— Пока я буду участвовать в пытках, которыми являются переговоры с городом, ты пойдешь на свою вечернюю прогулку?
— Да, — ответила я.
— У тебя с собой телефон?
— С собой. Не то, чтобы он был мне нужен. Единственная захватывающая вещь, которая может произойти во время этой небольшой прогулки — это немного больше сплетен от миссис Плам.
Многие из человеческих соседей Дома стали более дружелюбными после того, как вампиры спасли город от дракона и злой колдуньи, которая его материализовала. В их число вошли Пламы и их матриархальная бабушка. Каждый вечер она выгуливает свою собаку или поливает свои дражайшие клумбы, и я вполне уверена, что она выбрала время для всего этого так, чтобы могла посплетничать со мной на тротуаре. Что меня устраивает. Ньютоны, которые живут через дорогу, спорят, взять корги или дворняжку неопределенной породы, и мне нужно узнать, что они решили.
Немного досадно, что обсуждение щенка стало самым интересным событием, которое произошло в Гайд-Парке за последние несколько месяцев.
— Ты — бравый солдат, — сказал Этан, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб.
И тогда я увидела коробку на столе для совещаний. Она была обернута глянцевой бумагой бледного-голубого цвета и перевязана блестящей серебряной ленточкой.
— Что это? — спросила я, и Этан оглянулся.
— Подарок от твоих родителей. Его прислали чуть раньше.
— Они в Палм-Спрингс[1], — сказала я. Ни моя мать, ни моя невестка, Элизабет, не приехали на семейную вечеринку для будущей матери. У моих родителей другие приоритеты. А у моей невестки мой брат, который ошибочно считает, что вмешательство Кадогана погубило его бизнес-возможности. По крайней мере, моей сестре удалось приехать.
— Милая оберточка, — произнес Этан.
— По всей видимости, от «Трюдо». — Этот люксовый универмаг один из любимых магазинов моей матери. Отчасти потому, что они доставляют подарки.
Я была благодарна за подарок. Но от того, что мои родители уехали из города на три месяца, в то время как я беременна — исторически беременна — наши и без того непростые отношения не стали казаться лучше.
— Я займусь этим позже, — сказала я и отвернулась. — Мне не нужен стресс.
— Мы вместе откроем его сегодня ночью, — произнес Этан. — И если он нам не понравится, мы куда-нибудь его пожертвуем.
— Моей матери это бы не понравилось, — сказала я с ухмылкой, которой он, несомненно, и добивался. — Назовем это планом.
* * *
На Среднем Западе весенняя погода непредсказуема. Каждый отдельно взятый вечер может быть слишком жарким, слишком холодным или слишком ветреным, чтобы даже самые авантюрные чикагцы остались дома. Но сегодняшний вечер просто великолепен. Ясный и теплый, с небольшим ветерком, который разносит по воздуху запах сирени.
Я прошла по тротуару через лужайку величественного Дома к воротам и помахала охранникам, которые меня пропустили. Чикаго, может, и мирный, но мы усвоили урок, когда дело касалось безопасности, и увеличили меры защиты Дома.
Я по привычке повернулась направо, помахав нескольким папарацци, занявшим позиции снаружи с камерами в руках, и продолжила смотреть вперед, когда прошла по тротуару за угол.
Когда дошла до следующего участка, я была разочарована тем, что миссис Плам не ждем меня у своих ворот, а семейный дом в стиле королевы Анны[2] погрузился во тьму. Я проверила время и поняла, что уже почти час ночи. Неудивительно, что человеческая семья спит в это время суток.
Я не возражаю упражняться в то время, когда люди спят. Чикаго далеко не тихий город, но в ранние часы ночи тише, чем в другие. В Гайд-Парке дома в десятке различных архитектурных стилей, и мне нравится прогуливаться среди них. Это похоже на каталог домов, от гигантского готического особняка с башней и турелью, до низкого и горизонтального здания, которое, вероятно, спроектировал Фрэнк Ллойд Райт[3].
Позади себя я услышала машину и, поскольку пообещала беречь себя, то оглянулась. Из маленькой темной машины с красным светящимся знаком пиццы в форме пирамидки на крыше вылез человек в красной бейсболке, а потом достал красную термосумку, которая, кажется, была набита коробками.
Мой желудок громко заурчал, и Кроха завертелась.
— Нет, — тихо произнесла я. — Ты уже поела.
В ответ она пнула мой мочевой пузырь. Вероятно, это не был личный выпад, но поскольку она единственный человек, который бил меня изнутри, это ощущалось именно так.
Доставщик пошел к дому, но носком запнулся о бетон. Споткнувшись на выемке, он качнулся вперед, коробки полетели в воздух, прежде чем приземлились и заскользили по бетону, как шайбы шаффлборда[4].
Он упал на четвереньки, поморщившись от боли, прежде чем повернулся, чтобы угрюмо посмотреть на коробки — и, вероятно, подсчитывая деньги, которые он только что потерял, уронив их.
Положив руку на живот, я пошла обратно.
— Эй, с тобой все в порядке? Ты довольно жестко упал.
— Все нормально, — ответил он, проверив свои ладони, прежде чем подняться на ноги, а потом вытер руки о штаны. — Но пицце, скорее всего, конец. Там ее на пятьдесят баксов. Клайв убьет меня.
Смирившись, он сделал шаг вперед, но у него подвернулась лодыжка, и он чуть снова не полетел вперед. Я инстинктивно протянула руку, чтобы придержать его, схватив за локоть, чтобы не дать ему упасть.
И удивилась, когда он вывернул свою руку, чтобы вцепиться тонкими пальцами мне в запястье.
Я инстинктивно оглянулась на его лицо. Я не видела его глаз под козырьком кепки, но разглядела его клыки довольно хорошо. Он не человек, а вампир.
Как я это упустила?
Потому что, — запоздало поняла я, — вокруг него нет магии. Никакого эфемерного гула силы, который отличает нас от людей.
Должно быть, он понял, что я увидела его клыки, потому что его хватка усилилась, ногти почти пронзили мою кожу. И от этого мое сердце заколотилось еще сильнее.
— Не расстраивайся, если сразу не поняла, — сказал он. — Я Очень Силен Психически. Независимо от того, знаешь ты, кто я такой, или нет, ты полностью под моим контролем.
Сила вампиров оценивается по трем категориям: психическая, физическая и стратегическая. Думаю, генетика наградила его только последним. Тем не менее, я никогда раньше не видела такого рода силы. Если бы я знала, что такое возможно, то была бы более настороженной.
Из-за того, что я не знала и не присматривалась, этот незнакомый вампир жестко вцепился мне в руку.
Может, физически я и неуклюжа. Но я вампир и будущая мать, и не позволю себе или ребенку пострадать.
— Если хочешь сохранить свою руку, — проговорила я, — тебе лучше меня отпустить.
В его улыбке было что-то темное. Безжалостность, из-за которой у меня на шее волосы встали дыбом, и которая заставила потянуться за катаной, которой у меня с собой не было.
— Точно, — произнес он. — У тебя нет оружия, и ты в нескольких кварталах от дома. — Он потянулся себе за спину и вытащил из-за пояса пистолет, направив его на мой живот.
Я также не смогла почувствовать его пистолет, а должна была. Всякое сожаление, которое я могла чувствовать, затмилось приливом ярости, из-за которого раскалилась моя кровь, когда мои собственные глаза посеребрились — и страхом, что сжал в тиски мое горло.
Я положила свою свободную руку на живот, обеспечивая всю возможную защиту, и попыталась подумать под барабанный бой своего сердца. Я не беззащитная. Я искусный боец, быстра и бессмертна, но его дуло прижато к моему животу. Я хотела дотянуться до пистолета, выкрутить его и поменяться местами. Посмотрим, как ему это понравится. Но я не могу так рисковать. Пока нет. Мне нужен отвлекающий маневр. А пока мне придется блефовать.
