И последнее. Нашей целью не является создание всеобъемлющего трактата по заявленной теме: это физически невозможно.
Главная задача — вызвать у читателя интерес к эпохе и развеять наиболее одиозные мифы и заблуждения, побудив к самостоятельным изысканиям.
На последних страницах приведен достаточный список литературы, посвященной эпохе: от проблем питания и детства до истории Столетней войны или процесса Жанны д’Арк, — все эти книги издавались на русском языке, и многие находятся в свободном доступе в Интернете. Для читающих на иностранных языках приведен дополнительный список европейских и американских изданий по теме.
Ибо, как говаривал знаменитый польский писатель Анджей Сапковский, нет ничего более увлекательного, чем самому копаться в источниках ради выяснения истины...
В нынешние времена климатическим изменениям не зря придается серьезное значение, и шутки про «Киотский протокол» или выброс парниковых газов на фоне предыдущей истории человечества начинают выглядеть весьма двусмысленно. Хотя бы потому, что наши предки неоднократно становились жертвами серьезнейших климатических катастроф, пускай и растянувшихся на долгие столетия.
Много лет назад, в ранней юности, на автора произвел немалое впечатление фильм Г. Козинцева «Король Лир» по одноименной пьесе Шекспира — и дело даже не в сюжете, а в декорациях, откровенно вызывавших содрогание. Непрестанная морось, низкое пасмурное небо, размятая копытами лошадей липкая глина, ощущение полной безнадежности — режиссер передавал общее настроение шекспировской трагедии доступными художественными методами, отчего создалось уверенное мнение, что действие «Лира» целиком происходит в одной огромной грязной луже под ледяным дождем.
Выглядит крайне неуютно.
Примерно такое же впечатление производит жанрово-пейзажная живопись XVI-XVII веков, достаточно взглянуть на названия: «Зимний пейзаж с конькобежцами», «Сцена на льду у башни» или «Зимняя сцена на канале» голландца Хендрика Аверкампа, «Охотники на снегу», «Сумрачный день» и «Зимние игры с ловушкой» Питера Брейгеля-старшего, различные «Зимние пейзажи» Яна Авраама Беерстратена — несть им числа! На картинах этой эпохи мы наблюдаем сплошной снег и лед, с редкими вкраплениями осеннелетних сенокосов или уборки урожая.
Питер Брейгель-старший, «Охотники на снегу», 1565 г.
Так в чем же дело? Откуда появилось устойчивое представление о Средневековье как царстве кромешной сырости, холода, снега и мороза? Разумеется, бесконечная зима на фламандских и голландских пейзажах относится уже к Новому времени, но корни у влечения живописцев бесконечными сценками на снегу растут из XIV века. Как, кстати, и архетип «Ледяной девы» из скандинавского фольклора, позднее воплотившийся в Снежной королеве Ганса Христиана Андерсена...
Начать следует издалека, а именно со времен Древнего Рима, когда начались систематические наблюдения за погодой и, конечно же, появились записи о ее изменениях: если в общественной или политической жизни республики или империи не происходило ничего интересного, любимым развлечением хронистов были записи именно о погодных явлениях. Одни из наиболее древних сведений климате в Италии относятся к II—I векам до н. э., когда этрусский агроном Сазерн и затем его сын вели записки о сельским хозяйстве в долине реки По — они сообщают нам о крайне холодных зимах на Апеннинском полуострове, что вызывало немалые трудности при производстве вина и выращивании оливок. Другие античные авторы докладывают о замерзаниях реки Тибр, отмеченных в 398, 396, 271 и 177 годах до н. э., увеличении размеров ледников в Альпах и серьезном понижении снежной линии в горах.
Резюмируем: в конце I тысячелетия до н. э. в Европе было холодно — этот климатический период называется Похолоданием Железного века, которое закончилось примерно во времена римской аграрной революции. При жизни Юлия Цезаря и Гая Октавиана началось существенное потепление, именуемое Римским климатическим оптимумом — от латинского optimum («наилучший»). Среднегодовая температура повышается примерно на 1,5-2 градуса Цельсия, климат был не засушливым, а влажным, что сделало Северную Африку крупнейшей житницей Римской империи — там, где сейчас в Тунисе и Алжире простираются пески Сахары, колосились бесконечные хлебные поля, с которых снимался урожай объемом около миллиона тонн зерна в год, выращивался виноград, были обширны фруктовые сады.
Римский климатический оптимум вызывает отступление Альпийских ледников, что делает перевалы в Альпах проходимыми, а значит, Рим может вести военную и торговую экспансию на север по кратчайшему пути. В Германии, Британии и на севере Галлии начинают выращивать виноград, появляется винодельческая отрасль, урожаи резко повышаются.
Потепление приводит к небывалому расцвету величайшей империи Древнего мира, но все хорошее рано или поздно заканчивается: в III—IV веках по Рождеству погода снова портится, из года в год становится все прохладнее, варвары из северных регионов Европейского материка начинают смещаться к югу, к границам Рима. Дальнейшее общеизвестно — в V веке Рим заканчивает свое существование, на его обломках появляются новые варварские государства, включая Королевство салических франков, основанное Хлодвигом I в 480-х годах н. э. Это государственное ядро однажды станет Францией.
