…горечь потери друзей…
…Он сидел у догорающего костерка посреди широкой равнины, покрытой травой с крупными алыми цветами. Прямо на багровый диск закатного солнца от него уходил одинокий силуэт всадника. И плечи его скорбно сутулились. И на лице Бренда лежал отпечаток печали и вины. И в волосах своих он разглядел не одну седую прядь…
…предательство тех, кому доверял…
…С двумя клинками в руках Бренд сдерживал натиск уродливых человекоподобных тварей, в которых он узнал подгорных дварфов, в узком, вырубленном в скалах тоннеле. У его ног валялось уже несколько зарубленных врагов. Позади него два человека — черноволосая, не лишенная привлекательности, женщина в мужской одежде и странно прихрамывающий мужчина с узким лицом хищного хорька («Чтоб мне лопнуть, если это не покойный Фирчик!») закрепили в вертикальной шахте крюк с веревкой и поднялись по ней вверх, в кромешную темноту. Отражая мечами выпады рогатин и зазубренных ятаганов, Бренд отступил назад и нащупал левой рукой веревку. Но, когда он попытался вспрыгнуть на нее, веревка неожиданно обмякла. Сверху, чудом не попав в голову, упал освобожденный крюк. Он потерял равновесие, поскользнулся в луже крови и волна визжащих карликов накрыла его с головой…
— Ну, если и это еще не конец! — воскликнул Лучник.
…ты будешь ненавидеть и познаешь ненависть себе подобных…
…Низкое серое небо пластом легло на бесформенные кручи скал. На каменистом дне широкого ущелья Бренд-в-зеркале отражал яростные удары высокого, гибкого, затянутого в черный камзол северорошанского покроя, молодого человека. Лицо его противника перекошено от злобы. Каждый выпад имел только одну цель — убить, уничтожить. Но и в своем лице Бренд прочитал ненависть и жажду убивать. Это казалось не просто дуэлью — это была схватка двух разъяренных боевых котов. Неподалеку бродили три оседланные лошади. На камнях лежал труп в синей ливрее…
…тебя будут незаслуженно преследовать…
…Могучий вороной конь уносил его по горной тропе к перевалу, а в след неслись крики погони и бряцание мечей. Два десятка рослых всадников в черных доспехах понукали вороных коней, чтобы догнать его…
…ты потеряешь единственную женщину, которую сможешь полюбить…
…Яркие звезды освещали заснеженную равнину. Бренд стоял на коленях над телом женщины в меховой накидке. Ее глаза были закрыты, лицо неестественно бледно, а из груди торчала стрела с черным оперением. Бренд-в-зеркале поднял взор к небу, сжимая кулаки, и завыл, как попавший в западню дикий волк-степняк…
…ты познаешь бессилие старости и страх перед смертью…
…Вновь он увидел себя, но его ныне каштановые волосы сияли белизной, как снег на вершинах Альбанских гор, лицо избороздили глубокие морщины, а руки высохли и ослабели. Он лежал, привалившись спиной к покрытой богатым ковром стене не сводя взгляда с кривого кинжала, занесенного над его горлом бесформенной фигурой в черном балахоне. Клинок неумолимо опускался, а его руки в бессилье своем не могли этому воспрепятствовать…
…теперь ты понял, о Непокорный Герой, что есть бренная земная жизнь по сравнению с тем Вечным Благостным Покоем, который я предлагаю тебе? Что ты ответишь мне, несчастный?
— Тысяча лет твоего покоя не стоят одной доброй потасовки или попойки с друзьями под веселый наигрыш деревенских музыкантов, — твердым голосом ответил Бренд. — Ты показал мне жизнь как цепь лишений и потерь, но я знаю, что они лишь препятствия на пути к обретениям и счастью. Есть еще дружба, и верность, и любовь, и сила в руках! Из твоих же картин я делаю один вывод — я доживу до старости. И мне плевать на все пытки и мучения, если я проживу жизнь полную приключений и земных радостей. Оставь распроклятый покой себе, ты, высохший ублюдок с прокисшими мозгами! Я выбираю свободу!
Страж помрачнел.
— Это твое последнее слово?
— Да! — поднятый с алтаря клинок вновь оказался в боевом положении.
— Тогда пеняй на себя. Ты вторично выбрал свою судьбу: Судьбу… Судьбу…
Фигура в золотой кольчуге сделала шаг назад и воздела руки в железных перчатках. Лучи, составляющие волшебное зеркало, исчезли. Бренд скорее ощутил, чем увидел, как открываются отверстия в стенах склепа.
И тогда, повинуясь какому-то безотчетному чувству, он прыгнул вперед, занося в прыжке меч для удара. Еще в полете он услышал, как звякнули друг об друга острые жала крючков в том самом месте, где доли мгновений назад находилось его тело. Клинок опустился прямо на искрящийся алыми отблесками диамант. Тот вспыхнул и разлетелся на мириады осколков, подобных облачку пыли.
По склону пронесся нечеловеческой силы стон. Саркофаги зашатались. Фигуры, заключенные в них, на глазах Лучника начали терять форму, распадаться на гниющие зловонные куски. По склепу распространилась волна удушающего смрада. Красное свечение стало меркнуть, стены затряслись, как при землетрясении.
Не тратя драгоценного времени на излишние размышления, Бренд бросился вверх по лестнице. Позади него рухнул потолок склепа, погребая под собой останки Стража и его жертв.
Сжимая в руке меч, Бренд несся по винтовому коридору, стены которого сжимались за его спиной подобно кишечнику гигантского червя. Теперь не оставалось времени считать ступени, но вот в лицо ударил сырой напоенный ароматом хвои лесной дух и Лучник рухнул на колени, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
