Но у маленькой страны рядом с большой нет будущего. Я это знал. С севера с нами граничила Альба Константина, которую мы звали Шотландией, а Константин боялся саксов к югу от нас. Саксы и скотты — христиане, а христиане говорят, что их бог есть любовь, и мы должны любить друг друга и подставлять другую щеку, но когда на кону земля, эти верования улетучиваются и обнажаются мечи. Константин правил Альбой, а Этельстан правил Уэссексом, Мерсией и Восточной Англией, и оба они желали Нортумбрию. «Нортумбрия говорит на нашем языке, — сказал мне однажды Этельстан, — на языке нашего народа, и должна стать частью единой страны, говорящей по-английски!»
Об этом мечтал король Альфред. В дни, когда казалось, что даны завоевали всю Британию, и Альфред скрывался в болотах Суморсэта, эта мечта была слабой, как угасающий свет камышовой свечи. Но мы сражались, мы победили, и теперь внук короля Альфреда правил всей землей Инглаланда, кроме моей Нортумбрии.
— Сражайся за меня, — услышал я чей-то голос.
Я повернулся и увидел, что это произнес Гутфрит.
— Ты мог бы сражаться под Эофервиком, — сказал я, — но сбежал.
Он ненавидел меня, но я заметил, как передернулось его лицо, когда он заставил себя говорить спокойно.
— Ты язычник, ты нортумбриец. Хочешь, чтобы победили христиане?
— Нет.
— Тогда сражайся за меня! Мои люди и твои, а Эгиль Скаллагриммрсон приведет своих людей.
— И все равно это будет шесть к одному, — коротко ответил я.
— А если мы засядем за стенами Беббанбурга, — взмолился Гутфрит. — Какое это будет иметь значение? Нам поможет Константин!
— А потом заберет твое королевство.
— Он обещал этого не делать! — в отчаянии выпалил он.
Я помолчал.
— Обещал?
Он ничего не ответил. Без сомнения, Гутфрит заговорил от отчаяния и сказал больше, чем собирался, а теперь жалел об этом. Так значит, Константин присылал послов в Эофервик? И Гутфрит их принял? Мне хотелось вытащить Осиное жало, мой короткий меч, и распороть ему брюхо, но у меня под боком находился архиепископ Хротверд, а епископ Ода спешился и сейчас стоял рядом с ним.
— Король Гутфрит, — поклонился Ода, — я послан с братским приветом от короля Этельстана. — Ода посмотрел на Гербрухта. — Да отпусти же его!
Гутфрит просто таращился на Оду, будто не веря в происходящее, а Гербрухт посмотрел на меня, ожидая подтверждения. Я неохотно кивнул.
— Лорд Утред вернет твой меч, король Гутфрит. — Ода говорил так, будто успокаивал перепуганного ребенка. — Пожалуйста, лорд Утред.
Это было безумие! Оставить Гутфрита в заложниках — мой единственный шанс избежать кровопролития. Его воины держали мечи и копья наготове и превосходили нас числом. Гутфрит протянул кровоточащую руку.
— Дай мне меч! — потребовал он.
Я не шевельнулся.
— Его меч, господин, — сказал Ода.
— Хочешь, чтобы он начал драться? — сердито поинтересовался я.
— Не будет никакой драки. — Ода обращался к Гутфриту, который помедлил, а потом коротко кивнул. — Пожалуйста, верни королю меч, лорд Утред, — официальным тоном сказал Ода. Я колебался. — Прошу тебя, господин, — добавил Ода.
— Стой смирно, — рявкнул я Гутфриту, проигнорировал его протянутую окровавленную руку и встал рядом с ним. Я был выше на голову, и ему это не нравилось. Когда я взялся за отделанные золотом ножны, он вздрогнул. Наверное, подумал, что я собрался их украсть, но вместо этого я сунул в них Клык кабана, отступил на шаг и обнажил Вздох змея. Гутфрит положил руку на рукоять меча, но я качнул Вздохом змея, и он замер.
— Король Этельстан, — спокойно продолжил Ода, — желает встречи с тобой, король Гутфрит, и ручается за твою жизнь и королевство.
— Так же, как Константин, без сомнения, — вставил я.
Ода проигнорировал мои слова.
— Следует многое обсудить, король Гутфрит.
— Вот это! — рявкнул Гутфрит, показывая на меня и моих воинов. — Обсудите это!
— Это недоразумение, — сказал Ода, — ничего более. Досадное недоразумение.
Архиепископ Хротверд все это время молчал, испуганно глядя на нас, но сейчас пылко закивал.
— Королю Этельстану можно доверять, мой король.
— Прошу тебя, — посмотрел на меня Ода. — Нет нужды обнажать мечи, лорд Утред. Это дружеская встреча!
И тут закричала женщина.
От меня заложников заслоняли люди Гутфрита, но Финан, вероятно, что-то увидел, поскольку пришпорил жеребца и крикнул людям Гутфрита пропустить его, однако какой-то юный глупец поднял копье и направил свою лошадь к Финану. Меч Финана, Похититель душ, отбил копье и погрузился в грудь юнца, проткнув кольчугу, но, похоже, скользнул по ребру. Молодой всадник откинулся в седле, безвольная рука выпустила копье, и Финан пронесся мимо него, рубанув Похитителем душ по шее. С яростными воплями люди Гутфрита разворачивали коней, чтобы погнаться за Финаном, что только побудило моих воинов последовать за ирландцем. Все произошло в мгновение ока. Только что обе стороны стояли спокойно, хоть и настороженно, и вдруг поднялись крики и грохот копыт, заблестели мечи.
Гутфрит оказался быстрее, чем я ожидал. Он грубо оттолкнул Оду, и тот споткнулся о Хротверда, а потом заковылял прочь, крича своим людям привести ему коня. Он был грузным, разгоряченным и уставшим, и я легко его нагнал, пнул под колено, и он растянулся на дороге. Он замахнулся на меня, и тут один его воин пришпорил коня, приближаясь к нам. Воин опустил копье, склонившись в седле, а Гутфрит снова размахнулся, на этот раз пытаясь ударить меня камнем, но его замах лишь оттолкнул древко копья. Пятка копья ударила меня по руке с такой силой, что я чуть не выронил Вздох змея.
Гутфрит попытался обнажить меч, но Гербрухт метнулся мимо меня и с такой силой пнул по ножнам, что рукоять просто вырвало из ладони короля. Всадник уже натянул поводья и развернулся, копыта его побелевшего от пота пегого жеребца отбрасывали комья земли и мелкие камни. Юнец в шлеме что-то кричал, выпучив глаза, но я его не слышал. Он яростно пришпорил коня, но тот встал на дыбы, нависнув надо мной. Парень попытался перехватить копье из правой руки в левую, но выронил его, и оно зацепилось за переднюю луку седла. Юнец чуть не свалился с коня, когда я воткнул Вздох змея ему в бедро, распоров кольчугу, одежду и плоть от колена до паха. Когда конь дернулся и поскакал по дороге туда, где мои всадники разметали воинов Гутфрита, как клин взламывает стену щитов, меч вырвало из раны.
— Прекратите! — кричал Ода. — Остановитесь!
Гербрухт схватил Гутфрита и поставил на ноги. Король сумел подхватить свой упавший меч, но я оттолкнул его руку и приставил к горлу окровавленный Вздох змея.
— Хватит, — крикнул я всадникам так громко, что засаднило горло. — Хватит!
Гутфрит попытался проткнуть мне ногу, но я прижал меч к его горлу еще сильнее. Он заскулил, и я слегка провел Вздохом змея по горлу.
— Брось меч, ублюдок, — прошептал я.
Он послушался.
— Ты меня задушишь, — прохрипел он.
— Вот и прекрасно, — сказал я, но немного ослабил нажим.
Какой-то всадник с кабаном Гутфрита на щите пришпорил коня в нашу сторону, нацелив копье прямо в меня, но заметил Гутфрита, мой меч у его горла, и осадил коня всего в паре шагов. Копье по-прежнему нацелилось в меня, я видел, как всадник смотрит то на меня, то на испуганного Гутфрита, оценивая, сможет ли пронзить мое плечо так, чтобы я не успел перерезать королю горло.
— Не будь дураком, парень, — произнес я, но только его разозлил.
Противник уставился на меня и слегка поднял копье. Жеребец тяжело дышал, закатывая глаза, и тут вдруг всадник выгнулся дугой и запрокинул голову, а у него из груди вылез еще один наконечник копья.
Второе копье вошло ему в спину, перебив позвоночник, прошло сквозь кишки, горбом вспучило кольчугу спереди, порвав потом и ее, и воткнулось в луку седла. Это Берг вогнал в юнца копье и теперь отпустил древко, парень заскулил, хватаясь за копье, пришпилившее его к седлу, а Берг обнажил меч и развернул коня навстречу остальным всадникам, но схватка уже почти закончилась. Берг посмотрел на меня.
