Заглянул помощник капитана и сказал:
— Смотровая каюта закрывается до конца рейса. Приготовьтесь к посадке.
Гаал догнал его и, потянув за рукав белоснежного костюма с нашивкой, на которой был изображен герб Империи — Космический Корабль и Солнце, попросил:
— Можно мне остаться в каюте? Я так хочу увидеть Трантор из космоса…
Помощник капитана улыбнулся, и Гаал покраснел, уловив, что говорил с провинциальным акцентом.
— Мы прилетим на Трантор под утро, — ответил тот.
— Я говорю, что мне хочется увидеть его из космоса…
— Нет, мой мальчик. Это еще можно было бы устроить, будь это космическая яхта, но мы будем снижаться по спирали и вблизи солнца. Ты ведь не хочешь ослепнуть, обгореть и покрыться язвами от радиации?..
Гаал зашагал прочь.
Помощник окликнул его:
— Не огорчайся, парень, все равно ты увидел бы только серое, расплывчатое пятно вместо Трантора. Оттуда ты сможешь отправиться на экскурсию в космос, если захочешь, это совсем не дорого.
— Спасибо, — оглянувшись, ответил Гаал.
Он расстроился. Что ж, есть вещи, в равной мере свойственные и взрослым, и детям. В горле застрял комок. Он никогда прежде не видел огромный, невероятно огромный Трантор, и огорчился, что мечте его не суждено сбыться сию секунду.
Космический корабль совершал посадку под аккомпанемент множества различных звуков. Было слышно, словно издалека, как металлическая оболочка корабля разрезает атмосферу. Непрерывно жужжали кондиционеры, компенсируя излишний перегрев; в более медленном темпе грохотали двигатели торможения. Слышались голоса мужчин и женщин, собиравшихся в салонах для высадки. А еще скрежет лебедок, поднимавших багаж, почту и грузы к центральному коридору корабля для последующего перемещения на грузовую платформу.
Гаал почувствовал легкий толчок, признак того, что силовые установки уже не движут корабль. В течение долгих часов тяга двигателей корабля постепенно уступала притяжению планеты. Тысячи пассажиров терпеливо сидели в салонах для высадки, вращавшихся силовыми полями в зависимости от направления силы притяжения. И вот они уже спускались по изогнутому, крутому пандусу к огромным, широко открывшимся люкам.
Гаал путешествовал налегке. Пока он стоял у конторки, его чемоданы быстро и умело раскрыли, потом опять закрыли. Разрешение на выезд было изучено, и на нем поставили штамп. На него самого внимания никто не обратил.
Наконец-то Трантор! Воздух казался несколько более плотным, чем на его родной планете, Синнексе, а гравитация посильнее. К этому, вероятно, можно было привыкнуть. Но Гаал не был уверен, что можно привыкнуть к огромным размерам. Зал Прилета был просто гигантским. Крыша его смутно виднелась где-то далеко вверху. Гаал вполне мог себе представить, как где-то на необозримой высоте этого сооружения зарождаются облака. Противоположной стены тоже не видно; лишь люди и стойки да бесконечный пол под ногами. И все это уходило вдаль и сливалось в одно смутное пятно.
Чиновник за конторкой снова что-то говорил — на этот раз раздраженно:
— Проходите же… Дорник.
Ему опять пришлось взглянуть на визу, для того чтобы вспомнить имя.
— А куда? — спросил Гаал. — Куда?
Чиновник ткнул куда-то большим пальцем:
— Такси справа и слева у третьего выхода.
Гаал шел, вглядываясь в пылающие завитки, казалось сотканные из воздуха и подвешенные в пустоте; завитки эти вместе составляли надпись — «ТАКСИ ПО ЛЮБЫМ АДРЕСАМ».
Когда Гаал отошел от стойки, из толпы к ней нырнул неприметный человек. Чиновник взглянул на него и кивнул. Подошедший кивнул в ответ и двинулся за юным иммигрантом.
Он подоспел вовремя — Гаал как раз называл адрес.
Толпа придавила Гаала к перилам у стойки. На небольшой табличке значилось: «Распорядитель». Служащий, занимавший этот пост, не поднимая головы, спросил:
— Куда?
Гаал заколебался, но даже эти несколько мгновений вызвали раздражение людей, стоявших в очереди.
Распорядитель посмотрел на него:
— Так куда же?
Денег у Гаала почти не было, ему еще нужно где-то переночевать, с утра его ждет работа. Он попытался напустить на себя беззаботный вид:
— В хороший отель, пожалуйста.
На распорядителя это не произвело никакого впечатления.
— Они все хорошие, назовите хоть какой-нибудь.
— Ближайший, пожалуйста, — в отчаянии только и смог промямлить Гаал.
Распорядитель нажал кнопку. На полу появилась тонкая светящаяся линия. Она пролегла среди других более ярких и более тусклых разноцветных линий. В руки Гаалу впихнули жетон, испускавший слабое мерцание.
— Одна кредитка и двадцать мелочью, — буркнул распорядитель.
— Куда мне идти? — спросил Гаал и полез в карман за монетой.
— Следуйте по светящейся линии. Жетон будет мерцать, пока вы будете двигаться в правильном направлении.
Гаал осмотрелся и зашагал вперед. Сотни людей медленно двигались по огромному залу, каждый по своему маршруту, иногда задерживаясь в местах пересечения линий, чтобы разобраться в их переплетении и не сбиться в пути.
Его линия внезапно оборвалась. Человек, одетый в кричаще-яркую желто-голубую униформу из пластотекстиля, подхватил оба его чемодана.
— Прямая линия до «Луксора» — сказал он.
Это услышал тип, следивший за Гаалом. Слышал он и ответ Гаала: «Отлично!» и видел, как тот уселся в широкий с округлым носом аппарат.
Такси резко взмыло вверх. Гаал пораженно глядел сквозь круглое прозрачное окошко, наслаждаясь полетом по этому гигантскому сооружению; его руки сами собой крепко вцепились в спинку сиденья водителя. С высоты зал не выглядел таким уж огромным, а люди казались муравьями, бегущими кто куда без всякой цели. Вид из окна становился все меньше, постепенно отдаляясь.
Перед ними выросла стена. Она начиналась высоко в воздухе и тянулась куда-то вверх, теряясь из виду. В ней виднелось множество отверстий, оказавшихся тоннелями. Такси устремилось к одному из них. Гаал тщетно попытался сообразить, как водитель смог распознать именно это отверстие среди множества других.
Теперь они летели, с шумом рассекая воздух, в полной темноте, лишь время от времени прорезаемой огоньками светофоров.
Водитель сбросил скорость, Гаала по инерции потянуло вперед, а такси тем временем выскочило из тоннеля и опустилось на землю.
— Отель «Луксор», — объявил водитель, что, впрочем, и так было ясно. Он помог Гаалу достать чемоданы, деловито взял десятку на чай, усадил ожидавшего его пассажира, и такси опять взмыло в воздух.
И за все это время, с самой посадки корабля, Гаал не увидел ни кусочка неба над головой.
Трантор… В середине тринадцатого тысячелетия эта тенденция достигла своего апогея. Будучи центром, где на протяжении непрерывной череды сотен поколений находилось правительство Империи, и поскольку он был расположен в центральной части Галактики среди наиболее населенных и промышленно развитых планет этой системы, он не мог не стать своего рода ядром человеческой цивилизации, причем самым густонаселенным и богатым из всех известных Расе. Процесс урбанизации, непрерывно продолжавшийся на нем, в конце концов завершился, достигнув предела. Вся суша Трантора, 75 миллионов квадратных километров, была занята одним-единственным городом. Население, в период максимального увеличения своей численности, составляло более сорока миллиардов человек, и почти все они занимались управлением Империей, причем для выполнения этой задачи их не хватало. (Нельзя забывать о том, что невозможность должного управления Галактической Империей при вялом, лишенном инициативы правлении последних императоров стала одним из важных факторов, приведших к ее падению). Ежедневно караваны из десятков тысяч космических кораблей доставляли на Трантор продовольствие с двадцати восьми сельскохозяйственных планет.
Зависимость Трантора в снабжении продовольствием и, по сути дела, всеми предметами первой необходимости от других миров делала Трантор все более уязвимым в случае, если бы завоеватели прибегли к блокаде. В последнее тысячелетие существования Империи многочисленные и однообразные бунты заставляли сменявших друг друга императоров учитывать этот факт, и полиция Империи стала заниматься не только охраной кораблей, доставлявших предметы роскоши и деликатесы…
Гаал не знал, светит ли солнце, и поэтому не представлял себе — день на дворе или ночь. Спросить об этом ему было неловко. По-видимому, вся планета жила под металлической крышей. Считалось, что он только что позавтракал, но на многих планетах пользовались стандартной шкалой времени, вообще не принимавшей в расчет неудобные чередования ночи и дня.
Сначала он направился туда, где висел указатель «Солярий», оказавшийся всего лишь комнатой, где можно было погреться под ультрафиолетовой лампой. Помешкав несколько минут, он возвратился в главный вестибюль «Луксора».
— Где я могу купить билет на планетарную экскурсию? — спросил он администратора отеля.
— У меня.
— А когда она начинается?
— Вы немного опоздали, она уже началась, а следующая только завтра. Купите билет, мы забронируем вам место.
— Вот как…
Завтра — это поздно, ему нужно будет явиться в Университет.
— А нет ли у вас какой-нибудь обзорной площадки? Я имею в виду, на открытом воздухе.
— Разумеется есть, если пожелаете, можете купить у меня билет. Однако подождите — проверю, не идет ли дождь. — Он нажал кнопку и стал читать слова, побежавшие по матовому экрану. Гаал читал вместе с ним.
— Погода хорошая, все в порядке, сейчас ведь сухой сезон, — сказал администратор и добавил, вероятно, для поддержания разговора: — Сам я не часто бываю на открытом воздухе, в последний раз — года три назад. Один раз посмотришь и достаточно, все понятно. А вот и ваш билет. Специальный лифт за вестибюлем. На нем написано «На смотровую площадку». Садитесь в него, вот и все.
Лифт этот был нового типа, из тех, что движутся благодаря гравитационному отталкиванию. Гаал вошел первым, за ним остальные пассажиры. Лифтер нажал кнопку. На какое-то мгновение Гаал повис в воздухе, поскольку сила притяжения исчезла, а затем, когда лифт заскользил вверх, все увеличивая скорость, он опять почувствовал свой вес, хотя и не полностью. Потом лифт затормозил — и его снова подбросило в воздух. Гаал вскрикнул.
