Реклама полностью отключится, после прочтения нескольких страниц!
Я взвесил в уме, насколько приличным с моей стороны будет тревожить сон спящего офицера, но не успел придти к окончательному решению. Лейтенант так дёрнулся во сне, что едва не слетел со стула. Ему пришлось слегка приоткрыть глаза. Образовавшейся узенькой щёлочки между верхним и нижним веками хватило, чтобы адъютант осознал простой факт: в комнатушке находится посторонний. Лейтенант подскочил как ужаленный, вытянулся по струнке, сфокусировал на мне взгляд, разглядел сержантские лычки и мгновенно успокоился.
До меня не сразу дошло, что надсадный хрип, вырвавшийся из уст офицера, означал примерно следующее:
— Кто ты такой?
— Простите, сэр?
— Кто ты такой? — повторил офицер.
— Я сержант Гэбрил, сэр. Прибыл к полковнику на рапорт.
— Полковник Брегель у себя, — буркнул лейтенант. — Стучи в дверь громче.
— Спасибо, сэр, — сказал я, отбивая по двери барабанную дробь костяшками пальцев.
— Входите, — послышался хорошо забытый голос моего старого командира.
Полковник Брегель писал отчёт. Покрасневшее лицо наводило на мысль, что совсем недавно офицер успел навестить кабак, а, может быть, причастился к бутылке прямо здесь, в кабинете. Склонность к пьянству серьёзно мешала карьере Брегеля, но он давно смирился с тем, что выше полковника ему не прыгнуть.
Я был обязан своему командиру многим. В первую очередь тем, что когда‑то он вытащил меня из цепких когтей контрразведки.
— Садись, Гэбрил, — бросил Брегель уставшим тоном, и я присел на колченогий стул напротив стола.
Мы помолчали. Никто не хотел начинать неприятный разговор первым, тогда полковник досадливо крякнул, полез рукой куда‑то под крышку письменного стола и извлёк оттуда пузатую бутылку с вином.
— Что это, сэр?
— Старое доброе дакайское, восьмилетней выдержки. Будешь?
— Не откажусь.
Полковник опытной рукой разлил вино по двум небольшим фужерам, как по мановению волшебной палочки, появившимся на столе. Потом поставил на ореховую столешню тарелку с яблоком, разрезанным на мелкие дольки, и кусочками засахаренных фруктов.
— Будем!
— Будем! — я слегка пригубил вино из фужера.
Янтарная жидкость обожгла кончик языка и горло. Во рту осталось терпковатое послевкусие, в животе разлилось приятное тепло.
— Ммм, неплохо, — оценил я. — Шикуете, господин полковник.
— Повод подходящий. Я это вино для особых случаев держу… вроде визита бывшего подчинённого.
— Это я раньше был бывшим… — протянул я, но меня, похоже, не слушали.
Полковник продолжил:
— В остальное время сгодится и то дешёвое пойло, что тут продают под видом вина, — Брегель показал графинчик с мутной настойкой, спрятанный за кадкой с фикусом. — А что я пил во время похода против горцев. Вспомню — вздрогну.
Я понимающе кивнул. Мы называли ту гадость 'растворителем для гвоздей'. Полковник откинулся на спинку своего кресла и почесал показавшуюся из‑за края рубахи волосатую грудь.
— Злишься на меня?
— За что? За то, что вы вырвали меня из походов по барам и встреч с красотками?!! Как можно?!!
— Да ладно тебе, Гэбрил. Не паясничай, я же по глазам вижу.
— А зачем тогда спрашиваете?
Полковник засмеялся. Он вообще был мужиком с чувством юмора, правда, весьма специфичным. Не удивлюсь, если и мой призыв в армию — это его очередная шутка. На мой вкус не самая удачная.
— Не обижайся, Гэбрил. Ты мне нужен. Жаль, что боевые товарищи встречаются только по делам.
— Я бы с удовольствием посидел с вами в 'Сухой ветке', но при иных обстоятельствах. Даже угостил бы стаканчиком за мой счёт.
— Я пока что кредитоспособен, — хмыкнул полковник. — За предложение, конечно, спасибо, сейчас некогда. Но на будущее учти — я тебя за язык не тянул.
— Зато затянули меня в армию. Зачем я вам понадобился? Неужели в королевстве не хватает пушечного мяса, и в ход идёт даже такой отработанный материал, как я?
— Ты был лучшим, Гэбрил.
— Полковник, я ведь не барышня на выданье. Зачем вы мне льстите?
— Я говорю чистую правду, — Брегель врезал кулаком по столешнице, и посуда подпрыгнула, — Когда до наших генералов наконец‑то дошло, каких дров они наломали, разогнав Диких Псов, было уже поздно. Мы потеряли уйму опытных бойцов. Теперь приходится начинать с нуля, причём без палочки. Ты моя первая палочка, Гэбрил.
— Занятное сравнение. Раз я палочка от нуля — не боитесь, что окончательный результат тоже будет нулевым?
— Я уже давно ничего не боюсь, Гэбрил.
— Могу позавидовать. Я порой боюсь собственной тени.
— Ты никогда не был таким пугливым, Гэбрил. Что с тобой стряслось?
— Времена меняются. Так зачем вы всё же меня вызвали?
— Я дам тебе отделение. Десяток самых опытных и обученных солдат. Вы будете моей гвардией…
— И затычкой во всех дырах, — продолжил я за него.
— Да, — не стал отрицать полковник.
— Ладно, — согласился я. — Лишь бы не серной пробкой.
— Вот видишь, мы понимаем друг друга с полуслова.
— Да я вроде бы всегда был понятливым парнем.
— Это точно. В противном случае, я бы с тобой так не разговаривал. Постарайся принять своё отделение как можно быстрее. Им пока командует капрал Лео Шрам. Он хороший боец, ничего не скажешь, но имеет очень приблизительные понятия о дисциплине.
— Будут проблемы?
— С ним? Вряд ли. Если держать его в ежовых рукавицах…
— А остальные солдаты как?
— Лучше один раз увидеть…
— Понятно. Тогда, с вашего позволения, я больше не буду протирать штаны в кабинете. Где я могу найти своих солдат?
— Правильный подход, Гэбрил. Сделай мне из этого отделения конфетку, и я ещё разок выпью с тобой дакайского. Мой адъютант тебя проводит, — объяснил полковник и громко крикнул: — Эй, Легмонт, тащи свою задницу сюда.
В кабинет вошёл лейтенант, хмурый как осеннее утро. Возможно, мы прервали его сон на самом интересном месте.
— Лейтенант, проводите сержанта Гэбрила до расположения третьей роты.
Третья рота?!! С этого и надо было начинать разговор. Хм, между собой мы называли третью роту 'смертничками'. Служивших в ней ребят отправляли в самые опасные места, и если на горизонте маячила переделка, из которой практически не было возможности выпутаться, значит, поблизости обязательно будут парни из третьей роты.
— Сэр, может быть лучше вызвать дежурного? — удивился лейтенант тому, что его, офицера, отправляют сопровождать какого‑то самого заурядного сержантишку.
— Здесь я решаю, кому и что надо делать! — сорвался на крик полковник. — Извольте проводить сержанта, куда было приказано. Я вчера давал вам подробные инструкции насчёт сержанта Гэбрила.
Легмонт не стушевался, очевидно, успел уже привыкнуть к взрывному характеру Брегеля. Он щёлкнул каблуками и уточнил:
— Разрешите выполнять, сэр?
— Выполняйте, — устало бросил полковник.
Помещение, выделенное для третьей роты, пустовало. Солдаты, чистившие оружие, под руководством осанистого капрала, смотрелись одинокими призраками в огромных гулких стенах казармы, вдоль которых стояли одноярусные кровати.
Узенькие окошки пропускали мало света, однако его было вполне достаточно для того, чтобы я успел хотя бы мельком разглядеть будущих подчинённых.
— Встать, смирно! — скомандовал капрал.
Бойцы поднялись на ноги.
— Сэр, отделение находится на отдыхе, согласно приказа ротного офицера. Личный состав на месте. Происшествий нет! — доложил капрал.
— Вольно! Садитесь, — разрешил Легмонт.
Солдаты присели на краешки своих кроватей, застеленных толстыми стегаными одеялами, и стали с интересом меня разглядывать. Как и все служивые, они прекрасно понимали, что начальство в лице Легмонта пришло к ним неспроста.
— Значит так, бойцы, у меня к вам будет разговор, — Легмонт сел на придвинутый ему десятником табурет и вытянул ноги.
Мне сесть не предложили, но я вышел из положения, примостившись на одну из незастеленых кроватей, хозяин которой почему‑то отсутствовал. Капрал неодобрительно покосился на меня, но промолчал.
— Знакомьтесь с новым командиром отделения, — произнёс лейтенант.
Солдаты недовольно зашумели. В отличие от привычного капрала, я был для них сплошным белым пятном.
— Отставить разговорчики! — приказал Легмонт. — Представьтесь, пожалуйста.
Это он мне. Я встал, поправил мундир и сообщил:
— Я сержант Гэбрил. Служил шесть лет в полку Диких Псов до самого его расформирования. На гражданке был телохранителем одной аристократической шишки, а потом зарабатывал на хлеб частным сыском. Теперь снова призван в армию и буду вашим непосредственным командиром. У меня всё. Вопросы будут?
— Вы — тот самый Гэбрил? — подал голос с виду неприметный солдат в подшлемнике.
Он с любовью вертел в руках арбалет, проверяя плавность работы спускового механизма.
— Я не тот самый, я — просто Гэбрил, — пояснил я. — Ещё вопросы имеются?
— Нет, сэр, — ответил за всех капрал. — Всё ясно.
— Отлично. Тогда мне бы хотелось познакомиться с вами поближе, узнать, на что вы способны. Лейтенант, разрешите? — обратился я к Легмонту.
— Не возражаю, — кивнул он. — Мне пора. Занимайтесь с солдатами по своему усмотрению. Завтра с утра выход в полевой лагерь. Дальнейшие распоряжения получите у командира роты.
После того, как адъютант полковника, исчез за дверями, я попросил капрала представить остальных солдат.
— Понял, сэр, — с готовностью произнёс он. — Я Лео, по прозвищу Шрам. Был когда‑то сержантом, но потом лычки спороли. Стал капралом.
— А за что спороли? — поинтересовался я.
— Да так, — замялся он, — было дело. Ерунда, но неприятно.
— Ладно, не хочешь об этом рассказывать — не надо. Продолжай дальше.
— Спасибо, сэр. Перехожу к остальным. Вот этот любопытный, с арбалетом, — Лео указал на солдата в подшлемнике, — Мурена, наш лучший стрелок. Попадает со ста шагов в медную монету.
— Здорово, прямо как эльф! — восхищённо воскликнул я.
Стрелок усмехнулся. Мало кто из людей способен сравниться с эльфами в меткости.
— Покажи свой арбалет, солдат, — попросил я.
Мурена осторожно, как драгоценность, передал оружие.
— Ого, что я вижу — составная дуга. Делали на заказ?
Мурена кивком головы подтвердил моё предположение.
— Мастер Ферцер. В столице он лучший среди оружейников.
— Не согласен, — внезапно выпалил дотоле молчавший солдат чуть выше среднего роста, с длинными волосами пепельного цвета, свисавшими щеголеватой чёлочкой над правым глазом.
Лицо его было немного бледным, с выступающими скулами. Под глазами мешками собрались мелкие морщинки.
— Не согласен, — повторил он. — Может Ферцер и дока в том, что касается арбалётов и луков, но в мечах он разбирается не лучше, чем свинья в апельсинах.
— Успокойся, Чет, — прикрикнул на него капрал и пояснил мне. — Это Чет, наш мечник. Вместе со своим братцем–близнецом Нечетом, составляет непробиваемую пару. Наш ударный костяк, так сказать.
Капрал указал на второго бледнокожего солдата, точную копию спорщика.
— Как вы их отличаете‑то? — поразился я схожести близнецов.
— Шут его знает. Само собой получается. К тому же Чёт заядлый спорщик, а Нечет молчун, каких мало. Зато в бою они как единое целое. Начнут махать мечами, не остановишь, пока врагов в капусту не порубят.
— Вижу, что отделение не обделено талантливыми ребятами, — усмехнулся я.
— А то! — гордо вскинулся Лео. — Я их почитай месяц отбирал, из других рот к нам в третью переманивал, а потом ротного уламывал, чтобы он ребят в моё отделение перевёл. Но это ещё не всё. Вот это наш Хомяк. Прирождённый следопыт. Давай, Хомяк, вставай, не тушуйся.
Грузный мужичок с солидным брюшком привстал, чтобы я смог его получше рассмотреть. Большие, покрытые мозолями руки, толстые уши и губы, нос картошкой.
— Вы не смотрите на него так. Это он с виду дохлый, но в лесу вы его не узнаете. Следы на земле читает как раскрытую книгу. И кистенём если что грохнет так, что мокрого места не останется.
— Да ладно тебе заливать, — фыркнул Хомяк. — Крестьянин я бывший. Убёг от барина, год прожил в городе, получил вольную. Цеховые меня не приняли, пришлось в армию завербоваться, а там Лео на меня глаз положил, к себе в отделение позвал. Уж и не знаю я, откуда он узнал про способности мои. Но у нас в деревне все мужики толковые были, не один я такой.