Примерно в то время, когда мне исполнилось десять лет, один из моих многочисленных кузенов, прилежный ученик, который хотел стать учителем, предложил мне почитать «Алису в Стране Чудес». Оказалось, что читать «Алису…» было намного сложнее, чем другие книги, которые я в это время читала. Она была совсем иной, но тогда я не могла понять этого в полной мере. Например, мне казалось забавным, что маленькая девочка, падающая в бездонную нору, нашла время задаться вопросом о том, сколько градусов широты и долготы она уже смогла преодолеть. Уже с самого начала я догадалась, что под поверхностью лежит нечто намного более величественное, что-то гораздо более дикое и сложное – но я не смогла постичь этого, и в итоге чувствовала себя сильно расстроенной. Один из друзей моих родителей, профессор математики, сказал мне, что Льюис Кэрролл был псевдонимом некоего Чарлза Доджсона, преподавателя логики и математики в Колледже Крайст Чёрч в Оксфорде, и продолжил рассказ, объясняя некоторые из математических курьёзов в этой книге.Хотя в то время меня не заинтересовала история, оставшаяся за страницами книги, теперь я теперь понимаю что проблема «Алисы…» и её продолжения «Алисы в Зазеркалье» состоит в том, что это книги для взрослых, и то не для всех. Только взрослые читатели с нормальным научным мышлением могут в полной мере оценить все научные каламбуры, которые вплёл в повествование Кэрролл. Изменения размеров самой Алисы – её рост или уменьшение, в зависимости от того, что ей пришлось выпить или съесть перед этим – являются предвосхищением преобразований Лоренца, которые описывают расширение времени или сжатие пространства, которые следуют из теории относительности. В книге Кэрролла всё относительно, что мастерски иллюстрируется беседой между четырьмя участниками сцены, в которой пьют чай, как ненормальные: «Я вижу то, что ем, или я ем то, что вижу?», «Я дышу, пока сплю, или я сплю, пока дышу?» Даже в начале книги, когда Алиса медленно падает в кроличью нору, рассказчик замечает, что «То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень медленно». Потом, когда маленькая девочка находит, как ей кажется, бесполезный ключ в зале, стены которого покрыты запертыми дверями, возникает та же самая дилемма: «Или замки были слишком велики, или ключ был слишком маленький».1

А затем начинаются каламбуры, все эти игры со словами и их значениями, например, когда мышиная сказка* превращается в мышиный хвост* – и вправду очень длинный, как затем замечает Алиса.Людвиг Витгенштейн, который был и философом, и архитектором, имел нечто общее с Кэрроллом: они оба задумывались об отношении между тем, чем вещь является, и тем, как она называется. Слово «mesa» явно означает не то же самое, что слово «стол»**. Или всё же это одно и то же? Многие из шарад и научных каламбуров в книге Кэрролла обращаются к этому вопросу.Для ребёнка, не обращающего внимания на загадки в книге, «Алиса…» полна странных существ. Некоторые из них появились из колоды карт, например, Дама Червей, которая хочет поотрубать всем головы. Белый Кролик во всех эпизодах появляется и покидает сцену, вечно спеша. Ещё в книге есть Сумасшедший Шляпник, который стал жертвой несчастного случая с химическими веществами. Уже значительно позже я узнала, что безумие Шляпника, скорее всего, было последствиями отравления ртутью, потому что в то время для наведения глянца на шляпы обычно использовались соли ртути. И, наконец, там были все эти странные животные, которых мы вряд ли увидим у себя на заднем дворе, вроде грифона и моржа. И, конечно, там был додо.В то время я думала, что додо был придуман португальскими мореплавателями и был, как и грифон, мифическим существом. В поваренных книгах моей бабушки и в иллюстрированных зоологических журналах для детей, которые я брала в школьных библиотеках или с восхищением листала в комнатах ожидания у зубных врачей, не было никаких додо.Те годы детства, когда складывается взгляд на жизнь, у меня прошли в Анголе (бывшей в то время португальской колонией), и вначале я решила, что хочу стать смотрителем парка. Со временем, пока моя мечта ещё продолжала оформляться, я собиралась стать второй Джейн Гудолл. Я всё ещё мечтала о том, чтобы моё будущее сложилось в этом направлении, когда в 18 лет начала изучать биологию. Хотя в итоге ни одна мечта не стала реальностью, занятия по биологии позволили мне к концу 1970-х гг. открыть для себя реальную историю некогда живого додо. Додо стал той важной метафорой, которую я использовала,

* Здесь непереводимая игра слов: в английском языке слова «сказка» (tale) и «хвост» (tail) пишутся по-разному, но читаются очень созвучно. – прим. перев.** Mesa по-испански означает не только стол в смысле предмета мебели, но и стол в смысле трапезы или питания, рациона. Есть и другие значения этого слова. – прим. перев.

чтобы объяснить более глубокое, научное значение экологии обывательской массе в те времена, когда значение слова «экосистема» обычно сводилось к забивающим косяк голым хиппи с цветами в волосах. Сама история также была простой и прямолинейной. И это был исторический факт, а не сказка, написанная братьями Гримм после того, как они поболтали с Эзопом.Насколько я могу это объяснить сейчас, со своими биологическими знаниями новичка, когда-то на Маврикии жила огромная, тяжёлая, нелетающая птица. Она была превосходно приспособлена к мирной жизни на острове. Она питалась орехами, которые раскалывала своим мощным клювом, единственным инструментом, который был необходим ей для выживания, наряду с парой сильных ног. Поскольку на Маврикии не было никаких хищников, дронт ничего не знал о страхе и самозащите. Он был, как бы выразились эксперты сегодня, «экологически наивным». Затем мирная вселенная дронта была разрушена сменяющими друг друга волнами европейских поселенцев, которые стали прибывать на берега Маврикия в начале шестнадцатого века. Первооткрыватели сотнями убивали бедных птиц просто палками, камнями или даже голыми руками. Одновременно они выпускали на острове множество видов умных, голодных и всеядных вредителей и домашних животных, таких, как крысы, свиньи, собаки, кошки и даже обезьяны. Эти существа конкурировали с дронтом за природные ресурсы, крали яйца дронтов из их незащищённых гнёзд, нападали на взрослых особей и разрушали естественную среду обитания птицы. Как следствие этого, дронт был «открыт» и уничтожен меньше, чем за сотню лет. Его стремительное исчезновение отметило первый в истории случай, когда вмешательство человека вне всяких сомнений вызвало исчезновение вида животных. Это была впечатляющая история, и я как можно чаще рассказывала людям эти вещи. Потом, спустя примерно 20 лет, я задумала написать книгу, чтобы дать читателям исчерпывающий урок, посвящённый дронту. В то время я ещё мало представляла себе, насколько много всего придётся изучить в процессе этой работы мне самой.Я бы хотела, чтобы эта книга стала для вас книгой о многих вещах сразу. Подобным же образом слово «додология» – это наука обо всём, имеющем отношение к дронту. Мне хотелось бы верить, что мой текст также станет работать как детективный роман – подсказка здесь, обрывок свидетельств там, прерванная линия повествования продолжается вновь, сетью опутывая читателя по мере того, как тайна близится к разгадке. Я также намеревалась сделать книгу, чтобы она выглядела словно нитка бус из отдельных историй, перекликающихся одна с другой, как в сказках «Тысячи и одной ночи»: «и случилось так, o, счастливый читатель», а после этого мы отправляемся совсем в другую сторону.

Клара Пинто-Коррейа Лиссабон, Португалия, август 2002

1 Lewis Carroll and John Tenniel (illus.), Alice’s Adventures in Wonderland; and, Through the Looking-Glass and What Alice Found There, New York: Hurst, 1903*. (английское издание «Алисы в Стране Чудес» с иллюстрациями Джона Тэннелла).

* Цитируется по русскому переводу Н. М. Демуровой – прим. перев.

Благодарности

Сотрудникам Библиотеки Джона Картера Брауна в Брауновском университете за их гостеприимство и замечательный запас рейсовых книг, который они мне предоставили.Сотрудникам Библиотеки Искусств Гарвардского Университета за их громадное собрание и дружескую помощь в путешествии по странному миру Рудольфа II и его живописцев.Кристофу Люти, за его драгоценную помощь, догадки, труды по переводу и детективную работу: именно он помог мне открыть облик и историю жизни неуловимейшего Руландта Саверея.Бобу Ричардсу и Пауле Финдлен, за их полезнейшие суждения.Фернандо Машкареньяшу, потомку Педру Машкареньяша, за его личные поиски в собственной частной библиотеке, чтобы помочь мне найти человека, который дал Маскаренским островам их название.Моей землячке, португальской писательнице Луизе Коста Гомес, за её великолепные и беспощадные навыки в редактировании и за искреннее чувство дружбы.Тиму Йону, редактору, стараниями которого эта книга попала в руки читателей, за великолепные мгновения и истинное интеллектуальное удовольствие.Анне Пейнтер, за её ангельское терпение.Стивену Джею Гулду, как всегда.Дику, Джозефу, Майку и Рики, за то, что вы так любезно терпели меня и мой ноутбук все те долгие месяцы, когда часто казалось, что додо был для меня важнее собственной семьи.

Глава 1   Самые странные существа    

В рамках западной традиции карты мира часто населяли странными существами. В первом веке н. э. Плиний Старший написал «Естественную историю», наполняя страны, завоёванные Римской империей, как реальными, так и мифическими животными. Среди них были амфисбены, змеи с головами на обоих концах тела, которые ассоциировались с чувствами пустоты и потери собственной личности; яйцо, сделанное из змей, которое использовалось в ритуалах друидов, и плодоносные ветры, способные оплодотворять кобылиц. Эта традиция описания экзотического и далёкого была блестяще продолжена несколько подзабытым языческим автором Гаем Юлием Солином, которому дали прозвище «Рассказчик множества историй», или Полигистор. Около 250 г. н. э. Полигистор издал самое полное и всеобъемлющее собрание географических мифов, названное «Colectanea rerum memorabilium» («Собрание достойных упоминания вещей»*). В мире Солина чудеса были повсюду. В Италии можно было бы найти людей, которые сами приносили себя в жертву Аполлону, танцуя нагишом на горящих углях, удавов, которые питались молоком коров, и рысь, моча которой затвердевала до «твёрдости драгоценного камня, который обладает магнитными свойствами и цветом янтаря».1 В Реджо сверчки и кузнечики всё ещё не смели петь, потому что Геракл, которого когда-то потревожил их шум, приказал им замолчать. Далее, в Эфиопии, собакоголовые обезьяны управлялись королём-собакой, а на побережье жили одноглазые люди. На Ниле можно было найти муравьёв размером с волка. В

* Также в русском переводе это произведение называют «О достойном памяти» или «Собрание достопамятных сведений». – прим. перев.

Германии путешественники нашли бы существо, которое напоминало мула, но его верхняя губа была настолько длинной, что «оно не может есть иначе, чем пятясь назад».2 В других местах среди человеческих уродств были люди с восьмипалыми ногами, повёрнутыми назад, люди с собачьей головой и большими когтями, которые «лают, когда беседуют», и люди с одной ногой и ступнёй такого размера, что они могли использовать её как зонт от солнца, чтобы прикрываться ею.3Предполагалось, что изрядное количество этих чудовищ населяло противоположную сторону земли. Отделённая от известного мира кольцом огня, которое окружало экватор, эта область была названа «антиподы» – это мифическое место, где все естественные и божественные законы были поставлены с ног на голову. Этот переворот в привычном порядке вещей представлял собой любопытную интеллектуальную загадку для ранней Католической церкви. Как целая половина земного шара может быть населена народами, которые не были потомками Адама? Даже если предположить, что этого барьера не было до Грехопадения, то как эти люди могли произойти от Ноя, если, согласно Священному писанию, вся земля была под водой и единственные оставшиеся в живых пристали к вершине горы Арарат, к северу от экватора? Если это не вопиющая ересь, то как могли первые отцы Церкви допускать рассказы о жизни людей на Юге, в том месте, где, как предполагалось, был извращён весь порядок вещей, в том числе данные Богом законы природы? Описывая затруднительное положение, в которое ставит эта таинственная территория, Лактантиус сказал: «следует допустить, что есть люди, у которых ноги выше головы, или места, где вещи висят вверх ногами, где деревья растут вниз или дождь падает вверх» и «каким же чудом были бы для нас висячие сады Вавилона, если бы мы должны были верить в висячий мир Антиподов?».4Осознание существования terra incognita и её жителей стало ещё труднее после четвёртого века н. э., года пала Римская империя. Хотя вторгшиеся варвары в значительной степени пощадили уже оформившиеся к тому времени христианские церкви, готы и прочие племена грабили и уничтожали содержимое библиотек и академий, и они стёрли значительную часть классических знаний с лица Европы на следующие пять веков. Одной из книг, исчезнувших в это время, была «География» Птолемея, лучшее на то время описание формы и топографии известного мира. Это был шедевр геометрических рассуждений, который позволил картографам точно спроектировать круглую поверхность земного шара на плоскую поверхность карты. С его исчезновением ключевые понятия вроде широты и долготы временно исчезли из европейского багажа знаний, потому что картографы продолжали рисовать карты, которые теперь были скорее предметом веры, чем реальными географическими документами.Сейчас в мире ещё осталось около 600 таких основанных на вере средневековых карт, разбросанных по библиотекам всего мира. Даже при том, что многие могли быть утрачены, это количество говорит нам о том, что и мастера, и их покровители были очарованы этой идеей – представить всю землю на одном рисунке. Небольшие различия между ними также говорят нам о том, что в Европе господствовала христианская вера, которая была основной движущей силой искусства и учёности того времени.На этих так называемых Т-О-картах земля представлена как круг, окружённый «Морем-океаном». Внутри круга (O) две больших массы воды образуют форму «T» и разделяют три массива суши, каждый из которых населён потомками одного из трёх сыновей Ноя. Вершина T – это Нил-Дунай, нижняя часть – Средиземноморье. Восток – всегда на вершине, он определяет ориентацию карты. Выше Нила-Дуная находится Азия, которая населяется потомками Сима. К северу от Средиземноморья находится Европа, населённая потомками Иафета. На юге находится Африка, населённая потомками Хама. Центр круга отмечен Иерусалимом, umbilicus terrae, или «пупом Земли». Сад Эдемский всегда помещается на восточном краю, иногда окружённый стенами огня и пропастями, полными чудовищ, но иногда находится на вершине такой высокой горы, что она касается орбиты Луны (и таким образом избегает вод Потопа).Истории о храбрых людях, которые искали дорогу в рай, очень многочисленны, и они систематически щедро сдабриваются описаниями

Читать книгу онлайн Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо - автор Клара Пинта-Коррейа или скачать бесплатно и без регистрации в формате fb2. Книга написана в 2003 году, в жанре История, Природа и животные. Читаемые, полные версии книг, без сокращений - на сайте Knigism.online.