Перед нами весёлая летняя сценка. Есть тут и забавное происшествие, и зритель. Стихотворение короткое, а сколько в нём движения! Мы даже слышим топот, крики и смех…
Сорвался мой конь со стойла,
Полетел, не поскакал…
Хочет воли, ищет пойла,
Хвост и гриву раскидал.
Отпугните, загоните!
Чья головка там видна?
Посмотрите, посмотрите,
Паша смотрит из окна!
Июльский день так полон молодой, горячей силы, так напорист, что не желает покидать землю и уступать её ночи…
Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.
Робко месяц смотрит в очи,
Изумлён, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.
Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.
Прошла гроза. Природа как будто обновилась и ликует. Радуется и человек. Его душа сливается с природой.
В небесах летают тучи,
На листах сверкают слёзы;
До росы шипки грустили,
А теперь смеются розы.
После грома воздух чище
И свежее дышат люди;
Под ресницей орошённой
Как-то легче жаркой груди.
На природе с каждой каплей
Зеленеет вся одежда,
В небе радуга сияет,
Для души горит надежда.
Чуть-чуть воображения — и вы услышите тонкий голосок красавицы бабочки. Какое удивительное сравнение нашёл Фет для её трепещущих крыльев! Едва вы прочтёте первую строфу стихотворения — и бабочка оживёт…
Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я лёгкий опустилась
И вот — дышу.
Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
Наверное, эта картина открылась Фету с холма — тут и река видна, и лес, и долины. Взгляд поэта скользит то вниз — к просторам земли, то вверх — к небу.
Летний вечер тих и ясен;
Посмотри, как дремлют ивы;
Запад неба бледно-красен,
И реки блестят извивы.
От вершин скользя к вершинам,
Ветр ползёт лесною высью.
Слышишь ржанье по долинам?
То табун несётся рысью.
Этот летний пейзаж уныл и тревожен. В нём таится предчувствие бед, которые сулит крестьянину неурожайное дождливое лето.
Ни тучки нет на небосклоне,
Но крик петуший — бури весть,
И в дальнем колокольном звоне
Как будто слёзы неба есть.
Покрыты слёгшими травами,
Не зыблют колоса поля,
И, пресыщённая дождями,
Не верит солнышку земля.
Под кровлей влажной и раскрытой
Печально праздное житьё.
Серпа с косой, давно отбитой,
В углу тускнеет лезвиё.
Фет умеет изображать не только лес, луг, степь. Он пристально вглядывается в самые малые чёрточки человеческого облика и с любовью описывает их.
Только в мире и есть, что тенистый
Дремлющих клёнов шатёр.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор.
Мы снова в лесу. Этот лес дремучий, мрачный. Но и он полон жизни. Её можно заметить, даже стоя на месте. Нужно только внимательно оглядеться и прислушаться, как это делает поэт.
Куда ни обращаю взор,
Кругом синеет мрачный бор
И день права свои утратил.
В глухой дали стучит топор,
Вблизи стучит вертлявый дятел.
У ног гниёт столетний лом,
Гранит чернеет, и за пнём
Прижался заяц серебристый,
А на сосне, поросшей мхом,
Мелькает белки хвост пушистый.
И путь заглох и одичал,
Позеленелый мост упал
И лёг, скосясь, во рву размытом,
И конь давно не выступал
По нём подкованным копытом.
Серенадой называют песню, обращённую к какому-нибудь человеку. Обычно её сопровождает музыка. А в серенаде Фета мелодия возникает из самих стихов. Мелодия простая и тихая, как в колыбельной песне.
Тихо вечер догорает,
Горы золотя;
Знойный воздух холодает, —
Спи, моё дитя.
Соловьи давно запели,
Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели, —
Спи, моё дитя.
Смотрят ангельские очи,
Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи, —
Спи, моё дитя.
