю, — не задумываясь, ответил Пашка и добавил; — Не, не свистнут.
— А вдруг?
— Не, я добрый! Всем помогаю. Вчера с Толиком «Индезит» купили, еле вперли в машину-то. Ну ничего, довезли. Бабка моя, царство ей небесное, как учила? Ты, говорила, внучок, добро людям делай, а Бог тебя больше наградит. Все точно, я тебе скажу! Ты к родственникам, что ль? Ольгу давно не видно…
— Работает. Тормози! Ну все, бывай! Ты мне, может, тоже скоро понадобишься! — вдруг сказал Виктор.
— Свистнешь — без проблем! — кивнул Пашка. — Только грязные и длинные вещи в салон не разрешаю, а так — все можно! Ольге привет!
— Мертвецов тоже возишь?
— Я ж тебе сказал: чтоб не грязный! — по-деловому сказал Пашка и укатил.
Неприятный все-таки дом: еще когда окна горят — ничего, а ночью, без света — как замок среди хрущоб. Одно слово — бывший доходный дом. В огромных подъездах воняет, стены обшарпаны; правда, двери все приличные — бронированные. Нет, все-таки богатые тоже плачут: тяжело им, бедолагам, сокровища при себе удержать…
Виктор был уверен, что Оля уже дома, — сердце чувствовало. Интуиция его никогда до сих пор не подводила.
Он не успел позвонить, дверь открыли — видимо, дожидались. Вадим Ильич махнул рукой в недра квартиры — мол, проходи. Алла Петровна стояла тенью в проеме Олиной спальни.
— Где она была? — вырвалось у Виктора.
— Проходи на кухню, — приказал Вадим Ильич.
На кухне молча сидел незнакомый мужчина, курил «Мальборо». При появлении Виктора он профессиональным взглядом оценил новопришедшего.
— Садись, — сказал Вадим Ильич.
— Где Оля? — спросил Виктор.
— Это ты у кого спрашиваешь? — сурово спросил Вадим Ильич. — Может быть, ты сам знаешь, где она?
— Так вы не нашли? — упавшим голосом произнес Виктор. — Зачем же звали? Ночью…
Он оглядел присутствующих: двое мужчин не спускали с него глаз, изучали, следили.
— В чем дело? — спросил Виктор.
— Из дома исчезли деньги и золото, — глядя в упор на Виктора, сообщил Вадим Ильич. — Ты не знаешь, кто мог быть вором?
Виктор оторопел.
— А при чем тут я?
— Получается, что ты последний видел Ольгу… После встречи с тобой она исчезла… А потом пропали деньги! — объяснил Вадим Ильич. — Ключи были только у дочери, жены и у меня.
— Так вы что — меня подозреваете? — взвился Виктор.
— Я только констатирую факты. Давай спокойно разберемся. В конце концов, ты скоро войдешь в нашу семью, и между нами не должно быть никаких недомолвок.
Да, дела были совсем никудышными: пропала Ольга. Мало того: рушились все представления, связи, отношения. Земля уходила из-под ног, мир перевернулся.
— Ты погоди, не нервничай, — словно сквозь туман услышал Виктор голос незнакомого мужчины. — Давай познакомимся. Я — Воронов Василий Львович. Полковник Воронов.
— Виктор, — механически сказал Виктор. — Гамаюнов.
— Ты понимаешь, какое дело, Виктор Гамаюнов, — из города стали исчезать молодые ребята и девушки. Мы этим заинтересовались — и вот, видишь, я к Вадиму Ильичу пришел, хотя он, кажется, не очень и рад моему приходу.
— Дочь я сам найду — я уже вам говорил, — досадливо произнес отец Ольги. — Меня волнует только пропажа ценностей, и об этом я готов сделать официальное заявление.
— Эх, вы! — со вздохом сказал полковник. — «Сам», «сам», а потом плачетесь. ФСБ, дескать, плохо борется с организованной преступностью! Что мы можем без помощи населения?
— Я лично готов вам помочь! — встрепенулся Виктор. — Что надо делать?
— Когда надо будет, я тебе скажу. — Видно было, что полковник говорит вполне серьезно. — Мы еще встретимся.
До утра Виктор бродил по городу, заблудился и на каком-то пустыре грелся у костра с бомжами. Потом он долго шел по ночному проспекту и хотел одного: чтобы его сбила машина. Мертвый ночной город, мертвая душа, мертвый свет светильников. Теперь все казалось мертвым, казалось, что и Ольга мертва.
Виктор медленно шел по мосту. Можно было сейчас перемахнуть через парапет и — сразу затрет льдинами. Ледоход начался.
Виктор все никак не мог прийти в себя после допроса — не он ли, видите ли, убил собственную невесту, чтобы завладеть ключами, а потом похитить из квартиры всю наличную валюту, золото и бриллианты?! Сумма, вероятно, кругленькая исчезла…
Стой! — приказал себе Виктор. Мысли вдруг прояснились. Выходит, только Оля могла вынести из квартиры деньги. Она всегда говорила: у них такие замки, что воры могут и не пробовать — бесполезно. Система запоров такая сложная, что легче взорвать дверь, — иначе в квартиру не попадешь! Ключи имелись только у Оли, Аллы Петровны и Вадима Ильича. У него, Виктора, ключей никогда не было — значит… Значит, вчера Оля была в доме… Вот ведь кретины родители: только про пропавшие деньги долдонили, а что из вещей ее пропало — не сообщили, а может, просто не заметили! Ну уж теперь, понял Виктор, у них нечего выяснять.
