БОльшую часть времени он проводил за столом. Один из них, письменный, находился в помещении OFB, где Хуго занимался организационными делами команды и откуда поддерживал почтовую и телефонную связь со своими коллегами из федераций других стран; другой — обычный — стоял в «Рингкафе». За ним Майзль попивал кофе, курил, рисовал на листочках какие-то схемы и линии и спорил или соглашался (крайне редко) с журналистами, завсегдатаями этого же заведения.
Той весной пресса регулярно долбила Майзля за то, что он не обращает внимания на ее, прессы, любимца, а также любимца публики центрфорварда венской «Аустрии» Матиаса Синделара по прозвищу Der Papierene — «бумажный». Эту кличку Синделар получил за свою хрупкость и щуплость.
Хуго Майзль был поклонником английского стиля игры, конкретно, команд своего друга Герберта Чепмэна. Элегантная, техничная, но без английской боевитости манера собственной команды ему не очень нравилась. Он хотел, чтоб его сборная доминировала на поле не только технически и комбинационно, но и физически, а голы были бы логическим следствием преимущества, а не результатом технических изысков играющих по настроению футболистов. Да и результаты встреч последних двух лет не радовали. Поэтому он и не видел Синделара на месте центрфорварда. Тут ему был нужен крепко стоящий на ногах «столб», смело идущий на защитников противника. Он привлекал раньше Синделара в сборную, но после разгромного поражения венцев со счетом 0:5 от сборной Южной Германии исключил его и другого ведущего нападающего Гшвайдля из команды. В поезде на обратном пути в Вену он назвал игру обоих технарей «балетной» и применил слово «Eiertanz» — «танец на яйцах», что в немецком языке означает лавирование и осторожничанье. На это Синделар ответил, что, по его мнению, «мы проиграли, шеф, из-за того, что как раз очень мало и неэффективно «кружевничали[3]». Выражение «венские кружева» как обозначение стиля игры австрийцев уже входило в моду.
Предстоял товарищеский матч со сборной Шотландии. Для Майзля это была очень серьезная проверка, ведь «дунайский стиль», демонстрируемый австрийцами, основывался на шотландской манере с преобладанием низовых коротких передач. Дополняли его особенности игры, привнесенные выходцами из чешских («чешская уличка») и венгерских земель (игра через фланги с резкой сменой направления атаки). Так в венском футбольном «плавильном» котле и выработался стиль, названный «венскими кружевами»...
Критика в его адрес со стороны прессы была настолько сильна, что он решил составить сборную с учетом пожеланий журналистов и выпустить в центр нападения Синделара.
Вот тогда, войдя в «Рингкафе», он и произнес свою ставшую легендарной фразу про «Шмирански-тим». Шмирански — это венское прозвище тогдашних журналистов, вечно лезущих не в свое дело, что-то вроде нынешнего слова «папарацци».
16 мая на поле вышли: Руди Хиден (ВАК) — Роман Шрамзайс («Рапид»), Йозеф Блум («Фёрст Виенна[4]») — Георг Браун (ВАК), Йозеф Смистик («Рапид»), Карл Галь («Аустрия») — Карл Цишек («Ваккер»), Фридрих Гшвайдль («Виенна»), Матиас Синделар («Аустрия»), Антон Шаль («Адмира»), Адольф Фогль («Адмира»).
По сравнению с «нулевкой» двухнедельной давности против венгров произошло шесть замен.
Сборная Шотландии была абсолютно неизвестным соперником. В послужном списке «скоттов» набралось к маю 1931-го 153 встречи, из которых 149 были сыграны против соседей с островов — англичан, валлийцев и североирландцев (ирландцев). В четырех матчах на континенте, куда они впервые приехали лишь в 1929 году, шотландцы одержали три победы (Норвегия — 7:3, Голландия — 2:0, Франция — 2:0) и сыграли вничью с Германией — 1:1. Но команда, только-только победившая Англию (2:0), не могла быть слабой по определению. И хотя в составе на венскую встречу было семь дебютантов, в том числе вся линия нападения и вратарь, болельщиков и журналистов поразила прежде всего легкость, с которой венцы победили приезжих, ну и счет 5:0, как говорится, «внушает». Это поражение было самым крупным в истории сборной Шотландии аж до 1954-го, когда скотты на ЧМ попали 0:7 уругвайцам.
Но и у австрийцев были дебютанты: крайние нападающие, правый — Карл Цишек и левый — Адольф Фогль. Дебют был сверхудачным — Цишек забил два мяча, а Фогль — один. По мячу провели Шаль и Синделар.
Газеты на следующий день писали о выдающейся игре линии нападения, не забывая отметить еще с десяток (!) упущенных моментов.
Эту линию нападения и постарается выпускать Майзль в последующих матчах, экспериментируя с атакой только в крайних случаях, зато регулярно проверяя новых защитников и полузащитников.
Слово «вундертим» впервые появилось в немецкой прессе через десять дней, когда австрийцы в Берлине не оставили камня на камне от команды Отто Нерца — 6:0. За реваншем немцы приехали в Вену в сентябре. Матчем Австрия — Германия открывалась футбольная история знаменитого стадиона «Пратер», построенного к летней рабочей Олимпиаде 1931 года. С 1992 года он называется «Эрнст-Хаппель-штадион».
Реванш немцам не удался. Они проиграли 0:5. Восторгу прессы не было предела, причем не только австрийской, но и немецкой. «Берлинер цайтунг» написала: «Ну что, опять будем воспевать блестящую игру венцев и их главные достоинства — технику и игровое мышление? Будем... Австрия и Германия — это два разных футбольных мира. Наши ребята по сравнению с венцами больше легкоатлеты, чем футболисты. Концепция игры у наших, конечно, присутствует, но чего она стоит в сравнении с остроумными, богатыми игровыми идеями и обладающими великолепной техникой воспитанниками венской школы, мы уже успели убедиться в этом году дважды.»
Если в предыдущих трех поединках отличались в основном крайние и инсайды, то в матче открытия «Пратера» три мяча положил Синделар, единственный игрок «вундертима», вошедший в состав символической сборной, составленной к 100-летию OFB.
