Клеанф[43] в V книге своих «Мифических повествований» говорит, будто Мнесарх был сирийцем из сирийского города Тира, который однажды в неурожайный год приплыл на Самос по торговым делам и устроил раздачу хлеба. За это он был удостоен самосского гражданства.
Другие говорят, что Мнесарх был сыном Мармака, внука Гиппаса, правнука Эвтифрона и праправнука Клеонима, Флиунтского[44] изгнанника, и так как Мар-мак проживал на Самосе, то принято считать, что Пифагор — самосец.
Диоген в книге «Чудеса по ту сторону Туле[45]» сообщает, что Мнесарх был тирренцем — из тех тир-ренцев[46], которые заселили Лемнос[47], Имброс[48] и Скирос[49], что он объездил много городов и стран.
Клеанф упоминает также о двух старших братьях Пифагора — Евносте[50] и Тиррене[51].
Мнесарх взял по любви в жены Партениду, превосходившую красой всех самиянок, и жил с ней счастливо. Богами было суждено, чтобы молодожены зачали дитя.
Душа будущего Пифагора была ниспослана людям волей Аполлона, ибо она состояла в близком родстве с сияющим духом этого бога и уже давно была его спутницей[52] (ΣYNOПAΔOΣ) в небесном воинстве богов и даймонов. Эта душа и воплотилась в чреве Партениды.
Когда однажды Мнесарх-самосец вместе с молодой женой, у которой признаки беременности еще не были явными, оказался во время своей торговой поездки в Дельфах, он спросил оракула о своем будущем плавании в Финикию. Пифия изрекла:
Плаванье прибыльным будет и очень удачным,
Фебу[53], Зевесову сыну, рожден будет сын Партенидой,
Средь всех, когда-либо живших, выделяясь красою
И мудростью, и принесет он роду людскому
величайшую пользу на все времена.
Мнесарх тотчас же дал своей жене имя Пифаида[54] в честь дельфийской пророчицы Пифии и, охваченный радостью, вернулся на Самос.
Когда все было готово, Мнесарх с Пифаидой на торговом судне отплыли в Финикию, где она разрешилась от бремени в городе Сидоне[55].
Фебу, Зевесову сыну, рожден Пифагор Пифаидой,
Всех самиянок она превосходила красой.
Накануне седьмого дня жизни ребенка женщины, согласно обычаю, танцевали перед роженицей и младенцем, лежащими на ложе, призывая Мойр[56] принять дитя под свое покровительство, дабы они даровали его душе гармоничные отношения с небесами, чтобы до наречения имени младенец не стал добычей Таната[57].
На седьмой день поутру дитя принесли к отцу и положили ему на колени. Мнесарх нарек младенца именем Пифагор, ибо о нем объявила Пифия. Так мальчик получил имя и право на жизнь.
Через год Мнесарх вернулся из Сидона на Самос с огромной прибылью, богатством и ребенком. В знак благодарности он воздвиг на Самосе святилище Аполлона, назвав его Пифийским (ПYΘOIΣ).
В первый день праздника Цветения[58] трехлетнему Пифагору впервые остригли волосы. Наутро второго дня родители взяли Пифагора посмотреть, как от моря к храму в корабле на колесах (CARRUS NAVALIS) шествует Дионис[59].
Затем ему показали на низком триподе[60] основные формы мира вместе с субстанциями, через которые бог являет себя людям (шар, пирамиду, куб, шерстяные лоскутки, яблоки, медовые лепешки и кувшинчик с вином). Родители назвали ребенку их имена. Выслушав объяснения, Пифагор с легкостью опрокинул столик. Родня подняла испуганный крик насчет пролитого вина — ведь это кровь только что вернувшегося домой Диониса!
Проказника потащили прочь, делая вид, что очень опечалены его поступком, который мог вызвать гнев бога. Однако, когда огорченное семейство вернулось домой, Пифагор нашел там маленькую копию колесницы-корабля, на котором шествовал Дионис. Это означало, что бог простил его и дал ему подарок.
На второй день праздника — «день кувшинов» — все взрослые ходили по улицам с кувшинчиками вина, из которых совершали возлияния, ведь поутру в семейных домах гостили души умерших предков, охраняющих отныне новое поколение рода.
Осенью имя трехлетнего Пифагора по ходатайству его отца и мужчин материнского рода внесли в списки граждан Самоса. Воспитанный с любовью и лаской, Пифагор рос очень красивым мальчиком, заметным среди сверстников.
У Пифагора было два брата, родившихся раньше его: старшего звали Эвном (Эвност), а среднего — Тиррен.
Мнесарх и Пифаида старались дать сыну разностороннее и достойное воспитание. Грамматике[61], поэтике[62] и риторике[63] Пифагор учился у Гермодаман-та[64], потомка того Креофила, который принимал у себя самого Гомера[65] и получил от него бессмертные поэмы. Гермодамант обучил Пифагора письму, чтению, правильной речи и стихосложению, искусству декламации стихов. С детства Пифагор знал наизусть всю «Илиаду»[66] и «Одиссею»[67].
