Рецидивист бросил на стол два свёртка. В одном из них что-то заворчало, а сам свёрток шевельнулся.
Студент включил лампы над столом, осмотрел шкаф и распахнул створки. В ярком свете заблестели тумблеры, кнопки, рубильники, индикаторы. «Гардероб» оказался предметом купли-продажи, тем самым прибором, который студент сватал рецидивисту.
«Как же они его вынесут?» — подумал я.
— Это и есть бленкер смерти? — неприятным голосом осведомился Крецик. — А побольше экземпляра нет?
То, что эта парочка до сих пор разгуливала на свободе, могло означать только одно: ГПУ ведёт дело in vivo, а я, полный кретин и редкостный даун, ставлю под угрозу работу оперативников. От следующей мысли я и вовсе похолодел: ещё немного совпадений и меня зачислят в сообщники! Почему нет? Моё присутствие в столовке легко объяснить не выполнением лабораторной работы, а тем, что стоял на стрёме. Кошмар! И ведь просили, приказывали: забудь и не вспоминай!
«Так тебе и надо!» — злорадно ухмыльнулся Демон.
— Многослойные печатные платы под санкциями, — спокойно ответил студент, разматывая кабель с блестящим наконечником. — Входят в список импортозамещения, но пока не освоены Брестским электроламповым заводом. Обещали в следующей пятилетке освоить. Готовь образец.
Крецик на секунду замешкался, наверное, хотел что-то сказать, но передумал: потянулся к одному из свёртков и вытряхнул из него живую курицу.
У курицы были связаны ноги, но крылья ей никто не держал: несколько мощных взмахов взъерошили мне волосы даже здесь, в пяти метрах от стола. Показалось, что книжные «сталагмиты» заметно покачнулись. Наверное, угольная пыль всё ещё висела в воздухе. Потому что у меня отчаянно зачесалось в носу, я едва не чихнул. А может, это пыль от книжек…
Крецик чертыхнулся, а Студент злобно сказал:
— Если тварь вырвется, сам будешь её ловить.
Но тварь не вырвалась: Крецик левой рукой прижал курицу к боку, а правой придавил её голову к столу.
— И долго мне её держать?
— Пока не сдохнет, — коротко хохотнул Студент.
Крецик тоже усмехнулся, но мне шутка не показалась.
— В щупе размещена линза сканера, — Студент неожиданно перешёл на лекторский тон. — Сейчас я поднесу щуп к глазу образца, фиксацию которого обеспечивает ассистент… держи!.. твою мать…
Курица забилась в истерике, но быстро успокоилась. Из шкафа послышался короткий писк зуммера.
— Всё, — сказал Студент, отступая. — Радужная в памяти. Можешь оставить птицу в покое.
Крецик отпустил курицу, и вытер руки о плащ.
— Теперь смотри, — подозвал Студент «ассистента» к шкафу. — Скан радужной преобразуется в замкнутую кривую матрицы значений. Как только дешифратор закончит работу, на счётчике высветится число…
— Триста пять, — перебил его Крецик. — Триста четыре… триста три…
— Это число секунд до смерти образца.
— Пять минут? — недобро улыбнулся «ассистент».
Он подошёл ко второму свёртку и вытащил из него лёгкий топорик. Я такие в кино видел, про индейцев.
«Вот и недостающие до трёх баллов десятые! — с воодушевлением отметил Демон. — Хранение и ношение холодного оружия: колющее, режущее, рубящее… Давай его убьём?»
Крецик коротко замахнулся и ударил топором по курице. Только птица оказалась неробкого десятка: поняв намерения рецидивиста, она изо всех сил заработала крыльями и свалилась на пол. Так что удар пришёлся по столу. Брызги пластика полетели в разные стороны.
Студент с коротким воплем схватился за щеку:
— А если бы в глаз?!
— Ты же в очках, — отмахнулся «ассистент».
Курица всё ещё была рядом с ним, и Крецик не собирался отпускать жертву. Ещё один замах, удар, и снова мимо… или попал?
Птица истошно завопила и бросилась искать спасение в книжных джунглях. Крецик не стал её преследовать. Тяжело дыша, он левой рукой растирал правый локоть.
— Ну, ты… охотник! — насмешливо сказал Студент, поднимая с пола обрывок верёвки. — Поразительная точность! Со второго раза перерубил. Если не знать, что целился в голову…
— Так даже лучше, — спокойно сказал Крецик.
Осторожно прижав травмированный локоть к поясу, он левой рукой поднял топор и принялся неловко совать его обратно в бумагу.
— Дай, помогу, — сжалился над ним Студент, и быстро завернул оружие в свёрток. — В наших палестинах за такие «инструменты» сроки дают.
— Так даже лучше, — повторил Крецик. — Если у твари разрублена нога, вряд ли она истечёт кровью за оставшиеся три минуты.
Студент повернул голову к ящику и подтвердил:
— Сто семьдесят пять. Уверяю тебя, что бы с курицей ни приключилось, жить ей осталось три минуты. Я пробовал на исключённых из жизни. Безошибочно! — он энергично потёр ладонями щёки, и возбуждённо продолжил: — А одному даже выпало восьмизначное число. Прикинь? Дедушку должны были пустить в расход утром, а бленкер сигналит за сотню миллионов секунд! Стою и думаю: ага! Тут что-то не так. А на следующий день узнал, что ему приговор заменили: вместо вышки десять лет каторги.
— И ты этот ящик таскал к смертникам? — недоверчиво спросил Крецик, баюкая правый локоть.
— Зачем же? Сканер легко вынимается из обоймы. С ним и ходил. В цугундере только сканировал сетчатку, а обработка здесь…
От захватывающей истории меня отвлекла курица. Пернатое животное не придумало лучшего, как, описав приличную дугу, возвращаться к столу и живодёру с топориком. Но в этот раз у неё на дороге стоял я. И всё, что мне оставалось, это прислушиваться к приближающемуся клёкоту, в котором слышались и обида, и печаль, и общее уныние от жестокого мира…
«Как только курица тебя обнаружит, она вновь разразится воплями, — пообещал Демон. — Преступники поймут, что в комнате кто-то есть!»
Осмотревшись, я выбрал самый увесистый том из книг, до которых мог дотянуться. И когда курица, которая шла, не разбирая дороги, была в полуметре от моих ног, ударил её сверху ребром тяжеленного фолианта. Всё остальное произошло не по плану, но на пользу: ближайшие книжные башни закачались и обрушились мне на голову. Понимая, что бандитам будет интересен труп птицы, я перешагнул комок перьев и сделал несколько шагов, стараясь оказаться по другую сторону завала.
— …ей конец, не сомневайся, — послышался через секунду голос Студента. — На табло нули.
— И всё-таки хочу её увидеть, — придушенно сказал Крецик, протискиваясь глубже в завалы книг.
Вскоре, судя по пыхтению, он двинулся в обратную сторону, и я перевёл дух.
— А хочешь узнать, сколько тебе осталось? — жизнерадостно спросил Студент.
С того места, где я сейчас прятался, что-то увидеть было невозможно, но по затянувшейся паузе легко было представить, как Крецик побледнел.
— А на себе проверял? — хрипло спросил он.
— В первую очередь!
Студент от радости даже хлопнул в ладоши. Судя по хлопку, умирать ему было не в этой пятилетке.
— Нет, — сухо сказал Крецик. — Не хочу. Как мы вывезем бленкер из библиотеки? Он разбирается?
Студент ответил не сразу. А когда всё-таки ответил, его голос показался отстранённым:
— Нет, не разбирается. Монтаж делал по наитию. Собственно, я совсем другой прибор собирал. Это не бленкер смерти, а средство связи. Если я раскручу блоки, мне понадобится неделя, чтобы заэскизировать электрическую цепь, и полгода, чтобы её восстановить.
