Лима подумала, что сейчас их точно убьют, обоих. По крайней мере, произойдет это быстро.
Однако олимпийцы ничего не предпринимали, их будто поразил паралич.
Главарь обернулся через плечо, ища поддержки у своих, но увидел лишь застывшие физиономии. Только один развел руками.
В тишине Лима слышала, как бухает ее сердце. Бухает на все окрестности, на весь Блок 3 Восток.
- Почему ты думаешь, илот, что кто-то узнает об этом? - спросил главарь четверки.
- Ваши чипы. Те, что внутри вас. Полагаю, такая провинность не останется незамеченной.
Лима хорошо видела, как трудно гоплиту одолеть искушение. Он привык, не рассуждая, применять силу, но сейчас просто не мог себе этого позволить.
- И, кстати, я тоже персона неприкосновенная, - заметил илот. - Интересно, правда?
Глядя ему в глаза, олимпиец стиснул правый кулак с такой силой, что Лима отчетливо различила хруст суставов.
- Правда, Агис, нельзя рисковать, - заговорил один из гоплитов, - помнишь?
- Заткнись! - оборвал его олимпиец со шрамом, не сводя глаз с илота. - Ты, должно быть, потерял разум? - прибавил он, обращаясь к нему. - Да, я уверен. Я могу убить тебя одной левой?
- Хм? знаю, ты мечтаешь пустить мне кровь. Ты больше ничего не умеешь - таким тебя сделали. Бойцовый пес останется собой на всю жизнь. - Илот покачал головой. - Однако насчет {одной левой}? нет, не думаю. Может, отойдем за угол? Хочешь испытать счастье, гоплит?
Последовавшее за этим молчание было самым страшным.
Наконец, Агис выдавил:
- После обращения - когда начнется охота! - я найду тебя. Найду и заставлю пожалеть о каждом твоем слове.
- Нападешь всей компанией? - Илот кивнул на дружков Агиса. - Или все-таки примешь мой вызов?
- Вызов? - скривился олимпиец, слегка отстраняясь, словно ему предлагали взять дохлую кошку - Кто ты такой, чтобы вызывать меня?
- Никто. Я илот. Тем более, ты не должен сомневаться. Что хорошего, когда режешь безропотных овечек? Сразись лучше с тигром! - Илот сделал шаг вперед, очутившись с Агисом нос к носу. - Я вызываю тебя. Мы встретимся, когда начнется охота - в любом месте, в любое время. Только один на один!
Лиме казалось, она спит и видит кошмар.
Ничего этого в реальности быть не может!
Илоты даже не разговаривают с хозяевами, тем более, не сражаются с ними на равных.
Олимпиец раздумывал.
- Ну! Решайся. Никто не узнает, но дай слово, что твои дружки не станут мстить, если ты проиграешь.
- Проиграю? - скривился Агис. - Не думаю.
- Так ты даешь слово? Как воин?
Прежде чем дать окончательный ответ, гоплит посмотрел на Лиму через плечо. Ей пришло в голову, что сейчас он назначит какое-нибудь условие. Потребует, например, чтобы она стала его рабыней, если илот проиграет.
- Хорошо, - медленно выговорил Агис, повернувшись к парню с торчащими волосами. - Даю слово. Я никому не скажу о поединке. Не скажут и мои друзья. Мы встретимся, биться будем насмерть. Если победа останется за мной, я не стану мстить илотам? но помни, меня могут выбрать охотником. Я могу добраться до твой подружки и так.
- Она мне не подружка, - пожал плечами илот. - Впервые ее увидел.
Олимпиец со шрамом ответил скептической гримасой. Лима была уверена, что он не поверил ни единому его слову. Хозяева привыкли считать, что все илоты прирожденные лжецы и трусы.
- Что ж? - сказал гоплит, - я дам тебе право назначит время, место и оружие.
- Дай подумать. - Илот почесал подбородок, покрытый короткой щетиной. Задрав голову вверх, он прищурил один глаз и сделал вид, что напряженно размышляет. - О! Знаешь, где старый завод по производству бетона?
- Знаю, - отозвался Агис.
- Встретимся там, в полдень. Через три дня. А насчет оружия? - Илот показал кулаки. - Этого будет достаточно.
Приятели Агиса разочарованно вздохнули.
- Для тебя, олимпиец, это, наверное, раз плюнуть.
- Ты прав, илот, - с нескрываемой ненавистью и презрением выговорил Агис. Он отлично умел контролировать эмоции, но они все-таки находили брешь в его обороне. - Я убью тебя, и мне не понадобится много времени. Я рожден, чтобы побеждать.
Илот многозначительно кивнул, смерив его фигуру уважительным взглядом? но это было куда красноречивее любых словесных оскорблений.
Лима услышала: кто-то из гоплитов бормотал себе под нос, что не стоило бы так опускаться перед отродьем собаки.
Агис хладнокровно проигнорировал это замечание.
- Тогда тебе нечего бояться, - подытожил илот, - однако не обессудь, если мои кулаки окажутся крепче.
- Я тренируюсь с четырех лет, - прошипел олимпиец.
Парень с торчащими волосами развел руками.
- На этом все? - спросил он.
Агис поднял руку и ткнул указательным пальцем ему в грудь.
- Сбежишь, я достану тебя где угодно.
- Зачем же бежать? Я тоже дал слово.
- Слово илота? Да чего оно стоит? - фыркнул Агис.
- У тебя будет возможность это узнать, олимпиец. А теперь прости, мы, пожалуй, займемся своими делами. - Илот обогнул гоплита и, не обращая внимания на его дружков, подошел к Лиме.
Он ненормальный, мелькнуло у нее в голове. Ненормальный. Он убьет нас обоих!
Сейчас, когда илот стоял спиной к своим врагам, Агису ничего не стоило ударить его исподтишка.
- Ну, куда бы ты ни шла, дорогуша, я тебя провожу.
Она подняла взгляд. Глаза у илота оказались светло-карими. Он взял ее за руку, но понадобилось усилие, чтобы отлепить Лиму от стены, с которой он едва ли не срослась.
Девушка не чувствовала асфальта под собой. Мир раскачивался, и кирпичная стена справа грозила упасть на нее и раздавить.
А еще Лиму тошнило. Желудок свело так, что стало больно, но, стиснув зубы, она продолжала идти на плохо гнущихся ногах.
Гоплиты смотрели им вслед, и, кажется, не в силах были поверить в случившееся.
Закон или нет, а они могут найти себе другой объект для развлечений. Вместо меня умрет другая, подумала Лима.
- Шевели ногами, - шепотом сказал ей илот, когда они отошла метров на десять.
- Я стараюсь, - чуть не плача, отозвалась Лима. В носу защипало, все стало расплываться.
Больше всего ее пугало чувство собственного бессилия.
- Эй! - вдруг крикнул Агис, заставив их остановиться.
Лима с отчаянием сжала руку своего безумного спасителя. Вот теперь их точно убьют, игры в благородство кончились.
Со времен Великого Переустройства не было такого, чтобы олимпиец давал слово илоту.
- Как твое имя? Я хочу знать, кого собираюсь убить!
Гоплит за все время не сдвинулся ни на шаг, и со стороны напоминал статую чемпиона, какими любят украшать свой быт его сородичи.
- Меня зовут Клеон. - Знакомая широкая улыбка. - Теперь ты знаешь.
В какой-то миг Лима почувствовала острое желание спрятаться за его спину. Раньше таким образом она искала защиты у отца или матери, но что-то вдруг остановило ее, какое-то неосознанное стремление делать все наперекор неизбежному. Та часть, что, вопреки всему, готова была драться до конца, снова дала о себе знать.
Хотя бы сейчас Лиме не хотелось выглядеть легкой добычей.
Гоплит кивнул и поднял руку: то ли прощаясь, то ли грозя.
Следующий час был суматошным бегством в никуда.
Клеон шел быстро, и Лима едва поспевала за ним, чувствуя себя маленькой девочкой, которую тащит за собой старший брат.
Он ничего не говорил, просто шагал, избегая основных улиц. Голова его крутилась во все стороны, взгляд был напряженным. Лима отлично понимала, что сейчас не время для вопросов, поэтому молчала.
Одно лишь она могла сказать определенно: от склада они направились к северной части Города, в сторону, противоположную той, где жила Лима.
Наконец, долгое бегство закончилось. Последние несколько минут девушка не помнила вообще, все слилось в мешанину отрывочных образов.
Лима остановилась, уперлась спиной в стену и начала медленно сползать по ней. Клеон схватил ее за плечи, дернул вверх, ставя на ноги. {Не время прохлаждаться!} - услышала она его шипение возле уха. Илот был сильным. При желании, наверное, он мог бы оторвать ее от земли, держа за шкирку.
Этот образ вдруг показался Лиме невероятно смешным, и она принялась хихикать, все громче и громче, пока Клеон не закрыл ей рот ладонью.
- Да замолчи ты!
Лима стала вырываться, уверенная, что это не ее спаситель, а гоплит со шрамом на щеке?
Теперь она кричала и молотила кулаками наугад, пока не почувствовала сильную пощечину. Звук ошеломил ее сильнее, чем обжигающая боль, а еще удар отшвырнул на землю. Лима шлепнулась на пятую точку, разом прекратив кричать, и уставилась перед собой.
Клеон опустился на корточки рядом.
- Извини, но так было надо? - сказал он, погладив ее по мокрой от слез щеке. - Ты в шоке. Иной раз только оплеуха и помогает. Знаю по себе, - добавил он, заглядывая в серые глаза Лимы.
Она ничего не сказала. Слезы хлынули снова, но на этот раз беззвучно.
- Невероятно? - прошептал Клеон, сокрушенно почесывая затылок. - Слушай, тебе, наверное, никогда хорошенько не доставалось. Понимаю. Обещаю, впредь воздерживаться.
Она вырвалась, когда он положил пальцы на ее предплечье.
- Ладно, ладно? - Клеон отошел в сторону. - Встанешь? Или помочь?
Лима бросила на него злой взгляд. Она была почти в норме, осталось только жжение под ложечкой.
- Сама? - Упрямство взяло верх, и Лима одним рывком встала на ноги. На секунду перед глазами у нее потемнело. - Где мы?
Бросив взгляд по сторонам, Лима увидела себя на дне ущелья между двумя высокими кирпичными цехами. Над головой - полоса серого неба.
- В тайном месте, - сказал Клеон, улыбаясь. - Здесь можно передохнуть, собраться силами, подумать.
Лима в панике метнулась в одну сторону, затем в другую, с одной только мыслью: домой! Наверное, отец вернулся и теперь с ума сходит.
- Успокойся, - попросил илот. - Тебе тут ничего не грозит.
Лима отошла подальше от него, остановившись возле груды битого кирпича.
- Да? А ты правда Клеон?
- Правда. Кстати, а кто ты?
- Зачем тебе? - с подозрением бросила она. - Ты ударил меня, я упала и чуть не сломала спину?
- Что? - усмехнулся Клеон. - Я ударил? Если бы не я, ты сейчас бы до сих пор орала как резанная и всполошила бы весь сектор.
Лима вытерла щеки, шмыгнула носом.
- Зачем ты сюда меня притащил, ненормальный?
- Я здесь живу. То есть, не только я, другие тоже, - сказал илот.
- Другие? Кто?
- Думаю, ты все сама увидишь.
- Не хочу я ничего видеть! - взорвалась Лима. - Отведи меня домой, или хотя бы покажи дорогу - я сама доберусь.
- Плохая мысль. Надо дать нашим олимпийцам остыть. Возможно, они передумали и сейчас ищут нас, рыская по улицам. Понимаешь, мне довольно трудно поверить в их благородство. - Прислонившись к стене, Клеон скрестил руки на груди.
Перед глазами у Лимы все еще стояла та сцена: гоплит, почти великан, склонился над ней и рассматривает с любопытством? Красивый. Воплощение абсолютного зла. И шрам, удивительно, нисколько не портит его красоты.
Лима посмотрела на свои дрожащие руки. Ей пришлось напрячься, чтобы вернуть чувство реальности.
Напряжение понемногу отпускало.
- Итак, - сказал Клеон, пристально наблюдая за ней. - Если хочешь знать, мы на окраине, за северной границей Блока 3 Восток. Как тебе известно, наверное, у нас немало закрытых предприятий - олимпийцы руководят экономикой округов из рук вон плохо. Особенно это касается промышленности. В этих цехах, например, изготовляли автозапчасти, в том числе, для наших автобусов. - Клеон хлопнул ладонью по старой кирпичной стене. - Но однажды завод закрылся, толпа народа осталась на улице. Если бы их не перевели в другие блоки или даже секторы, половина Города сейчас умирала бы от голода. Пайки не смогли бы решить проблему. - Заметив, что девушка смотрит на него большими глазами, Клеон махнул рукой. - Это так, к слову.
Лима сглотнула.
- И ты здесь живешь? Не в Городе?
- Ага. Моя семья и еще несколько. Когда-то мои родители работали на этом заводе, потом остались.
- Разве это законно? - спросила девушка. - Получается, вы бродяги? Только этого мне не хватало!
- А что такого? - улыбнулся Клеон.
- Меня могут посадить в тюрьму за то, что я здесь! Бродяжничать - преступление, и тот, кто поддерживает с бродягами контакт?
- Постой, постой! Тихо! Чего разошлась?
Клеон сделал шаг в ее сторону, но Лима поспешно отступила.
- Не подходи!
- Ладно. Только не верещи и не зови полицию. Я и так рискнул всем, спасая тебя.
Лима молчала, глядя на него с нескрываемым подозрением.
- А зачем спасал? Илоты не спасают друг друга. Это запрещено. Зачем вмешался?
- Зачем? - выпучил глаза Клеон. - Может, лучше спасибо скажешь, вместо того чтобы чушь молоть?
Лима поджала губы.
- Хорошо? Спасибо, что вытащил меня.
- Всегда к твоим услугам.
- Все-таки не понимаю.
- Чего? - тут же спросил Клеон.
- Ничего не понимаю! - рявкнула Лима. - Ничего! Устраивает?
Он ткнул руки в бока и укоризненно склонил голову набок.
- Ты забудешь все это не сразу, и даже не пытайся. Просто найди в себе силы переступить через страх.
Лима обхватила плечи руками.
- Умник нашелся? - бросила она. - Тебе хорошо рассуждать. А ты сам, не боялся?
- Боялся. Нет людей, которые не боятся.
- А олимпийцы?
- Боятся, - уверенно заявил он. - Но суть в том, что свой страх надо учиться контролировать.
- Ты точно ненормальный, - заключила Лима, - только такой станет говорить с гоплитом без разрешения, да еще вызывать на бой. - Она пристально посмотрела на него. - Ты правда будешь драться?
Клеон ответил не сразу, сейчас ей показалось, его уверенность не была столь твердой.
- Что ж, я обещал, значит, буду. Да и выхода другого нет. Если я откажусь, Агис прольет много крови.
- Он прольет и так. Твою, - сказала Лима.
- Тогда я постараюсь максимально осложнить ему задачу. - Опять эта бесшабашная улыбка, приводящая ее в замешательство.
- Ты? не солдат. Гоплиты тренируются с малолетства, и когда поступают в военную школу, они уже все состоявшиеся бойцы-костоломы!
- Ну и что?
Лима ошарашенно замолчала.
Как можно молоть такую чушь на полном серьезе? Да кем этот бродяга себя возомнил?
Заметив ее замешательство, Клеон выставил руки перед собой.
- Знаешь, здесь не очень подходящее место для разговоров, - произнес он таким тоном, точно говорил с капризным ребенком, не желающим ложиться спать вовремя. - Предлагаю, если ты уже готова, пойти к нам.
- Нет уж. Я с бродягами не вожусь. Отведи меня домой! Отец ждет меня.
Клеон покачал головой.
- Я провожу, не волнуйся. Ни один волос с твоей головы не упадет.
- Чего? Вот еще надо - волноваться! - фыркнула Лима, вздергивая нос.
- Значит, все в порядке. Идем. Отдохнешь. Познакомлю тебя со своими домашними.
Лима не горела желанием куда-либо идти с этим чокнутым, но, кажется, у нее не было выхода. Если выбирать его общество или общество Агиса, то она выберет Клеона. В конце концов, лучше бродяга-илот, чем убийца-олимпиец.
- А откуда тебе известно, что после этого я не побегу в полицию и не донесу? - спросила Лима. - Мне ведь и награду могут дать.
- Ниоткуда, - ответил Клеон. - Но я думаю, девушка с такими красивыми глазами не может быть доносчицей.
- Много ты понимаешь. - Лима надеялась, здешний полумрак скроет краску на ее щеках. - Может быть, я только тем и занимаюсь, что строчу доносы.
- Если правда, тогда ты отсюда не выйдешь, - заявил Клеон, серьезный, словно могильная плита.
Лима прищурилась, внутренне подбираясь, но тут же услышала гулкий смех. Он и смеялся-то как подросток, от души, запрокинув голову.
- Ты бы видела себя!
Лима вздохнула, мечтая, чтобы этот сумасшедший день закончился.
Раньше ей удавалось избегать опасности, как-то незаметно скользить, оставаясь в тени, вне поле зрения хищников. Сегодняшний случай сломал все. Одного толчка хватило, чтобы превратить ее жизнь в гору обломков.
От подобных мыслей лишь накатывало отчаяние. Лима стремилась домой, в свою маленькую норку, где могла бы спрятаться, но часть ее твердо знала, что это не выход.
Дом для илота - не безопасная гавань. Никогда не был.
Лима вспомнила все те случаи - по счастью, немногочисленные, - когда она и отец сидели в гостиной и слушали, как снаружи гоплиты убивают их соседей. Охотящиеся олимпийцы выбирали дома жеребьевкой. По какой-то непостижимой логике вероятности этот жребий обходил их, но, словно в наказание за удачу, Лиме и Тимею приходилось быть свидетелями кошмара.
Отец делал все, чтобы защитить ее. Однажды он два часа просидел, закрывая уши дочери ладонями. Лима никогда не забудет эти два часа неподвижности и страха. И то, какое выражение лица было у Тимея после того, как все закончилось. Никто ведь не мог закрыть уши ему.
