И все-таки Мегрэ подумал: «Именно первый тур».
Когда, например, он подошел к английскому инспектору в коридоре пульмановского вагона, то, конечно, мсье Пайк, захваченный врасплох, попытался скрыть свое восхищение. То ли из простой стыдливости — ведь чиновнику Скотланд-Ярда не пристало любоваться восходом солнца над одним из прекраснейших пейзажей мира. То ли англичанин считал неприличным выражать восхищение при посторонних.
Мегрэ, не раздумывая, мысленно засчитал очко в свою пользу.
В вагоне-ресторане мсье Пайк тоже зачел себе очко, и справедливо. Это был пустяк: он просто слегка поморщился, когда подали яичницу с беконом, которая в его стране была бесспорно лучше.
— Вы не бывали на Средиземном море, мсье Пайк?
— Я обычно провожу отпуск в Суссексе. Хотя однажды ездил в Египет. Море было серое, бурное, и почти в течение всего перехода шел дождь.
Мегрэ, который в глубине души не очень любил Юг, сейчас чувствовал непреодолимое желание защищать его.
Сомнительное очко: метрдотель, который узнал комиссара, — наверное, он его где-то уже обслуживал, — предложил заискивающим тоном сразу после первого завтрака:
— Рюмочку спиртного, как обычно?
А как раз накануне инспектор заметил вскользь, как будто не придавая этому значения, что английский джентльмен никогда не пьет крепких напитков до наступления вечера.
По прибытии в Йер Мегрэ занес на свой счет бесспорное очко. Пальмы у вокзала стояли неподвижно, замерев на солнце, горячем, как в Сахаре. Можно было подумать, что в то утро открывался какой-то большой базар, ярмарка или праздник, потому что телеги, грузовички, тяжелые машины были похожи на движущиеся пирамиды из ранних овощей, фруктов и цветов.
У мсье Пайка, так же как у Мегрэ, захватило дух. Они как будто попали в другой мир и стеснялись своей темной одежды, в которой еще накануне вечером ходили под дождем по улицам Парижа. Надо было бы, как инспектор Леша, надеть костюм цвета резеды, рубашку с открытым воротом.
Мегрэ не сразу узнал его, он помнил только фамилию и плохо представлял себе внешность инспектора. Леша, который прокладывал себе путь сквозь толпу носильщиков, с виду походил на мальчишку: маленький, худощавый, без шляпы, обутый в легкие летние туфли.
— Сюда, шеф!
Было ли и это очком в пользу Мегрэ? Ведь если этот чертов мсье Пайк учитывает все, то невозможно было узнать, что он записывает в столбике хороших отметок и что регистрирует как плохое. Официально Леша полагалось бы назвать Мегрэ мсье комиссаром, потому что он не был у него в прямом подчинении. Но во Франции немного нашлось бы полицейских, которые устояли бы перед искушением с дружеской фамильярностью назвать его просто шефом.
— Мсье Пайк, вы уже заглазно знакомы с инспектором Леша. Леша, это мсье Пайк из Скотланд-Ярда.
— Они тоже интересуются этим делом?
Леша был настолько поглощен историей с Марселеном, что нисколько не удивился бы, если бы ее сочли делом международного значения.
— Мсье Пайк приехал во Францию, чтобы изучать наши методы работы.
Пока они выбирались из толпы, Мегрэ удивлялся, почему это Леша идет как-то странно, боком, вывертывая себе шею.
— Пошли быстрее, — сказал он. — Моя машина у входа.
Это была маленькая служебная машина. Только усевшись в нее, инспектор облегченно вздохнул:
— По-моему, вам надо быть осторожным. Все того мнения, что они точат на вас зубы.
Значит, несколько секунд назад, в толпе, этот крошечный Леша готовился защищать Мегрэ!
— Поедем на остров сейчас же? У вас нет никаких дел в Йере?
И они покатили.
Местность была плоская, пустынная, дорога обсажена тамариском, кое-где высились пальмы, потом справа показались белые солончаки. Все было настолько непривычно, словно они перенеслись в Африку, — небо голубое, как фарфор, воздух совершенно неподвижный.
— А что же мистраль? — спросил Мегрэ с чуть заметной иронией.
— Вчера вечером он вдруг прекратился. Пора уж было. Он дул девять дней подряд, а этого достаточно, чтобы довести всех до белого каления.
Мегрэ был настроен скептически. Северяне, а Север начинается в окрестностях Лиона, никогда не принимают мистраль всерьез. Так что равнодушие, проявленное мсье Пайком, тоже было вполне извинительным.
— С острова никто не уезжал. Вы можете допросить всех, кто находился на нем, когда убили Марселена. Рыбаки в ту ночь не выходили в море из-за шторма. Но один миноносец из Тулона и несколько подводных лодок маневрировали на рейде острова. Я звонил в Адмиралтейство. Ответ был совершенно определенный. Ни одно судно не пересекало фарватер.
— Следовательно, убийца все еще на острове?
— Там увидите.
Леша играл роль старожила, знающего и остров, и его обитателей. Мегрэ был здесь новичком, а это всегда довольно неприятная роль. Машина после получаса езды остановилась на скалистом мысу, где не было ничего, кроме гостиницы в провансальском стиле и нескольких рыбачьих домиков, выкрашенных в розовый и светло-голубой цвет.
Это было очко в пользу Франции, потому что все рты разинули от восхищения. Море было невероятно синего цвета, какой обычно приходится видеть только на открытках, а там, на горизонте, среди радужных далей лениво раскинулся остров с очень зелеными холмами, с красными и желтыми скалами.
![Жорж Сименон - Мой друг Мегрэ [изд. "Маяк"]](https://knigism.online/covers/e0/2b/358734_100x150.jpg "Жорж Сименон - Мой друг Мегрэ [изд. \"Маяк\"]")