Интересен и факт гибели в сражении с руссами одного из греческих военачальников - Иоанна Куркуаса, который, сделавшись добычей «варваров», «тем потерпел достойное наказание за безумные преступления против священных храмов: он грабил, говорят, многие в Мисии церкви», обратив ризы и священные сосуды в свою собственность13. К этому времени города Плиска, Динея и другие уже «отложились» от руссов и перешли на сторону Цимисхия.
Святослав, видя отчаянность своего положения: большие потери в войсках, полное окружение крепости и с суши, и со стороны Дуная византийским флотом, состоявшим из огненосных судов, - заслал в греческий лагерь своих послов и запросил мира, на который Цимисхий с радостью согласился.
Мир был заключен, и Лев Дьякон кратко излагает его содержание: руссы должны были отдать Доростол, oтпустить пленных, покинуть Болгарию, а греки - предоставить русской рати возможность беспрепятственно уйти из Доростола по Дунаю на своих судах, снабдить ее хлебом, допускать руссов для торговли в Византию и считать этих торговцев «по-прежнему друзьями». Византиец оставил нам редкое описание личной встречи двух противников - Святослава и Иоанна Цимисхия на берегу Дуная, состоявшейся по просьбе Святослава после заключения мира. Святослав говорил с императором «о мире». Заключает рассказ о русско-византийской войне Лев Дьякон описанием «нечаянной» гибели Святослава под ударами печенегов и триумфа Цимисхия, посвященного победе над болгарами14.
Позднее эти события были изложены византийскими хронистами XI-XII веков Скилицей и Зонарой, однако эти авторы привнесли в изложение некоторые новые детали, отсутствовавшие у Льва Дьякона, которые помогают полнее понять смысл политических событий, происходивших в Восточной Европе во второй половине 60 - начале 70-х годов X в.
Скилица начинает историю зарождения болгаро-ви-зантино-русского конфликта с известия о направлении Никифором II письма болгарскому царю Петру с требованием, чтобы «тот не разрешал туркам (уграм. - А. С.) переправляться через Петр (Дунай. - А. С.) и не причинять вреда ромеям». Так версия Льва Дьякона получает развитие и дополнение в хронике Скилицы. Здесь на первый план выступают угры, их постоянные набеги на границы империи через территорию Болгарии. Скилица пишет о том, что Петр не обращал внимания на эту просьбу и всячески обманывал греков. Далее следует сообщение о направлении Калокира к Святославу, мало чем отличающееся от данных Льва Дьякона. Подобно своему предшественнику, Скилица считал, что именно посольство Калокира побудило русского князя подняться в поход против болгар в августе 968 года. Руссы во время первого похода Святослава в Болгарию «многие города и селения болгар разрушили до основания. Захваченную огромную добычу обратили в свою собственность»15. Далее автор сообщает, что руссы «покорили Болгарию», «пленили двух сыновей царя Петра - Бориса и Романа» и решили навсегда остаться в Болгарии «вопреки договору, заключенному ими с Никифором»16. И вновь это решение руссов хронист связывает с происками Калокира. Скилица приводит некоторые сведения о союзниках Святослава во время второго его появления в Болгарии и русско-византийской войны. Против греков Святослав действовал «сообща с подчиными ему болгарами, призвав на помощь печенегов и живших западнее, в Паинонии, безобразных турок (угров А. С.)»17. О действиях объединенных русско-болгаро-печенего-венгерских сил под Аркадиополем против войск Варды Склира Скилица сообщает, что «варвары были разделены на три части: болгары и руссы составляли первую часть, турки - вторую и печенеги - третью»18. Печенеги были опрокинуты византийской армией в первую очередь.
Следует отметить и сообщения Скилицы о посольстве Святослава к Цимисхию на второй год правления нового императора, что соответствует, по-видимому, 970 году, так как в 971 году Цимисхий ранней весной уже осуществил прорыв своих войск через Балканы. В греческом лагере это посольство оценили как разведку (руссы пришли с целью «выведать дела ромеев»)19.
Рассказав о захвате греками Преславы, хронист повторил известие Льва Дьякона о захвате болгарского царя в тот момент, когда на нем были царские знаки отличия. Цимисхий отпустил всех захваченных болгар и объявил, что не они являются его врагами, а руссы. Тем самым Скилица подтвердил данные Льва Дьякона о декларировании Цимисхием византино-болгарской дружбы20. В свою очередь он повторил сведения и о казни Святославом в Доростоле 300 болгар, «которых он подозревал», и о заточении около 20 тыс. пленных, восстания которых он опасался21.
Для понимания истинных болгаро-византийских отношений этого времени важное значение имеет, с одной стороны, сообщение Скилицы о том, что к Цимисхию под Доростол прибывали ходатаи из болгарских городов с просьбой о помиловании, а с другой - о том, что он отдал на разграбление своему войску захваченные «многие города и крепости»22. Это соответствует и данным Льва Дьякона.
Интересно сообщение хрониста о ночной вылазке русского отряда в 2 тыс. человек, который по Дунаю ушел в поисках пищи и благополучно вернулся с провизией обратно, разгромив по пути греческие аванпосты23. Скилица указал и на факт распада коалиции, организованной Святославом: «Собственная их страна находилась очень далеко, а соседние варварские народы, боясь ромеев, не соглашались помогать им»24.
