– Может ли помочь в этом какое-то лечение? – предположила крохотная бородавчатая жаба, которая очень осторожно забралась к ней на спинку стула.
– Нет, это исключительным образом проклятие нашего вида. Я должна была отправить негодников в школу-интернат, когда у меня был шанс.
Пока длилась ночь, каждое животное рассказало свою историю, начиная от «моя мама настаивает, чтобы я её съел, и я пока не уверен, готов ли я к этому», и заканчивая «очень даже вероятно, что я чпокну пустую пивную бутылку ещё до того, как закончится это собрание».
– У меня сейчас течка, а я единственная панда в своём городе, – сказала большая панда, – течка у меня происходит лишь один раз в год. Это невыносимо».
Она не сводила с меня глаз.
– А какова ваша история, мистер…?
– Тед. И я – мисс, – сказала я. Большая панда выглядела совершенно разочарованной.
– Мне ужасно жаль, госпожа Тед, – сказал тритон.
– О, спутать очень легко. Мой мех всегда испускал какие-то сомнительного рода флюиды, некоторым образом связанные с моим полом. Предполагаю, что именно поэтому родители бросили меня, когда мне исполнилось 17 месяцев. Но я так и не смогла избавиться от этого до конца.
Было ясно, что никого особо не тронуло моё выдуманное признанием, в частности, паука, который сказал: «Вы что, не слышали только что мою историю о моей матери? Ну, съесть…»
Я сменила тему разговора.
– Иглистый тритон, можно ли узнать, какова ваша история?
Его выпуклые глаза внезапно стали очень грустными.
– У меня есть всё в этом мире, чего может захотеть самец, кроме брачного партнёра.
Самки, бывшие в комнате, задумчиво вздохнули. (По крайней мере, я думаю, что это самки; хотя подобное сложно утверждать в отношении нескольких видов, которые я до этого не видела никогда в жизни.)
– Почему так? – рискнула спросить я.
Тритон снял свои очки и осторожно положил их на подлокотник кресла. Затем он внезапно и резко изогнул своё тело так, что его рёбра проткнули слизистую плоть насквозь, словно ряд искривлённых копий. Затем он снова выпрямился, и это втянуло рёбра обратно внутрь его крохотного тела.
– Женщины не могут терпеть такое больше пары месяцев. Это слишком мерзко даже для стервы, охотящейся за чужим состоянием. Ситуация настолько безнадёжна, что я стал знакомиться в сети. Но это тоже не очень хорошо.
Ящерица с толстой бронёй очень пристально смотрела на него.
– Давайте же взглянем на часы, – сказал тритон, водружая свои очки на прежнее место и пытаясь сделать то же самое со своим достоинством, – ещё увидимся в баре.
****
– Послушайте, если вам всё равно, то я бы хотя бы не стала снимать солнечные очки.
– Вам не стоило идти пить с ними, и вы это знаете, – сказал мне мой редактор, когда на следующее утро я дотащила своё тело до его офиса, – а теперь давайте взглянем, что у вас тут есть.
– Серьёзно, я могла бы всего лишь отправить вам статью по электронной почте. Тогда бы мне не нужно было совершать марш-бросок в ваш офис...
– Ого, да ведь они – точно такие же, как мы! Их проблемы с внешностью, их семейные дрязги, и даже их сексуальная жизнь!
– Да, я тоже так думала. Пока обезьяна не помочилась сама на себя – и все свидания были у неё в кармане.
Длиной не больше 18 сантиметров, рак-богомол роскошный невелик, но он вкладывает в свой удар ускорение пули 22 калибра.
Существует 400 известных видов ротоногих раков, или раков-богомолов, группы, которая включает живущих в одиночку хищных ракообразных, которые технически не являются ни богомолом, ни креветкой[1]. Они водятся в тропических и субтропических водах, а больше половины их видов населяет Индо-Западно-Тихоокеанскую область. Они проводят свою жизнь, скрываясь в норах или трещинах на мелководных коралловых рифах и на песчаном морском дне до глубины 1500 метров от поверхности. Рак-богомол роскошный (Odontodactylus scyllarus), вероятно, является самым красивым изо всех ротоногих ракообразных, у него существуют бархатисто-оливковая, красная и сверкающая бирюзовая разновидности, каждая из них щеголяет двойной цепочкой ярко-красных ног и очень странными глазами чисто-розового цвета. Их можно опознать по оранжевым леопардовым пятнам, разбросанным по белому фону карапакса, расположенного в передней части тела, который, когда рак-богомол роскошный обращён к вам лицом, придаёт ему сходство с экзотической лилией.
Виды раков-богомолов объединяются в группы в соответствии с методами их охоты. Существуют «протыкальщики», у которых передние ноги заканчиваются остроконечными шипами, прекрасно подходящими для накалывания рыбы, и более крупные «дробильщики», которые выбрасывают вперёд свои похожие на дубинки когти со скоростью до 23 метров в секунду, чтобы раздробить защитные твёрдые покровы крабов, двустворок и улиток. Даже более серьёзная добыча, такая, как осьминоги и рыбы-клоуны, не может чувствовать себя защищённой от рака-богомола роскошного, и вы бы не стали брать его в руки, если предпочитаете, чтобы все пальцы оставались на месте. Один из самых известных мировых экспертов по ракам-богомолам, Рой Колдуэлл, профессор общей биологии в Калифорнийском университете в Беркли, рассказывает историю о южноафриканском хирурге, который как-то попробовал убрать рака-богомола роскошного из своего домашнего аквариума, но лишь изранил свой палец настолько тяжело, что потребовалась ампутация. А в нескольких аквариумах стёкла были разбиты раком-богомолом роскошным, а именно одной конкретной особью по кличке Тайсон, знаменитой тем, что в 1998 году она пробила насквозь стекло 0,6-сантиметровой толщины в своём аквариуме. Малыш Тайсон был всего лишь 10 сантиметров в длину.
В 2004 году Колдуэлл и его коллеги разжились высокоскоростной камерой стоимостью 60 000 долларов США, способной к съёмке 100 000 кадров в секунду, чтобы исследовать молниеносный удар роскошного рака-богомола. Замедлив движение в 883 раза, команда обнаружила, что у существа имеется странная седловидная пружина внутри сочленения «дубинки». Известный как гиперболический параболоид, этот тип устройства пружины часто используется инженерами и архитекторами для укрепления зданий, но редко наблюдается в природе. Словно механизм в арбалете, она остаётся зафиксированной и сжатой, пока передняя нога рака-богомола находится в поднятом положении, и это позволяет запасать энергию упругого сжатия до момента, когда замок внезапно открывается, а конечность выпрямляется. Пружина придаёт когтю пиковое ускорение, в 10 000 раз превышающее силу тяжести, и силу удара, которая в тысячи раз превосходит вес тела рака-богомола. По сообщению биолога Шейлы Патек из Гарвардского университета, соавтора статьи Колдуэлла в журнале «Nature» в том же году, скорость этого удара намного превышает наиболее точно измеренные движения животных, за исключением движений челюстей муравья Odontomachus bauri из Центральной и Южной Америки.
Патек возглавила команду исследователей, которая измерила скорость, с которой этот муравей сжимает свои жвалы, представляющие собой пару придатков около его рта. Используя высокоскоростную видеосъёмку, исследователи зафиксировали скорость 35-64 метра в секунду – в 2300 раз быстрее, чем моргание глаза – что, как они заявили в статье в «Proceedings of the National Academy of Sciences» в 2006 году, является самой высокой самостоятельно развиваемой скоростью броска хищника в животном мире.
Сейчас Патек исследует движения другого вида рака-богомола и думает, что роскошный рак-богомол может иметь конкурентов в своём собственном семействе. «У каждого вида имеются различные характеристики удара – у одних он быстрее, а у других намного медленнее, – говорит она, – и, хотя мы пока ещё не опубликовали результатов, но обнаружили другой вид рака-богомола, который может быть ещё более впечатляющим, чем роскошный рак-богомол».
Патек и команда Колдуэлла также установили, что удар роскошного рака-богомола был особенно разрушительным из-за процесса, известного как кавитация. Его сверхбыстрый удар снижает давление в воде, окружающей точку воздействия, заставляя её закипать и производить взрывающиеся пузыри. Издавая громкий щёлкающий звук и иногда даже вспышки яркого света, эти пузыри размягчают твёрдые раковины морских улиток и двустворок, взрываясь и облегчая роскошному раку-богомолу взламывание бронированных покровов добычи.
